– Та, что с ним…

– Что ты хочешь знать о ней?

– Кто хочет ее убить?

– Тебе перечислить всех?

– Хотя бы самых опасных.

– Хорошо. Я сделаю это. Но я ничего не делаю даром, Светозарный.

– Чего же ты хочешь взамен?

– Ах, – воскликнула богиня, гладя всеми восемью руками свое интимное место, – меня так давно никто не целовал.

Лекант отшатнулся и побледнел.

– Отдать свой поцелуй тебе? – запинаясь, проговорил он.

– О, с каким презрением ты говоришь это, Светозарный, – снова расхихикалась богиня. – Хорошо. Не ты поцелуешь меня. Я подарю тебе свой поцелуй. И раскрою тайну поющей женщины.

О боже! Она поцелует Леканта! Моего Леканта! Чистейшего, как херувим!

Своими грязными похотливыми губами!

– Хорошо, – сказал Лекант, не глядя на меня.

Я чуть не заплакала.

Богиня легко спрыгнула с алтаря и прижалась губами к губам Леканта. И я увидела, что его лицо стало напоминать раскаленный металл. Квалу отшатнулась и потерла обожженные губы.

– Хорошо же с тобой целоваться, Светозарный, – сказала она, дрожа. – Я припомню тебе это.

– Говори, что обещала, – потребовал Лекант.

– Хорошо. Я скажу. Поющую женщину хочет убить другая поющая женщина. Из зависти. Она несколько раз подсылала к ней убийц. Но она только человек и не может сравниться хитростью с теми, кто убивает чаще и больше.

– Скажи мне имя этой женщины, – сказал Лекант.

– Ее зовут Благодать, и она поет. Больше я ничего не знаю о ней. Но сейчас главный враг не она.

– А кто?

– Еще один поцелуй, Лекант Светозарный…

Нет! Этого я не выдержу!

Я подошла к богине и влепила ей увесистую оплеуху:

– Не смей так смотреть на моего возлюбленного! Говори без поцелуя!

– Оставь ее, Тийя, – мрачно оборвал меня Лекант. – Она ничего не скажет. Я ее знаю. Говорить с нею все равно что мараться в грязи. Займи свое место, Квалу.

– Ты хочешь отнять Нетварный Свет, которым оживил меня? – Глаза богини сияли как протуберанцы. – Я не позволю! Я так долго ждала часа своего восставления!

– Замри! – приказал ей Лекант, воздев руки, как иудейский первосвященник на молитве.

И Квалу замерла, застыла, будто муха в янтаре.

– Верни Свет, – повелел Лекант. – Верни жизнь.

С богини стекла кожа, дымясь и опадая.

– Лекант, – прошептала я, – что делать?

– А что? – Он словно впервые увидел меня.

– Богиня стоит не в той позе! Это заметно! Как мы поднимем ее на пьедестал?

– Сейчас, – сказал Лекант и вдруг резко ударил статую в грудь.

Последовал глухой «бумм», и она развалилась на куски. Запахло кровью и прогоркшим маслом.

– Лекант, зачем ты это сделал?

– Я уничтожил зло!

– А что будет, если эти куски увидят люди губернатора или он сам? Поднимется скандал! Ведь наверняка эта чертова кукла стоит целое состояние! Вот что! Эти обломки надо спрятать!

– Куда?

Мы огляделись. В этой небольшой комнате действительно их некуда было деть.

– Я знаю, что делать, – успокоил меня Лекант. – Отойди к двери, Тийя. И отвернись.

– Но…

– Прошу тебя, – мягко сказал он. – Послушайся.

Я повиновалась. Подошла к двери и отвернулась.

Но глаз не закрыла.

И увидела отсветы пламени, играющие по стенам.

Лекант жег Квалу.

Пахло нагретым камнем, серой и кровью.

А потом все закончилось.

– Повернись, Тийя, – позвал Лекант.

Я снова повиновалась.

Лекант стоял возле кучи белесого пепла. Раскаленный каменный постамент остывал, потрескивая.

– Уйдем отсюда, – сказал мой возлюбленный и взял меня за руку.

Я инстинктивно сжалась. А вдруг он испепелит и меня?

Лекант словно услышал мои мысли.

– Не бойся меня, любимая, – прошептал он. – Уйдем отсюда.

– Куда?

– В дом, к гостям, к Елене. Мы должны сказать ей то, о чем узнали.

Идем.

Мы затворили за собой двери святилища и вышли в коридор. Здесь Лекант замедлил на мгновение шаг, пытливо взглянул на меня.

– Что, Лекант?

– Тийя, скажи мне… Ты не побрезгуешь мною?

– О чем ты, Лекант!

– Меня поцеловала эта тварь. Водами всех рек не смыть гнусности этого поцелуя.

– Я попробую его стереть своим поцелуем, – тихо сказала я, приникая губами к его губам.

– Родная моя, – прошептал Лекант.

– Идем. Скажи, ведь насчет распутства и блуда она не права?

– Забудь ее слова, отряхни их как прах с ног твоих.

– Хорошо.

И мы тихо вернулись в полный гостей дом.

Веселье было в самом разгаре. Продолжались танцы, в одной из комнат азартно резались в карты несколько смокингообразных мужчин, кто-то что-то кричал про бассейн, а в небольшой зале собравшихся зрителей потешали комики из нашего Щедровского театра миниатюр.

– А теперь послушайте анекдот про десантника и женские колготки! – зазывали комики.

Мы заметили, что Елена стоит с мужем, а губернатора не видно.

Елена едва не падала на руки Павла. Мы немедленно материализовались рядом.

– Павлик, милый, это ужасно! – простонала бледная Леночка. Ее крылья бессильно повисли и уже не источали волшебного сияния.

– Что случилось? Куда тебя водил губернатор?

– Он показал мне статую богини, которой поклоняется.

– И что же это за богиня?

– Это богиня Квалу, которой раньше приносило жертвы племя вибути.

– Но у вибути нет такой богини.

– Павлик, Никита Сергеевич сказал, что поклонялись ей давно и почти ее забыли. Но он не забыл. Он ей молится. Приносит жертвы.

– А вот с этого места надо поподробнее, – встряла я. Павел и Елена так посмотрели на нас, будто впервые увидели. – Не удивляйтесь, госпожа Нейс. Мы с Лекантом тоже имели счастье лицезреть госпожу грез и молитв нашего губернатора. Только мне кажется, он соврал, когда говорил, что приносит в дар богине фрукты. Не фруктами пахнет в этом доме, а свежей кровью.

– Пока не об этом, – коснулся моей руки Лекант. – Скажи, дитя, – обратился он к Елене, – среди окружающих тебя женщин есть поющие?

– Конечно, – слегка удивилась певица. – Я работаю в театре Флоренции. Там масса поющих женщин.

– Нужна одна. Ее имя – Благодать.

– Анна? – удивилась Елена. – На арамейском это и значит «Благодать». Да, среди моих подруг есть сопрано Анна Шенгенская.

– Именно она хочет твоей смерти, дитя, – сказал Лекант. – Не спрашивай, как мы это узнали.

– Боже мой! – прижала ладони к щекам Елена. – Но ведь Аня – это само бескорыстие и преданность. Я считала ее своей лучшей подругой.

– Будь осторожней с этой подругой и поверь, она ждет твоей смерти. Но сейчас не она главный твой враг. Твой главный враг в этом доме.

– Надо отсюда уезжать! – рубанул воздух рукой Павел. – Леночка, я-то, дурак, думал, что губернатор нормальный мужик, а тут… Мне Аванси-мбонси как-то рассказал про своих древних богов. И Квалу среди них самая несимпатичная.

– Павлик, ну как же мы уедем, – занервничала Лена. – Ведь у меня завтра концерт. Я же обещала.

– А что, если… – пробормотала я и подняла глаза на Павла и Лену. – Есть у меня одна идея.

– Что ты придумала? – спросил меня Лекант.

– Мы немедленно переместимся к Юле Ветровой и попросим ее создать морок Елены. А сама Елена вернется к себе домой.

– А Павлик? – немедленно воскликнула певица.

– Ну можно создать и морок Павлика.

– Нет, не нужно, – сказал оборотень. – Я останусь здесь, у губернатора. Хочу все видеть. А защиту и безопасность моей жены доверяю тебе, Лекант Азимандийский.

– Принимаю, – ответил Лекант. – Со мной она будет в безопасности.

– Но тогда Юля должна создать двух мороков, – уточнила я, – Елены и Леканта. Потому что я тоже хочу быть в доме губернатора и наблюдать за всем действом.

– Ладно, решили, – кивнул Павел. – Я буду беречь твою подругу, Лекант.

– Благодарю.

– А теперь все вместе перемещаемся к Юле. То-то она будет рада.

– Только выйдем в сад. Там нашего отсутствия никто не заметит.