— Да… кхм, — также скидываю накидку.

— Оу, — только сейчас обратила внимание волчица на кукольную руку. — Это рука Стандала?

Я удивленно поднял брови.

— Откуда ты знаешь?

— Я многое знаю и... — облизнулась она, — умею. — И чуть покачала бедрами.

— Давай сразу расставим все точки над нужными буквами. — Они чертовски важны! — Мне неинтересны древние обычаи, я люблю Огненнолапую, и другой мне не нужно.

— Любовь? Хе-хе! — заправила она волосы за ухо. — Еще одно притворство? — хотел возразить, но не успел. — Как скажешь.

Зараза!

Сидри села на землю, скрестив ноги в позе для медитации. И, по ее приглашению, я сел напротив. Последняя тренировка на пути Берсерка…

…началась.

Час, еще один. Молчаливо мы копили эссенцию, а наши тела все больше покрывал снег. Снова снег — и тренировки, белое одеяло природы привычно настраивало на нужный лад, но, по сравнению с началом моего путешествия, терпения у меня знатно поубавилось. И, открыв глаз, я уже хотел устало выдохнуть.

— Что ты знаешь о гневе? — также открыла глаза волчица.

— Это чувство... — обывательски ответил я. — Берсерк вызывает его, и оно перерастает в ярость.

— Гнев — агония души, — приложила волчица руки к моей груди… я не двигался, но чувствовал жар, как от нагревающегося утюга. — И одновременно это не так. Берсерки — словно костер, — мимолетный взгляд на потухшее пепелище, — они вспыхивают и быстро угасают, даже не задумываясь, что это должно быть спокойное море. Море, которое в любой момент может сокрушить самую сильную стену. — Женские руки скользнули выше, ладони накрыли мое сердце. — Бескрайнее море, в котором можно утопить других.

— Ты пытаешься сказать, что нужно всегда быть злым?

Её прикосновения… Они были мягкими и грубыми одновременно. Передача эссенции подпитывалась алым, жар становился сильнее, он обжигал внутренности.

— Ты прошел через много битв, ты научился впитывать раны, преобразуя их в силу. — пристально смотрит на меня. — Но, думаю, ты сам не заметил, как под действием сильных чувств становишься непобедимым.

Битва с Кровавыми, Клетка Боли, дуэль с богом. Да, каждый раз не раны вели меня вперед, но желание защищать. Защищать... Когда татуировки начали медленно расползаться по моему телу, слова "ты притворяешься" предательски откликнулись в воспоминаниях. Я люблю свою новую семью, люблю их, как, наверное, никого не любил.

Но… но.

Каждый раз я хотел этого. Каждый раз я упивался этим. Наслаждался.

— Р-р-р, — тихо зарычал я. Кожу начало покалывать изнутри.

— Видишь? Ты все еще сопротивляешься. Зверь, ищущий боя и каждый раз оправдывающийся. — Она читала меня, видела меня насквозь. — Перед кем ты притворяешься?

— Я... — мигрень не давала сфокусироваться.

И, когда шаманка прислонила свой палец к моему лбу…

Старые воспоминания вновь унесли меня в забытое прошлое.

Люди в странной форме, у них винтовки в руках... Нет, это автоматы. Точно, другой мир — другие технологии. Свист пуль над головой, крики раненого.

— Мы не удержим эту позицию, — поправил каску какой-то мужик. — Надо уходить!

— Нет! — Это... Это мой голос. Это я? — Приказ был удержать высоту. — Я вынырнул из окопа, прицелился, точным попаданием выбил глаз врагу. — Сдохнем, но удержим! — вновь прижался я к земле.

— Женя! — Непривычное имя. — Ты поехавший, что ли?! — Незнакомый союзник видел выражение моего лица, он боялся, он не понимал, почему я улыбаюсь.

Следующее мгновение перенесло меня в последний бой в армии другого мира. Я один, у меня в руках нож, и вокруг много трупов. Они были повсюду. Все сдохли, а я остался на ногах. Мне было наплевать, где мои, а где враги. Я хотел еще… еще крови. Мне нравилось это… Нет. Мне до сих пор нравится это чувство. Самый яркие эмоции: отнимай жизнь, чтобы жить самому. Этот танец, кураж… еще, я хочу еще!

Голоса побежденных врагов звучат отдаленно.

— Я… ненавижу тебя, выродок… — проговорил Ардюк.

— Давай, Клиф! — смеялся Корнар. — Подари мне еще этого чувства!

— Н-не… подходи! — Сделав еще несколько шагов назад, Стандал споткнулся о свой трон.

— Же… — подошел ко мне сзади паренек. Он знал меня и потому хотел помочь.

Удар опрокинул его на землю, металл пронзил шею, я схватил оружие и дал залп по подходящей группе.

И последнее показанное воспоминание: я, связанный, перед капитаном. И звучит всего один вопрос:

— Зачем ты это сделал?

Я поднимаю голову.

— Потому что, — усталая улыбка, — я хотел этого.

НЕТ! Нет-нет-нет! Это больше не я!

Вернувшись обратно в реальность, я дернулся, Сидри, схватив меня за плечи, удержала на месте.

— Не сопротивляйся, воин!

— Теперь я сражаюсь не за себя! — Еще одна попытка вырваться, злость окутывает с головой. Распирает изнутри. Улыбки ведьмочек мелькают картинками — и не могут успокоить меня. Черт, черт!

— Калахад выбрал тебя, потому что ты и есть ярость! — сжимала мое плечо волчица со всей силы.

— Ра-а-а!— напрыгнул я на шаманку, занося руку для удара.

И остановился, учащенно дыша. Сидри завороженно смотрела. Наши тела были окутаны Берсерком — и даже больше: песчаная дымка парила в воздухе. А жар растапливал снег, превращая его в растекающуюся лужу.

— Видишь? — нежно погладила она мою щеку. — Вот ты какой. Ты не защитник, ты убийца.

— Зверь... — отступил я назад, вновь садясь на пятую точку.

Призванный быть зверем.

— Освободи это, отпусти, — опустившись на четвереньки, подползла Сидри. — Заражай все вокруг этим.

Я отдался воле волчьей крови. Сделал глубокий вдох. Эссенция закружилась в вихре, сердце уменьшило частоту удара. Море, бескрайнее море.

— Да-а, — протянула шаманка. — Вот так.

Прошло еще несколько часов с закрытым глазом. Я медитировал, высвобождал силу красного цвета. Алый песок парил вокруг — сочащаяся ярость. Она выходила за пределы моего тела. И, когда я вновь посмотрел на Сидри…

— Давай! — крикнула она, вскочив на ноги.

— Ра! — Дымка охватила её. Волчицу затрясло, но она словно получала наслаждение. Её татуировки вспыхнули еще ярче. Я... заразил, окутал её своим гневом.

— ДА! — провела она руками по изгибам своего тела.

Мгновение — и её губы впиваются в мои, страстно затягивая в поцелуй. Разум туманится. Желание крови, дикость, похоть.

Прежде чем свершилась самая большая ошибка в моей жизни…

— Все, довольно! — появилась Нова, толчком отбросив Сидри назад. — Ух, черт! — Она тоже злилась: фиолетовая кожа наполовину была покрыта красной эссенцией. — А-а-а! — закричала она, быстро найдя объект, куда выплеснуть накатившее. — Хочешь целоваться?!

Волчица ошарашенно смотрела на гневного призрака, и Нова, сконцентрировавшись, сделала ровно то же самое, что сама Сидри сделала со мной. Призрачная, схватив оборотнессу за щеки, поцеловала её. Сопротивления не было.

Женщины упали на растопленный снег. Оголенная грудь прижималась к другой груди, ноги переплелись, руки теряли контроль…

Безумие какое-то! Надо прекратить это. Еще один глубокий вдох... Выдох! Берсерк угас.

Тишина.

Нова в тот же момент выпрямила спину, полностью очистившись от алого. Секунду соображала.

— Ого, — провела она рукой по губам. — Что это было?

— Хе-хе, — расслабилась Сидри, лежа на земле. — Ха-ха-ха! — радостно рассмеялась она. — Слияние душ... — Не особо-то она и боялась призрака перед собой. — Это, моя дорогая, "высвобождение". — приподнялась она на локтях, а ноги так и продолжала держать, вульгарно раскинув в стороны. — Ярость не только побуждает к битве, но может вылиться и другими чувствами.

— Кха! — окончательно отпустило меня, и из носа потекла кровь.

Нова в смешанных чувствах вернулась обратно.

— Как я и сказала, — у волчицы дрожали колени, но она поднялась, — ты быстро учишься.