– В чем дело? – вскрикнул он.

– Перед вами – Сурен Акопович Кочумян! – торжественно представила Юля, сделав ручкой изящный жест. – Директор банка. И очень большой друг директора завода. Сурен Акопович, как там поживает вклад за номером триста шестьдесят три тысячи пятьсот три?

– Вы кто такая? – побледнел Сурен Акопович. – Вам что надо?

– Я ведьма! Я очень злая ведьма! – торжествующе заявила Юля. – И я могу предложить вам на выбор массу пакостей! Если, конечно, вы не выполните мою волю…

– Охрана! – закричал Сурен Акопович. – Охрана!

В его кабинет ворвались два матерых, шкафообразных охранника. В руках у них по «зиг-зауэру».

– Шеф, – уронил один охранник. – Какие будут указания?

– Стреляйте в эту девчонку! – крикнул Сурен Акопович. – Стреляйте!

– Шеф…

– Это необходимая оборона! Стреляйте же!

Охранники начали пулять по Юле, а та только усмехнулась:

– Фильм «Матрица» смотрели?

Она вытянула руку с поднятой ладошкой, и все пули были остановлены в пяти сантиметрах от этой узкой девичьей ладони. А потом осыпались на пол как горох.

– Теперь – мой черед стрелять! – сказала Юля и образовав на кончиках пальцев парочку шаровых молний, швырнула ими в Сурена Акоповича. Когда молнии прошли сквозь прозрачную стену, тот начал визжать как резаный, а его охранников просто сдуло из кабинета. Молнии зависли в опасной близости от жирного лица директора банка – так что на его чисто выбритые щеки лег электрический свет ватт примерно ста.

– Я все сделаю! – срывая голос, закричал Сурен Акопович. – Что тебе надо, ведьма? Только убери свои молнии!

– Вот это деловой разговор, – улыбнулась Юля. Щелчок пальцами – и молний нет. – Счет за номером…

– Я помню.

– Его придется закрыть. Деньги с него перечислить в фонд заработной платы завода резино-технических изделий. Все деньги. До копейки. Я сама прослежу за этой операцией.

– Мне все понятно, – сказал, точнее, уже просипел Сурен Акопович. – Я немедленно…

– Сурен! – рявкнул на него директор завода. – Опомнись! Под статью ведь пойдем оба! И из-за того, что ты этой сучки испугался!

– Лучше пойти под статью, чем связываться с ведьмой, – упавшим голосом проговорил Сурен Акопович и вызвал секретаря.

…Этот день вошел в память рабочих резино-технического завода надолго. Им выдали зарплату, которую задерживали несколько месяцев, да еще и добавили проценты. И ведьма Улиания принимала в этом процессе самое непосредственное участие. Плюс к тому она превратила в хорька директора завода. Заверила, что не навсегда, а на столько месяцев, на сколько он задерживал зарплату. Хорька взял к себе домой Доктор Смерть – обещал кормить и ухаживать, что, конечно, было сомнительно.

После всей этой истории Юля находилась в самом приподнятом настроении. Она позвонила Анне Николаевне и договорилась, что снова переезжает жить к ней. Было понятно по тону разговора, что Анна Николаевна одобряет Юдины действия.

…С завода Юля ушла поздновато и, кроме всего прочего, чувствовала себя ужасно усталой и голодной. Поэтому она решила прогуляться в парке и заодно заглянуть там в какую-нибудь кафешку, где можно будет утолить голод чашкой кофе с пирожными.

Юля села в троллейбус, который шел как раз от завода до главного городского парка, заплатила кондуктору за проезд и не заметила, как задремала.

Очнулась она оттого, что нечто чрезвычайно холодное, просто ледяное, коснулось ее рук.

Юля открыла глаза. Хотела было взвизгнуть от ужаса, но передумала – ведьме ее статуса визжать от ужаса просто не положено.

Напротив нее на сиденье расположился зомби. Или умертвие – Юля не знала, как лучше назвать того, кто сейчас касался ее рук.

Умертвие с серо-землистой кожей, покрытой зеленоватыми пятнами разложения и лохмотьями истлевшей одежды, сидел и смотрел на Юлю глазами, затянутыми молочно-белой пленкой. Рот умертвия был приоткрыт (истлели губы), желто-бурые острые клыки скалились на девушку.

– Добрый день, – сказала Юля умертвию, при этом стараясь говорить так, чтобы не дрожал голос. – Вам что-то от меня нужно?

– Будь осторожна, – прохрипел умертвий. – Будь очень осторожна, ведьма.

– Мерси, – сказала Юля, чуть-чуть успокаиваясь. – Я вообще-то всегда осторожна: я не пью сырой воды, не ем вьетнамскую вермишель быстрого приготовления и не крашусь губной помадой, на тюбике которой не указана страна-производитель. Но все равно спасибо за предупреждение.

Зомби с видимым неудовольствием выслушал Юдину болтовню, а затем повторил:

– Будь очень осторожна. Он идет за тобой. Он ищет тебя.

– Кто? – удивилась Юля.

И на всякий случай обернулась.

За ее спиной никого не было, задняя площадка троллейбуса была пуста.

А когда Юля повернула голову, оказалось, что и умертвия никакого нет.

– Здрасте пожалуйста, – сказала Юля. – Это что, у меня глюк такой?

Но руки все еще были холодными и какими-то липкими. Даже неприятно.

– Кого я должна опасаться? – вслух рассудила Юля. – Директор завода сейчас в образе хорька рассекает, а банкира я до самой смерти запугала так, что он за пять километров обходить меня будет. А, это мне точно примерещилось.

– Остановка «Городской парк», – пропищал динамик.

– Мне выходить, – всполошилась Юля.

Она вышла у центрального входа в городской парк. И сразу на нее снизошел покой и нега, идущие от древесных кущ, огромных клумб и прекрасного фонтана.

Юля помыла под фонтаном руки и направилась в глубь парка. От прогретых солнцем лип тек медово-пряничный аромат. Асфальт слегка пружинил под ногами. Возле скамеек суетились белки – подбирали натерянные посетителями орешки и семечки.

Среди небольшого ельничка расположилось кафе, которое безо всякой фантазии называлось «Елочка». Его стены были окрашены в густо-зеленый цвет, а в окна вставлены зеленые витражи, изображающие все то же замечательное новогоднее деревце.

Юля вошла в кафе и заняла крайний столик. К ней тут же подошел официант. Был он в русском национальном костюме, но, что самое удивительное, его коротко стриженные волосы были светло-зеленого цвета, а глаза, когда Юля заглянула в них, как оказалось, имеют вертикальный зрачок.

– Леший, – пробормотала она растерянно.

– Он самый, ведьмочка, – весело подтвердил молодой официант-леший. – А что, у тебя на леших аллергия?

– Нет, – улыбнулась Юля. – У меня аллергия только на мадагаскарских тараканов и мексиканских муравьев.

– У нас в меню их нет, – сказал официант, немедленно посерьезнев. – Ты, кстати, что будешь?

– Я хотела кофе с пирожным, но что-то так проголодалась, что чувствую – кофе с пирожным не отделаюсь. Что посоветуешь?

– У нас сейчас мясной рулет отменный и еще печеный картофель по-деревенски в грибном соусе. И еще тефтели на пару с жареной морковью. И еще…

– Ой, у меня уже слюнки текут. Я как будто сто лет не ела! Давай и рулет, и тефтели, и картошку!

– Девушка, а за фигуру не боитесь?

– А я ведьма, я себе любую фигуру наколдую. А что тебе моя фигура? Понравилась?

– Да, – посерьезнел официант. – Кстати, меня зовут Миша.

– Косолапый? Ой, извини! А меня – Юля. Хочешь, пообедай со мной.

– Ой, какие мы щедрые! Деньги случайно не наколдованные?

– Нет. Тетя дала.

Миша ушел на кухню и через некоторое время вернулся с заказом.

– Вот. Приятного аппетита.

– А сам?

– Не положено. Я обслуживающий персонал. Кстати, может, по пиву? У нас пиво хорошее.

– Давай. Только мне некрепкое.

Миша принес и пиво, они чокнулись кружками за знакомство, и Юля принялась уписывать за обе щеки мясной рулет.

– Вкусно?

– Вкусно. Слушай, отличное у вас кафе! Кто хозяин?

– Мой отец. У нас кафе семейное.

– А отец твой тоже леший?

– Конечно. Мама – человек. Поэтому я и получился таким… гибридом.

– Ну ты вполне симпатичный гибрид, – засмеялась Юля. – Специально напрашиваешься на комплименты?

– Конечно. В этой глуши лишнего комплимента и не дождешься. Хоть волком вой.