– Что ты сейчас тут выдавал в эфир? - Викентий кое-как приходил в себя после продолжительного внутреннего хохота.

– Монолог Чацкого,- хмуро ответил Степан.

– Да ты что!…

– А че такого. Просто переозвучиваем запись старого спектакля. Только с этим монологом все время какая-то ботва получается: то не технично, то не смешно. Вот сейчас как было?

Викентий пожал плечами:

– Я не специалист. Но вообще-то некоторый процент здорового детского юмора ощущается.

Степан вздохнул.

– Лабуда это, Кешаня. Сам понимаю. Поеду-ка я в студию и серьезно займусь этим вопросом. Тем более кажется, мои кореша не успели записать все, что я им в трубку наговорил.

– А это был экспромт?

– У меня вся жизнь - сплошной экспромт. Все, карету мне, карету!

– Давай, вали.- Маг ободряюще хлопнул Гремлина по плечу.- Все у тебя получится. Фильмы переозвучивать - не порчу снимать.

– Как сказать! - Гремлин протопал в коридор.- Вот надоест мне хохмить без передыху - открою салон восточной магии. С ассистентками топлесс и в прозрачных шальварах. Куплю себе тюрбан-кальян и буду гадать, духов вызывать, все волшебные услуги оказывать, вах!

– Конкурент, значит, будешь,- хохотнул Викентий.

– Не боись! Дураков и на твою и на мою долю хватит! Москва - город большой. А если еще население пригородов посчитать…

– Блестящая перспектива,- вяло кивнул головой Викентий. Все-таки он устал. Да и духота вкупе с пивом сделали свое дело. Викентий подумал, что лучшее времяпрепровождение сейчас - на балконе, в старом продавленном кресле, перед монитором такого старенького компьютера, что на нем только в тетрис можно играть. Зато так Викентию лучше всего отдыхается…

Но едва за Гремлином захлопнулась дверь, Викентий вместо вялости и расслабленности внезапно ощутил приступ странного, колючего страха. Такой страх бывает в детстве: когда боишься спать в темноте, боишься пауков с длинными тонкими ножками и хуже смерти боишься парикмахеров и стоматологов… Холодный пот тонкой струйкой зазмеился по позвоночнику, несмотря на духоту комнат, а сердце принялось стучать с такой скоростью, что стоило принять анаприлин. Пару таблеток.

Чтобы прогнать глупый и недостойный взрослого мужчины страх, Викентий прошел в комнату, служившую ему спальней. Включил телевизор (шла очередная реклама средств женской интимной гигиены), плюхнулся на тахту. И тут заметил на тумбочке потертую кожаную барсетку Степана, с которой тот не расставался даже тогда, когда шел в сортир.

«Сейчас вспомнит и вернется,- лениво подумал дипломированный маг.- Он за это барахло удавится».

И Викентий ничуть не удивился, когда по прихожей длинной требовательной трелью раскатился звонок.

Маг подхватил барсетку и с заготовленной фразой «Что, вспомнил про свои сокровища?» прошлепал босиком в прихожую, свято уверенный, что, открыв дверь, увидит своего малахольного приятеля.

Но это был не Степан.

И вообще не мужчина.

Девушка, с первого взгляда поразившая зрительные рецепторы прорицателя так, что он даже слегка ослеп от этакой убийственной красоты, стояла в дверном проеме и распространяла вокруг себя сексуальные флюиды такой мощи, что со стен лестничной площадки начала сыпаться штукатурка.

– Э-э…- протянул Викентий, случайно вспомнив о том, что он уже умеет говорить.- В-вы ко… мне?!

– Вы Викентий Вересаев? - холодным тоном осведомилась «термоядерная» девушка.

– Д-да.

– Дипломированный маг?

– В каком-то смысле… Да.

– Мне нужна ваша помощь.

Штукатурка перестала сыпаться. Викентий сглотнул и пришел в себя. С чего он взял, что эта девушка похожа на вспышку молнии? Девушка как девушка. К тому же клиентка. А следовательно, такая же дура, как и остальные. И нечего разводить с нею церемонии.

– На сегодня у меня прием закончен,- хмуро выдал Викентий и вспомнил про Степанову барсетку, которую сжимал в руке.- Приходите завтра.

– Мне нужна ваша помощь,- не меняя интонации, повторила девушка.- Сегодня.

И в грудь дипломированного мага почти уперся угольно-черный пистолетный ствол.

«Откуда она его достала? Ведь она не сделала ни одного движения! - как-то отвлеченно удивился маг. И еще, совсем уж запредельные пошли у Викентия мысли: - Кажется, это наган… Старый очень, еще дореволюционный, мушка некруглая. Странно. Откуда она выкопала такой раритет, еще и стрелять из него собирается. В меня. Хотя я предпочел бы, чтоб женщина, стреляющая в меня, делала это из кольта. Из «Леди Смит», к примеру. Стильно получилось бы. Театрально».

– У меня нет другого выхода,- терпеливо и спокойно, как маленькому, объяснила впавшему в ступор магу девушка.- Или вы мне поможете, или я вас убью.

Что должен делать настоящий джентльмен, если дама просит его о помощи? Да еще угрожая при этом далеко не игрушечным оружием…

Все настоящие джентльмены делают это.

И Викентий широким жестом распахнул дверь:

– Прошу!

И свершилось: прекрасная, но грозная посетительница переступила порог скромного жилища дипломированного мага. Сам маг ошарашенно поплелся следом. Хорошо хоть дверь догадался закрыть.

И он, конечно же, не мог видеть, как в этот самый момент на столе возле магического кристалла сама собой вспыхнула или даже взорвалась свеча, оставив после себя лужицу кипящего стеарина.

Есть разные виды смелости.

Это всем известно.

Но не все знают о смелости, которая заставляет, нет, даже не заставляет, а просто призывает совершить то, чего до настоящего момента ты в жизни никогда не совершал. И люди раскидывают многотонные завалы, спасая близких, и звери жертвуют жизнью, преграждая путь какому-нибудь маньяку… Или - прыгают в полыхающие огнем цирковые кольца под свист хлыста, хотя такие поступки животным все-таки несвойственны.

Точно так же несвойственно змее покидать насиженное место, не добивать уже пойманную добычу и мигрировать туда, где, следуя своим вековым рефлексам и инстинктам, она никогда не станет жить.

Но змеям пришлось стать смелыми.

Смелостью обреченных, даже не знающих, дойдут ли они до конца пути.

Смелостью верующих, у которых есть только вера в то, что Глас Призывающего не ошибается.

Впрочем, змеи не забивали свои головы подобными высокими мыслями.

Они просто ползли.

А что им еще оставалось делать?

Пока…

Она плакала, как плачут, наверное, маленькие дети: с горестными всхлипами и обиженным подвыванием. Дивные плечи содрогались от поистине Ниагарского водопада рыданий. Грозный наган небрежно валялся посреди стола, и на него тоже капали крупные слезы.

– Перестаньте вы реветь! - Не вынес этого зрелища Викентий и хлопнул ладонью по столу.- У вас сейчас антикварное оружие от слез заржавеет! Вы зачем сюда явились, истерики закатывать?!

Вооруженная посетительница пристыженно глянула на мага-дипломанта сквозь пропитанные слезами ресницы.

– Я больше не могу так жить! - патетически воскликнула она.- Мне кажется, я медленно схожу с ума от всего, что со мной происходит!…

Викентий вздохнул, подошел к комоду, вынул оттуда упаковку одноразовых носовых платков и протянул девушке:

– Приведите себя в порядок. У вас тушь размазалась.

– Как?! - немедленно прекратила рыдания девица и выхватила из сумочки зеркальце (в золотой, между прочим, оправе).- У меня же водостойкая, французская!

Тушь действительно не размазалась. Но надо же было Викентию хоть как-то направить эмоции странной посетительницы в конструктивное русло! А любой мало-мальский знаток женской психологии отлично представляет, что женщина забудет обо всех проблемах, ежели сказать ей, что у нее потекла тушь. Или тональный крем выпачкал воротничок белой блузки.