— Государь Хошиди! — воскликнула военачальница Тэнкай, всматриваясь в заоблачного золотого зверя. — Это не дракон!

Тут и сам полководец прищурил глаза:

— И впрямь не похож на нашего Баосюя! Кто же это?

Тэнкай крикнула:

— Лучница Цай!

— Да, военачальница.

— У тебя глаза зорче всех. Что это за существо в небе?

Девушка по имени Цай пригляделась и, сказала:

— Это огромная черепаха, военачальница. У нее панцирь из черненого золота. И кажется, на спине черепахи сидит человек.

— Это какое-то нашествие, — проворчал владыка Хошиди. — Драконы, черепахи... Не хватало нам еще снежных тигров и огнеперых фениксов. Гм. Военачальница Тэнкай!

— Да, государь!

— На всякий случай приготовьте отряд ваших лучниц. Мало ли с какими намерениями летит к нам эта черепаха с человеком на спине.

Вскоре золотое чудище снизилось настолько, что теперь человек с самым слабым зрением мог удостовериться в том, что над Шелковой Долиной парит золотая черепаха огромных размеров. Военачальница Тэнкай предупредительно подняла руку. Лучницы натянули тетиву...

— Не стреляйте! — раздался голос из поднебесья. — Я с известием для ее высочества принцессы Фэйянь!

— Отставить! — приказала лучницам Тэнкай. Черепаха с непостижимой грацией опустилась на большой котел для варки риса (кашевар убивался по погибшему котлу вплоть до конца этой повести, но ни к чему нам такие подробности). С золотого панциря спрыгнул, а точнее, почти свалился юноша в желто-фиолетовом помятом халате. Он растерянно оглядывался, словно не верил, что оказался на твердой земле.

— Приведите его ко мне, — распорядился владыка Хошиди.

Двое охранников взяли юношу за локти и подвели к государю.

— Кто ты, пришелец? — спросил владыка Хошиди. Юноша попытался поклониться, но его зашатало.

Теперь охранникам пришлось поддерживать юношу, чтоб он не рухнул на землю.

— Тяжелым, как видно, было путешествие на золотой черепахе, — пробормотал полководец.

— Господин! — проговорил юноша. — Прошу мне простить мой жалкий вид. Мое имя Лу Синь, я каллиграф из уезда Хандун...

— Что понадобилось в военном стане уездному каллиграфу? — удивился владыка Хошиди.

— Я послан к принцессе Фэйянь с дурными вестями, — сказал Лу Синь. — Шэси низвергнута, но во дворце новое зло...

— Принцесса Фэйянь скоро прибудет, каллиграф Лу, — сказал владыка Хошиди. — Знай же и мое имя: я государь земель Жумань, побратим покойного императора Жоа-дина, владыка Хошиди.

— Государь. — Юноша, казалось, едва дышал. Глаза его закрывались...

— Лу Синь! — позвал его владыка Хошиди. — У тебя есть доказательство твоих слов? Друзьями ты послан или врагами?

— Это... передайте принцессе. — Лу вытащил из-за пазухи платок и потерял сознание.

— В палатку к лекарю его! — распорядился Хошиди. Развернул протянутый юношей платок. Там лежала золотая женская шпилька в виде феникса. Хошиди повертел ее в руках, прищурился, всматриваясь в гравировку...

— Нэнхун, — прочитал он, и лицо его стало печально. — Это украшение несчастной императрицы... Да где же наши новобрачные?!

... Новобрачные вернулись из своего облачного паломничества лишь к часу Барсука. Хитрый Баосюй сразу влетел в брачный шатер, поскольку его жена из одежды имела на себе только его поцелуи. Драконы спокойно относятся к наготе, но люди — другое дело. Мало кто здраво отнесется к тому, что принцесса Фэйянь явится перед вельможными военачальниками и войском голышом.

Оставив Фэйянь в шатре приводить себя в порядок и одеваться, дракон с утомленным, но очень самодовольным видом выполз наружу. Протопал с сотню шагов и потрясенно остановился:

— Как ты здесь оказалась, Лоин?!

Разумеется, этот вопрос дракон задавал той самой золотой черепахе, которая привезла в стан своего хозяина Лу Синя. Черепаха высунула из панциря голову, ее глаза засветились пурпуром:

— Баосюй?! Вот уж нежданная встреча! А ты как здесь оказался?

— Я первым задал вопрос, — сердито качнул усами Баосюй.

— Ты остался столь же вздорным и неприветливым, Владыка Изумрудного Клана! — мотнула головой черепаха. — А ведь я равна тебе в силе, возрасте и происхождении! Пристало ли тебе грубое обхождение с Владычицей Клана Черного Золота?

— Я помню время, когда ты была обычной черепахой, плававшей в мутных водах реки Дэ. Это потом ты вознеслась. Благодаря некоторым особым заслугам.

— Мне нечего стыдиться, Баосюй! Я тебе была не жена! А ты так часто пропадал неизвестно где!

— И потому ты мне изменила с целым горным племенем? А потом с сотней Небесных Сановников? С богом Лудэ? С богиней Цаин? С тридцатью тремястами, то есть с тремястами тридцатью оборотнями из Бамбуковой Расселины? Учти, я назвал лишь тех, о ком знаю точно, что они полировали тебе панцирь. Распутница.

— Сам не лучше. Может, оставим старые обиды? Уже прошли с тех пор тысячи лет...

— Ты права. Оставим обиды. Так зачем ты здесь?

— Я привезла сюда одного юношу...

— Ха-ха! Ты не унимаешься!

— Захлопни пасть! Я выполняла поручение Небесной Чиновницы Юй, наперсницы государыни Нэнхун!

— О. В таком случае извини меня. Похоже, ты и впрямь взялась за ум. Как связаны между собой наперсница пребывающей в Небесном Доме государыни и какой-то юноша?

— Произошли ужасные события, Баосюй. Грядет новая беда и несправедливость. Но у меня нет полномочий это рассказывать. Скажу только, что юноша послан вестником к принцессе Фэйянь, я же должна была лишь найти то место, где принцесса пребывает.

— К Фэйянь? Странно.

— Ты знаешь принцессу, Баосюй?

— Более чем, Лоин. Не далее как вчера она стала моей законной женой.

— Что?! Ты же еще мне говорил, что никогда не женишься!!!

— Я передумал. Впрочем, это пустая болтовня. Где сейчас этот вестник?

— Кажется, им занимаются лекари. Он плохо перенес путешествие в облаках — я летела с ним от самого императорского дворца и почти нигде не останавливалась на отдых.

— Жестокая Лоин!

— Сам не лучше!

— Ладно, пойду навещу супругу.

— Скажи своей принцессе, чтоб она поговорила с вестником! Время не терпит!

— Не учи дракона изрыгать пламя.

Величаво развернувшись, Баосюй двинулся к свадебному шатру.

Но оказалось, что принцесса Фэйянь уже знает о происшедшем. Пока дракон препирался с Лоин, к принцессе в шатер заглянула военачальница Тэнкай и рассказала о золотой черепахе и печальном вестнике. Фэйянь, успевшая к тому времени прилично одеться, отправилась в палатку лекарей. Здесь ее встретил владыка Хошиди.

— Принцесса...

— Государь... Где этот человек?

— Идемте.

Они вошли в палатку. Здесь пустовало с дюжину лежанок, потому что воины Хошиди не очень-то любили лечиться и всем врачеваниям предпочитали чарку доброго вина. Но на одной лежанке крепко спал изможденный молодой человек. Тут же подошел лекарь с чашкой какого-то отвара в руках.

— Владыки, — поклонился лекарь, — этот юноша очень ослаб, но вы можете с ним поговорить. Я разбужу его и дам отвар золотого корня, это придаст ему сил и бодрости. Госпожа? Что с вами?

— Нет, ничего. — Побледневшая Фэйянь через силу улыбнулась. Прошу вас, разбудите его.

Она смотрела на юношу, и необъяснимая печаль застилала ей глаза. Фэйянь прикусила губу, чтобы не заплакать.

Лекарь коснулся плеча юноши:

— Господин Лу, проснитесь. Вас посетили высокие гости.

Юноша открыл глаза, с усилием сел в постели, прижал руки к груди:

— Прошу простить мне мою непочтительность, но я не в силах встать.

— Выпейте это.

Лу выпил отвар и лишь после этого поглядел на стоявших у его постели людей. Глаза его расширились, когда он рассмотрел лицо Фэйянь.

— Это вы... — прошептал он, бледнея. — Я искал вас повсюду…

Принцесса подняла ладонь, как бы запрещая ему говорить, и заговорила сама:

— Я принцесса Фэйянь, наследница династии Тэн. Что ты хочешь сказать мне, вестник?

— Принцесса... — пошевелил губами молодой человек. Лицо его стало белее мела.