Пока я руководил из штаба планом по зачистке, сумерки плавно перетекли в ночь. И в свете загорающихся фонарей и костров из магического пламени я лично прошел к месту, куда сгоняли людей. Черт, несмотря на эвакуацию, гражданских все равно набралось много. Печальная картина, но победителей не судят. Рыдающие женщины и старушки умоляли не трогать их детей в лице молодых мужчин. А вервольфы только скалились, толкали, связывали и в опасной близости щелкали клыками. Накрытые куражом триумфа, эссенциевые видели в заложниках свои игрушки, а чтобы пролить еще крови, много не требовалось.

Душераздирающий женский крик пронесся по улице, когда оборотень снес голову какому-то мужику в рабочей рубахе.

— И кто теперь псина, а?! — рычал он на метровое тело.

Разозлившись, я сделал первый шаг к участникам этой сцены, но не успел сделать второй, как вспышка молнии сшибла волка с ног.

— Сдавшихся не трогать! — кипела от ярости Мел. — Ты у меня в яму пойдешь за это! — давно я не видел ведьму настолько распаленной после боя. Кажется, она собиралась прикончить черношкурого.

— Мелони, — успел я пресечь трагедию.

Элементалистка еще какое-то время буквально искрилась, затормозив процесс отбора будущих рабов, но, увидев мое лицо, все же выдохнула. Мы не впервые проходили через это, так почему сегодня такая острая реакция?

Когда конфликт поугас, рыдающую женщину оттащили к остальным, обезглавленного — на кладбище. Мелони, отвернувшись, пошла в сторону полевого госпиталя.

— Все в порядке? — нашла меня Рита... Ну, найти меня в любой толпе несложно.

— Все как всегда... — поправил я наплечник. — Ты как?

Впрочем, на глаз бурая была цела, и опаленная кожа на руках постепенно приходила в норму. Человеческая форма способствовала этому.

— Я же говорила, за меня можешь не бояться, — чуть отвела она взгляд. — Но вот Мел… — Рита перешла на мысли. Мимо нас прошествовала хозяйка мертвецов во главе плотного строя дохляков: еще один метод устрашения.

— Она ранена? — так и смотрел я в спину удаляющейся Мел.

— Применила Теслу на церковь... — поморщилась бурая.

— Да, я видел.

Как и весь город.

— Ну, она уничтожила центр, сильно облегчив нам наступление, только вот в церкви… — Рита посмотрела мне в глаза, — были люди. Много, — заправила она прядь волос за ухо. — Женщины и дети.

— Черт... — все встало на свои места.

— Да, — кивнула Рита.

— Я с ней поговорю; возьмешь отбор под контроль? — скинул я личину вервольфа.

Любимая лишь снова кивнула. На людях, а особенно перед войсками, мы вели себя отстраненно. Быстрые переговоры, отдача команд и движение головы.

Пока я шел вдоль улицы, насмотрелся всяких ужасов войны. С одной стороны — отдыхающие вервольфы и ведьмы, пережившие еще один бой. Кто-то скорбел по товарищам, кто-то залечивал полученные увечья. С другой стороны — простые люди, которые не понимали, переживут ли они эту ночь и стоит ли им завидовать мертвым. Гадкое, противоречивое чувство. А ведь раньше оно проходило мимо меня...

Я нашел элименталистку около статуи рыцаря. Девушка просто стояла и смотрела, как полуразвалившийся истукан сжимал свой меч и смотрел на павший город своим безжизненным взглядом.

— Мел.

Мой голос заставил её чуть дернуть головой. Молниевая опустила лицо, и уголок шляпы скрыл его наполовину.

— Отец... — выдохнула она. Повернулась ко мне. — Я в порядке.

— Уверена? — издалека доносился вой волков.

— Нет. — Горькая улыбка. — Но разве у меня есть выбор? Моя магия самая сильная, сильнее прочих, и она не щадит никого. — Девушка подняла глаза, и они были красны от недавних слез. — И, самое скверное, говорить, что убивает она, а не я, это… это все равно что винить винтовку в том, что она стреляет. Спусковой крючок все равно нажимает хозяин. — Она разбинтовала руки. — Теперь я понимаю Альку.

— Понимаешь? — чуть изогнул я бровь.

— Когда все закончится, я хочу уйти... — голос ее задрожал. — Оправиться куда-нибудь далеко, и, может быть, в путешествии эта боль уйдет.

Именно об этом я и предупреждал Ави, именно поэтому я ненавидел Беатриси всеми фибрами своей души. Черная Земля и так была не самым радужным местом, а теперь это непрекращающийся водоворот алого. Но все, кого затянуло туда, моя семья... Они не должны сомневаться, что крутятся в нем не в одиночестве.

Когда скупые слезинки окропили девичьи пальцы, я наплевал на статус главнокомандующего. Просто подошел... и обнял свою приемную дочку. Крепко сжал её в своих объятиях. Сначала она хотела отстраниться, тело напряглось, но с дрожащим выдохом мышцы расслабились. Она прислонилась лбом к моей груди. На несколько секунд мы послали окружающий мир к черту. Ведьмочке это было необходимо.

— Я разделю с тобой любые грехи, Мел.

Это единственное, что я мог сказать.

— Как ты с этим справляешься? — прошептала она.

— Моя твердолобость — как скала над волнами...

Легкая улыбка. Ведьма отступила на шаг, разорвав объятия.

— Странная аллегория, — провела она пальцем у глаз.

— Я в этом плох... Кхм, прости. — Это неизменный факт.

Мелони чуть поморщилась, как будто вспомнив что-то важное.

— Во время сражения я услышала голос в голове, — смотрела она то на меня, то на каменного рыцаря.

— Голос?

Мел рассказала про мигрень, змеиное шипение, зов неизвестного. Час от часу не легче. Что за херня?

— Думаю, — вступили в дело ум и начитанность девушки, — нет, предполагаю, что это был дух. Характерное движение эссенции, звериные признаки и короткая связь. Это был могущественный дух, и единственный, кто приходит на ум из-за приближения к Липкой Земле, это Дитрихкт.

— Ты все еще помнишь имя того, к кому мы шли? — потому что я не то что забыл, я даже произнести его не мог без запинки.

— Да. Ты его не слышал?

Я отрицательно помотал головой.

— Почему он обратился только ко мне?

— Ну... — бросил я короткий взгляд на ночное небо. — Скоро мы это выясним.

— Что? — удивилась Мел.

Рифа, покинув расположение центрального лагеря, все глубже уходила в глухую чащу. Услышав далекий приказ отца "Выступаем!", она лишь еще раз пожелала всем удачи, поправив наплечный мешок. Девушка уже догадывалась, что, скорее всего, дезертирует. Убедившись в отсутствии слежки, она полдня шла без остановок, позволив себе только один привал на пеньке с хлебцем вместо обеда. К сумеркам, когда она выбралась из кустов, взору предстало чарующее озеро. Спокойное, тихое место с маленькими насекомыми, "чьи задницы", как подумала сама пацанка, светились зелеными огоньками. Подойдя к нему, однорукая умылась, не зная, что делать дальше. Встряхнула мокрыми волосами.

Позади хрустнула ветка.

Резкий разворот! Растопырив пальцы, девушка уже готовилась вытащить кинжалы из ножен, но испуг быстро сменился удивлением, а затем и искренней радостью.

— Кот?

— Рифа?

Они смотрели друг на друга. Юноша был в походной одежде, склянок на его поясе прибавилось, а на шее была намотана ткань, похожая на шарф. Они подошли друг к другу, хотели обняться, но Кот то протягивал к девушке руки, то смущался, отступая. Пацанка вздохнула, закатив глаза.

— Да целуй уже! Чего тянешь?

— П-понял! — не очень умело, даже по-детски, он впился губами в ее губы. Мимолетный поцелуйчик.

— Хм, — улыбнулась Рифа. Схватив юношу за воротник, она притянула его ближе, и теперь поцелуй получился более страстным и долгим. — Я тоже скучала, — подмигнула она.

— И... — перевел он дыхание, — я скучал.

— Меня сейчас стошнит, — продышал Крюгер басом из маски.

Он в сопровождении Герты, Калеба и Селен вышел из зарослей следом за Котом.

— Может, вам уединиться? — не удержался скобный.

— Капитан! — помассировала висок железная.

— Ах! — подняла крюк звуковая, прокрутившись вокруг себя. — Любовь — это так прекрасно! Вот бы и меня кто так целовал, — покосилась она на Джона.