Катарина прикусила губы, не удержав слез. Маленькие капли потекли по щекам.

Я остановился у самого выхода. Только слова правят тут бал, каждый из этих идиотов верит в непоколебимую защиту, даваемую… пустым местом. Эта вера выдолблена в их подкорках. Мантра, незыблемые столпы. Я начинал понимать, что за «Свет» защищает их. Простое лицемерие.

Я прицокнул языком. Захотелось показать, как на самом деле выглядит эта защита.

Резко развернувшись, ускоряю шаг. По пути хватаю вилку со стола. Еще секунда.

— Повтори это! — вонзаю прибор со всей силы в ладонь мужлана! Лор открыл рот от неожиданной боли, а я немедля схватил кретина за сальные волосы и с размаха хрястнул зубами о кружку. Еще и еще раз, разбивая ему губы и десны. Осколки впивались в плоть, кровь брызгала во все стороны. — И кто теперь потаскуха, м? Кто здесь болван, недоумок?

Я еще несколько раз припечатал его лицом о стол. В последний рывок вложил все силы, и несколько зубов посыпались на пол, а туша потеряла сознание.

Ма! Как хорошо! Вот оно… Немного насилия всегда придает вкуса будням!

Я вытер каплю крови со щеки. В заведении все застыли, не зная, как реагировать.

— Если кто-нибудь донесет страже или академии, — посмотрел я на всех сразу — и увидел родные сердцу взгляды, полные страха, — то я лично спалю это место дотла.

Да-а, вижу, как авторитет мой формы гасит все, что можно. И так волен поступить каждый Мистический Рыцарь, но он связан по рукам и ногам так называемой благодатью.

— Знайте свое место, — вытер я сапог о спину побежденного.

И вновь направился к выходу. Застывшая в дверях Катарина опять боялась пошевелиться. Без помощи так и будет стоять статуей. Закатив глаза, я взял её за руку, и девушка послушно последовала за мной.

Через несколько минут в молчании я снова пожал плечами.

— Знаешь тихое местечко?

— Туда, — без лишних вопросов указала Катарина в сторону парка.

У, целая зеленая аллея со скамейками! Углубившись в нее, я усадил даму прямо под почти потухший фонарь.

И, пока она, сжав юбку обеими руками, покрывалась мурашками, я зачесал волосы назад, еще немного в эйфории. Выходка была грубоватой, не в моем стиле, но спишем это на скопившееся нервное напряжение. Первый день на новом месте, дайте мне время.

— Ваш поступок… — наконец прервала девушка тишину робким шепотом. — Это плохо. Да, тот господин был груб, но насилие… Вы — Рыцарь. Свет и Добродетель.

— Не стоит благодарности, — расслабленно сел я рядом.

— Нет, я… — Она снова и снова терялась. — Я благодарна, но… Ух! — тяжело вздохнула спасенная. — У вас будут большие проблемы, если об этом узнают.

— Прежде чем продолжать диалог, — повернул я к ней голову, и Кат вновь потупила взгляд. — Ты зашла в «Жонглера» совсем другим человеком. Расскажи, что там произошло. — Добрая улыбка. — Мне очень интересно.

— Я же проклятая, нам вообще нельзя говорить и…

— Тс-с-с, — кем бы она сейчас ни была, воли тут крупицы, можно мягко надавить. — Пожалуйста, ответь.

Женские пальцы прикоснулись к повязке на глазу. Ничто так не сближает с абсолютным незнакомцем, как стрессовая ситуация, подкрепленная кровопролитием. Еще немного подумала.

— Я принадлежала к Дому Переправы, пока меня не коснулось проклятие поколений. — Гримаса скорби. — Мое — это раздробленная личность. — Катарина прикусила губу. — Постоянно несколько раз в день во главе встает то одна, то другая я; мы одно целое, одна личность, но бесконтрольные эмоции берут верх. Со временем каждая вспоминает, что делала предыдущая, но это… это… — зашмыгала девушка носом.

— Значит, до этого была… м-м-м… злая Катарина? — попытался я разобраться. И, судя по сказанному, у каждого проклятого была своя особенная причуда. Маска на лице полувеликана днем…

— Красная. — Горький смешок. — Учителя поделили меня… нас… на четыре цвета, — утерла она слезинки. — Красная самая злая, грубая, жестокая. Зеленая радуется миру, дружелюбная, веселая, Синяя… Ну, — слабый смешок, — это я.

— Милая и скромная? — не удержался я.

— Кхм, — сняла Кат резинку, расплетая волосы, и сразу заправила прядь за ухо. — Пусть будет так, спасибо. — Тихий шепот. — Последняя самая… самая… м… Розовая. Именно из-за неё начался этот инцидент.

Договаривать она не стала, но и так было понятно. Розовый в её случае — похоть, несдержанность, излишняя любвеобильность.

— Значит, ты и тот убогий… — протянул я.

— Нет! Конечно нет. — Смущение перемешалось с омерзением. — Розовая поклялась, что… Что не будет.

— Никакого секса, понятно, — я откинулся спиной на скамью.

— Пожалуйста, не произносите это вслух, господин… — Тут Кат задумалась, ведь она не знала моего имени.

— Все зовут меня Кормак, но для тех, кто мне нравится, я Корнар, — поиграл я в воздухе пальцами, как на пианино.

— Как это?

— Сек-рет, — прижимаю я указательный к губам. — Будем знакомы, Катарина, и да, мне наплевать на цвет твоей формы.

— Б-будем знакомы, Корнар. — Наконец-то слабая улыбка, и вкупе с красными от слез глазами это создавало поистине прекрасную картину.

Еще одна беседа как новая страница раскрывающейся истории. Проклятые — те в чьих жилах течет демоническая кровь. И вновь я удивлялся здешним порядкам. Проклятые намного сильнее обычных Рыцарей, они буквально рождаются с оружием Души в руках, но устоявшийся закон сразу списывает их. Да, их учат, тренируют, отправляют на передовую, но на этом все. Без титула и благородного Дома, черные доживают свой век, погибая в одиночестве, чтобы искупить грех предков. Какое расточительство, какое пренебрежение! Самые мощные ресурсы просто выкидывают в окно, ведь ни один Дом не желает принимать к себе юношей и девушек с особыми дефектами.

На вопрос, почему она вообще бродит в ночи, девушка вздохнула.

— Красная в очередной раз сбежала из комнаты. Ох, благодать, опять меня накажут.

— Чувствую, что здешние наказания — это детский лепет, не более, — ухмыльнулся я.

— Здешние? — непонимающе посмотрели на меня.

— Не обращай внимания. — Я подмигнул. — Значит, у вас свое место обитания и уроки проводятся отдельно от остальных?

— Да, — кивнула она. — Сейчас в академии Святой Птицы пять… проклятых. По особым обстоятельствам мы иногда тренируемся со всеми. — Только сейчас до девушки дошло, что она разжевывает мне простые истины, о которых я должен знать и так. — Господин Корнар, вы только начали свое обучение?

— Заметно? — подпер я щеку рукой, облокотившись о спинку скамейки.

— Неужели в вашей семьей так мало говорят о проклятых?

— Одно дело разговоры. — Улыбка не сходила с моих уст. — Другое — соприкасаться с этим лично. — Я встал на ноги, вдохновение накрыло меня с головой. Покрутился вокруг себя в танцевальном па. — Я мечтатель, фантазер, исследователь скучной картины под названием жизнь, я ищейка, что ищет особые тропы, спрятанные ото всех. «Вы странный», — неожиданно произнес я.

— Вы странны… — начала Катарина — и осеклась, поняв, что я опередил её.

— Хе-хе, ты привыкнешь, дорогуша, — расстегнул я верхнюю пуговицу.

— Привыкну? — Слабый лучик надежды. — М-м-мы?

— Ну само собой, моя разноцветная подруга, — протянул я ей руку. Пора бы нам двигаться в сторону общежитий. — Я ради вас четверых пролил немного крови, могу ли рассчитывать на теплые чувства в ответ?

Она смотрела, краснела, сглатывала слюну.

— Д-друзья? — наконец приняла она мою руку.

Рывком я подтянул её к себе, поставив на ноги. Как будто выдернул из слабого луча света прямо в тень.

— Для начала… — гипнотизировал я взглядом, — …неплохо.

На полпути мы разделились: место обитания черных было в противоположном направлении. И Кат, еще раз поблагодарив меня, пошла действовать по уже отработаной схеме возращения: сдаться стражникам с повинной, а те, знавшие о её многоличности, спокойно и без шума отводят проклятую домой.

Я же вновь перелез через оградку, нашел то же самое окно, залез в комнату к спящему. От скрипа половиц в этот раз он чуть проснулся.