Цясэн появился из-за полога и удивленно сказал:

— И впрямь девочка! Откуда она взялась? Гуац милая, что случилось?

Гуан помогла Мэй забраться в нишу для хранения зимней одежды, повесила на место ниши большой кусок ткани с начатой вышивкой и повернулась к Цясэну:

— Умоляю тебя молчать об этом, любимый! Это не простое дитя, мне было о ней страшное видение, Я должна оберегать ее. Ах, как я не догадалась!

Гуан кинулась в умывальную, задвинула потайную дверь, которую Мэй оставила приоткрытой. Потом вплотную к двери поставила тазы с водой и возле них побросала свои юбки — чтобы казалось, будто этой дверью давно никто не пользовался.

И лишь она это сделала и вернулась в спальню, как услышала стук и крики:

— Гуан, Гуан, отвори! Беда!

Благодарение Небесам, крики слышались за обычной дверью, не за потайной.

Гуан знаком велела Цясэну спрятаться на кровати, а сама отперла дверь, делая вид, будто только что проснулась.

— Что стряслось? — сонным и тягучим голосом спросила она у Хозяйки Люй, с грозным видом стоявшей на пороге.

— Ты одна? — поинтересовалась Хозяйка Люй.

— С господином Цясэном, — усмехнулась Гуан.

— И все? — Глаза Хозяйки Люй так и сверлили красавицу-певичку.

— Да-а... Госпожа Люй, а вы не видели маленькую Мэй? Она так и не появилась у меня...

— Я отвела Мэй в комнату Пионового Фонаря, сообщила Люй. — Сановник Удэ Второй заплатил тысячу связок золота, чтобы насладиться ею.

— Вот распутник! — весело рассмеялась Гуан, хотя сердце ее словно облили водой из грязного колодца — се предположения подтвердились. — И что же, он уже добился своего? Тогда пусть Мэй придет ко мне...

— Мэй сбежала через лунное окно, — веско сказала Хозяйка Люй. — Но мы ее найдем, далеко она убежать не могла...

— Так в чем же беда?

— Господин Удэ Второй лежит мертвым в комнате Пионового Фонаря. Его пробили насквозь копьем, прикололи к полу, как лист бумаги. Там все в крови...

— Но кто мог сотворить такое? — ахнула Гуан, бледнея.

Хозяйка Люй помолчала, затем сказала:

— Вот и я о том же думаю. — А потом добавила, передавая какую-то вещицу Гуан: — Сожги это в своем очаге, и немедля. Тебе я доверяю. Это я нашла возле тела господина Удэ. Нам ни к чему такие находки.

Она ушла, Гуан крепко заперла за Хозяйкой дверь, а потом поглядела на оставленную ей вещь.

Это был сломанный веер певички Личжи.

... О том, что случится дальше, узнаете, прочитав очередную главу.

... Несмотря на все положенные моления и жертвоприношения, новый год начался для жительниц улицы Диких Орхидей совсем нерадостно. И виной тому, конечно, была жутко-таинственная гибель сановника Удэ Второго.

Едва все бывшие на пиру узнали, что старого развратника убили, веселье развеялось как дым. Все гости, мигом протрезвев, поспешно разъезжались из веселого квартала — никому из этих, считавшихся добродетельными мужчин не хотелось, чтобы их имя упоминалось в связи с преступлением. Даже завсегдатаи улицы Диких Орхидей изменили певичкам в своей преданности. В опустевшем пиршественном доме из мужчин остались только двое: совершенно пьяный и валявшийся в беспамятстве штурман с корабля «Улыбка Облака» и господин Вэй Цясэн, который, разумеется, не мог покинуть свою Гуан перед лицом грядущих опасностей. Сановника Удэ Второго мы не будем брать в расчет, поскольку он был мертв.

Перепуганные и растерянные певички толпились в зале, напоминая цветник, на который обрушилась буря. Одна Хозяйка Люй, казалось, сохраняла полное самообладание.

— Сейчас вы должны будете разойтись по своим комнатам, — сказала она певичкам. — Но для начала ответьте мне каждая: кто из вас отлучался надолго из пиршественной залы?

Выяснилось, что это была Гуан, ушедшая с Цясэном, и Юйлоу, с которой пожелал развлечься какой-то студент-сюцай. Именно Юйлоу и ее кавалер обнаружили тело сановника Удэ Второго. Они как раз направлялись в комнату Пионового Фонаря, полагая, что она свободна для сладких забав, но взорам их предстала ужасная картина... Остальные певички и служанки, по их словам, никуда за прошедший час из зала не отлучались, потому что гости то и дело требовали их внимания...

— А еще пропала та девчонка, Мэй! — вдруг сказала певичка Личжи. — Ее что-то не видно. Сестрица Гуан, ты не знаешь, где она?

— Нет, — ответила Гуан. Она в свою очередь смотрела на Личжи и гадала, как подле мертвого тела мог оказаться ее сломанный веер; не сожгла ли Гуан по наущению Хозяйки важную улику?..

— Что ж, — сказала Хозяйка Люй, — разобраться в этой загадке нам не под силу. Расходитесь, нечего стоять, вздыхать да лить слезы.

Певички послушались. В зале осталась лишь Хозяйка Люй, Гуан и господин Вэй Цясэн. Госпожа Люй вздохнула и сказала:

— Хочешь, не хочешь, а надо вызывать начальника уголовной палаты для расследования.

Тут заговорил Вэй Цясэн:

— Почтенная Хозяйка Люй, вы не хуже моего знаете, что начальник уголовной палаты приходится деверем покойному господину Удэ Второму. Едва узнает об убийстве, придет в ярость, начнет хватать всех без разбору, сажать в ямень[46].

— Что же вы посоветуете, господин Вэй Цясэн? — спросила Хозяйка Люй. Лицо ее было бесстрастно под густым слоем пудры, но в глазах плескалась тревога.

— Я улажу это дело, — сказал Вэй Цясэн. — В уголовной палате у меня есть свои люди, которые смогут доказать, что смерть господина Удэ Второго произошла из-за естественных причин.

— Естественных причин? — ахнула Хозяйка Люй. — Да у него вся грудь разворочена! Стены до потолка кровью забрызганы! И копье у него в груди — хороша естественная причина! Что скажет осмотрщик трупов из городской управы?! Он, говорят, человек неподкупный и честный!

Вэй Цясэн усмехнулся:

— На — людях господин Хо, может, и честный и неподкупный. Да только мне он с прошлой луны задолжал пятьсот слитков серебра. И я знаю, на что нужны ему эти слитки — скрыть растрату казенных денег перед годовой имперской проверкой. Казенные же деньги он растратил на своего любовника — юного князя Суна, с которым встречается в глубокой тайне... Видите, сколько мне известно? Думаю, почтенная Люй, что осмотрщик трупов господин Хо скажет все что угодно, если я прощу ему долг в пятьсот слитков. Например, что господин Удэ скончался от взрыва кишечных газов, которые и изуродовали его тело…

Осмотрщик напишет заключение, мы тут же положим Удэ Второго в гроб и гроб запечатаем. Не думаю, что шурин господина Удэ потребует повторного освидетельствования трупа — для него весть о том, что его сановный родственник скончался в веселом квартале от взрыва кишечных газов, и без того будет постыдной. Он предпочтет все замять, это я предвижу...

Гуан с изумлением смотрела на своего возлюбленного — Цясэн неожиданно оказался практически всемогущим! Гуан знала, что Цясэн высокого рода, богат, умен, талантлив и ко всему прочему холост. А теперь он берет на себя хлопоты по такому ужасному преступлению! Ах, если бы она была не певичкой, а его законной женой, она бы гордилась таким мужем, несмотря на застарелое презрение ко всем в мире мужчинам!