– Да, госпожау, – мяукнула Мадлин и исчезла. Не вышла из комнаты, а исчезла самым натуральным образом. Ушла в иную комнату, которая была в ином мире.

– А что это за порошок номер девять? – спросила Юля у Анны Николаевны.

– Его называют «охранитель жилища». Я посыплю им по периметру забора, и порошок создаст излучение, которое оповестит нас сигналом о приближении любого чужака или своего с черными намерениями. Так что сюда незамеченным киллер не проникнет, сигнализация сработает.

– Но я же все равно невидима! Как он меня найдет, даже если и посмеет подойти сюда?!

– Поверь мне, дорогая девочка, хоть ты и сильная ведьма, ты не сможешь долго, а тем более постоянно удерживать невидимость. Это тяжелый груз; заклятие невидимости забирает очень много сил у ведьмы. Ты наверняка уже чувствуешь себя усталой.

– Вообще-то да. И голодной чувствую себя ужасно, хотя вроде в «Елочке» недавно пообедала…

– То-то и оно. Невидимость тянет из тебя все соки. Потом может случиться обморок, и ты станешь видимой и абсолютно беззащитной. Так что я сейчас воспользуюсь порошком номер девять, и ты сможешь чувствовать себя в относительной безопасности.

Тут из небытия, вернее, из иной комнаты явилась Мадлин. В передних лапках она держала небольшой мешочек из лилового, затканного золотым узором бархата.

– Вот, госпожау, – сказала верная кошковедьма.

– Благодарю тебя, дорогая Мадлин. А теперь идем, рассыплем этот порошок вдоль всего забора. Ты мне поможешь.

– Как скажете, госпожау.

– Юля, а ты пока присядь в это кресло.

– А что, именно это кресло какое-то особенное?

– Да, я заколдовала его, и с некоторых пор оно способно возвращать силы, снимать усталость и стресс. Не сильно, но хоть на время, пока мы с Мадлин будем обходить забор.

– Обходить забор, хи-хи! Тихо шел ночной дозор, обходил кругом забор…

– Юля, не глупи. Садись и жди нас. Мы скоро. А потом будем обедать, у меня сегодня отличный обед. Тебе надо восстановить силы.

Анна Николаевна и Мадлин вышли из кабинета. Юля уселась в волшебное кресло и принялась их ждать. На самом деле она чувствовала себя полностью вымотанной, это она перед тетушкой так хорохорилась. Кресло приняло Юлю в свои мягкие податливые объятия и принялось снимать усталость или что еще оно там делало…

Юля сидела, из последних сил удерживая заклятие невидимости. Ей казалось, что вся она состоит из крошечных кубиков. Не удержит заклятие, и кубики рассыплются. Навсегда. Так что она никогда не сможет их собрать. Никогда не сможет снова стать живой, здоровой, веселой…

Юля утомленно закрыла глаза. И тотчас перед ее внутренним взором возникло жуткое девичье лицо. Точнее, половина лица, потому что другой половины просто не было. Но и та половина, что осталась, была до того залита кровью, что узнать девушку не было никакой возможности…

– Ей выстрелили в голову разрывными пулями. Дважды. Снесли половину черепа, – тихо пробормотала Юля, находясь где-то за гранью реальности. – Но и после этого она жила. Секунд двадцать. Она успела… Что она успела? Проклясть убийцу? Что она успела? Кто она?

И тут в видении Юли произошла словно бы обратная перемотка. Теперь она увидела, как кровь исчезла с лица девушки, голова восстановилась, и это оказалась живая и вполне симпатичная голова.

Очень знакомая голова!

– Это я, – шепотом сказала Юля и упала с кресла. И стала скрести невидимыми руками пол. – Это я-а-а-а!

Она потеряла сознание и, как ей и предсказала Анна Николаевна, стала видимой. Еще ни одной ведьме не удавалось сохранить невидимость, будучи без сознания.

Даже очень сильной ведьме…

И конечно, лежащая без сознания Юля не видела, как одно из окон кабинета аккуратно открылось. И в это окно влетела, нет, не пуля, а обычный, сложенный из белой бумаги, голубок. Он спланировал прямо на грудь лежащей Юле. После этого окно так же аккуратно закрылось.

Когда вернулись Анна Николаевна и Мадлин, они увидели лежащую на полу бесчувственную Юлю и принялись вокруг нее хлопотать. Хлопоты дали положительный результат: Юля очнулась.

– Девочка моя, – с укором сказала Анна Николаевна. – Нельзя же себя доводить до такой степени истощения!

– Мр-мяу, – согласилась кошковедьма Мадлин.

– Я потеряла сознание? – спросила Юля. У нее голова просто раскалывалась от боли.

…Кубики, маленькие кубики! Если она не сумеет их удержать, то конец!

…Девушка с залитым кровью лицом. Она сама.

– Да, ты потеряла сознание и больше не невидима. Но это тебя не должно пугать. Мы с Мадлин в скоростном темпе обошли весь забор, посыпали всюду порошок, так что ты можешь быть видимой и чувствовать себя в безопасности.

– Да? – сказала Юля и подняла с пола свалившийся с ее груди листок. – А это что за голубок?

– Погоди, не разворачивай! – крикнула Анна Николаевна и взяла листок в свои руки. – Вдруг он заговорен? Я сама…

– А как он здесь оказался? – вяло прошептала Юля, но Анна Николаевна ее не услышала.

Потому что развернула бумажного голубка.

И прочла то, что написано на его крыльях.

«ВЕДЬМА УЛИАНИЯ, Я ИДУ ЗА ТОБОЙ. ЛЮБЯЩИЙ ТЕБЯ УБИЙЦА».

– Что там написано? – повысила голос Юля.

Анна Николаевна показала.

– Ха, – нервно усмехнулась Юля, прочитав. – Ха, ха, ха. Так меня все равно убьют. И ваш порошок не поможет. Как сюда проникла эта записка? Если проникла записка, значит, проникнет и пуля? И бомба?! И мина противотанковая?!

– Успокойся, девочка моя…

– Не вас хотят убить!

– Спокойно, я сказала! Вставай. Отряхнись. Так а теперь идем обедать. Тебе надо восстановить силы

Три ведьмы прошли на кухню. Здесь Анна Николаевна в скоростном темпе накрыла на стол. На обед была густая окрошка со сметаной, котлеты по-киевски, гурьевская каша и огромное количество домашнего яблочного сока.

Анна Николаевна налила большой стакан яблочного сока, добавила в него ложку сахара, шепотку корицы, щепотку ванили, зубок душистой гвоздики. Накрыла стакан рукой, проговорила:

– Эдоун сейез аймго!

И отняла ладонь. В стакане зашипело, а над жидкостью поднялось облачко душистого коричневатого пара. Анна Николаевна приказала Юле:

– Пей!

– Я терпеть не могу яблочный сок! – слабо сопротивлялась Юля. – Да еще с корицей…

– Пей, тебе надо восстановить силы и баланс сахара и железа в крови. У тебя сейчас не кровь, а вода. Пей!

– Ну хорошо.

Юля поморщилась, а потом залпом выпила стакан наговоренного сока. Поставила пустой стакан на стол, выдохнула и сказала:

– Крепкий же у вас яблочный сок, тетя!

– А ты закусывай, – усмехнулась Анна Николаевна, с радостью наблюдая, что на меловые щеки Юли возвращается здоровый румянец. – Окрошку будешь?

– Буду. И быка жареного буду. И гору картошки фри. И литр кетчупа.

– Ну, этого не обещаю, а насчет котлет по-киевски можешь не сомневаться.

Юля навалилась на окрошку так, что за ушами трещало. Съев две тарелки, она грустно сказала:

– Прости-прощай, моя фигура!

– Ничего, от моей еды ты не пополнеешь, она вся готовится с соответствующими заклинаниями, – усмехнулась Анна Николаевна, а Мадлин отвлеклась от своей миски и добавила:

– Госпожау даже кошачий корм заговаривает, чтоб не было в нем каких вредных для организмау добавок.

– Ну тогда мы не пропадем, – рассеянно сказала Юля. – Нечего нам бояться.

У Юли слипались глаза, и котлету по-киевски она уже ела в каком-то полусне.

От Анны Николаевны не укрылось такое состояние девушки.

– Юленька, – ласково сказала она. – Поднимись наверх и поспи немного. Ты сейчас крайне утомлена, тебе нужно время, чтобы восстановиться.

– А посуда?

– Какая посуда?

– Грязная. После обеда. Я же должна ее помыть…

– Успокойся, в моем доме грязная посуда моется сама собой, неужели ты этого не знала. Я очень хорошо экономлю на «Фэйри». Пойдем, я провожу тебя в спальню.

Анна Николаевна взяла за руку безвольную Юлю и повела в спальню, что была на втором этаже. Юля прямо не раздеваясь рухнула на постель. И вдруг подскочила как ужаленная: