– Стерва ты, стерва, – сказал как-то утром Ирине ее теперь всегда трезвый муж. – До чего ты меня довела вместе со своей колдуньей. Что я, пить бы не бросил, если б ты меня по-хорошему не попросила?

– Я тебя уже миллион раз и просила и умоляла, – резонно ответила Ирина. Она как раз училась левитировать предметы, и большая тяжелая стеклянная сахарница плавала в воздухе в опасной близости от головы Ирининого мужа. – А ты на мои просьбы тьфу. Вот теперь узнаешь, что такое настоящая женщина.

– Настоящая женщина – это «Мисс Вселенная», а не ты, жаба, – в сердцах сказал муж. – Я и пил-то только потому, что трезвому на твою морду и смотреть-то противно!

– Ах так! – спокойно сказала Ирина, вернув сахарницу на ее место на полке в шкафчике. – Значит, я у тебя такая образина, что лошади испугаются. Что же ты со мной живешь? Собирай вещички и отправляйся на все четыре стороны.

– Как это? – удивился муж.

– А так. Квартира эта моя, так что тебе нет в ней никакой доли. Развод оформим позже, что нам эта бюрократия. Живи, где хочешь и с кем хочешь.

Игорь озадаченно потоптался на свежевымытом линолеуме:

– Ирк, ты что, серьезно это?

– Совершенно серьезно, – сказала Ирина. – Я твою свободу ущемлять не собираюсь.

– Ах ты, так и разэтак! Значит, как пить бросить – тут ты мою свободу ущемить не боялась, а теперь, видишь ли…

Ирина вздохнула:

– Придется мне с тобой откровенно поговорить, дорогой.

– Да уж, сделай одолжение.

– Видишь ли, – начала Ирина, – когда я у Юли просила от пьянства тебя избавить, я тебя еще очень любила. Просто сил не было как любила.

– А, понятно! Теперь, значит, разлюбила!

– Разлюбила. Сама удивляюсь, что такого я в тебе раньше находила.

– Стерва!

– Может, и стерва, да и ты не слишком хорош.

– Для тебя-то я хорош был!

– Поначалу. А теперь…

– Может, ты себе любовника завела? Ты скажи, скажи, мне ведь это только из спортивного интереса важно.

– Нет, не завела я себе любовника. Просто надоел ты мне, и все. И потом… Как я уважать тебя могу, если ты, чуть что, в стиральную машину превращаешься. Ну какой ты мужик?

– Да ведь это ты, сволочь, вместе с Юлей своей жизнь мне изломала! Убить вас мало!

– Убьешь – в тюрьму сядешь, так что и не мылься. А жизнь я ломать тебе не собираюсь. Давай разойдемся по-хорошему.

– А в машину я по-прежнему буду превращаться?

– По-прежнему. Тебе же лучше, дорогой, никакой выпивки, никаких дурных компаний…

– Вот что, – сказал Игорь. – Хочешь от меня избавиться, так?

– Так. В общих чертах.

– Тогда требуй от своей Юли, чтоб она с меня заклятие сняла. А иначе я…

– Ну что ты? Что?

– С собой покончу. Удавлюсь вон в ванной. И записку оставлю: «В моей смерти прошу винить подлую жену и ее подлую подругу!» Вас по судам затаскают.

– Не затаскают, – раздался в кухне третий голос. – Если из-за каждого придурка в суд бежать, судьям спать некогда будет…

Это, разумеется, была Юля.

Она любила такие вот неожиданные появления. Выглядели они вполне безобидно, но нервы изматывали за здорово живешь. Ирина к таким выходкам привыкла, а вот ее супруг…

– Чур меня, – сказал Игорь, глядя на затянутую в джинсовый сарафан Юлю. – Явилась, ведьма.

Юля чарующе улыбнулась:

– Не прошена, не звана, а вот вам она. Что, Ирин, опять твой благоверный кобенится?

– Нет, – сказала Ирина. – Я ему предлагаю разойтись по-хорошему.

– А он что?

– По-хорошему не хочет. Ему трезвый образ жизни не нравится. Хочет он, чтобы ты его расколдовала.

– А иначе?

– Повеситься угрожает.

– Ну что я скажу тебе, Иринка: мужик твой, тебе решать. Я его, конечно, могу расколдовать, но ведь ты с ним потом всю жизнь мучиться будешь.

– А не буду, – сказала Ирина. – Пускай расколдовывается и вещички сразу собирает.

– Ох, стервы вы, стервы, – сказал Игорь. – Расколдовывайте давайте.

– А обещаешь, что уйдешь от Иринки?

– Не уйду, – сказал Игорь, – а убегу. Как спринтер.

– Слово даешь?

– Даю.

– Ну и хорошо.

Юля хлопнула в ладоши, отчего между ее ладонями проскочила молния. Запахло как после грозы. Юля развела руки и проговорила:

– Эко, эко, азарак!

По комнате прошел огненный вихрь, а потом все стихло. Ирина сидела, вжавшись в табуретку. Игорь вцепился в подоконник.

– Все, – сказала Юля. – Больше не будешь превращаться в стиральную машину, как выпьешь.

– Ну спасибо, – выдавил Игорь.

– Не благодари. Превращаться ты ни в кого не будешь, но водка для тебя всякую прелесть потеряет. Равно как коньяк и прочие алкогольные напитки. Возымеешь к ним такое отвращение, что предпочтешь жизнь трезвенника.

– Мы так не договаривались, – сказал обиженный в лучших стремлениях и пораженный в правах муж.

– А я вообще ни с кем не договариваюсь, – холодно сказала Юля. – Я сама решаю, что человеку дать, а от чего избавить. Понятно? И лучше тебе, миляга, со мной и с твоей бывшей супругой больше не связываться.

– Это я уже понял, – сказал Игорь. – Пойду вещи собирать.

– Зачем трудиться? – Юля щелкнула пальцами – в дверях обрисовались два объемистых клетчатых чемодана. – Здесь все твое барахло, можешь даже не проверять. Забирай и вали отсюда.

– Ну и отлично, – сказал Игорь. – Прощевайте, девушки.

Он подхватил чемоданы, вышел в коридор, открыл дверь и был таков.

В квартире сразу появилась какая-то удивительная тишина – весомая, объемная, священная. Удивительная просто!

– Вот и все, – сказала Юля Ирине. – Избавилась ты от своего кровопийцы. Погоди, ты что, плачешь, что ли?!

– Да я так, – всхлипнула Ирина и потянулась за носовым платком. – Просто вспомнила, сколько лет на него потратила, а он… Он, наверное, и не любил-то меня вовсе.

– Конечно, не любил. Иначе не умотал бы с такой скоростью. Наверняка у него на стороне кто-то есть. Так что взбодрись, Иринка, и давай чаю попьем. А кроме чаю, есть у меня к тебе разговор, дорогая моя.

Ирина постаралась перестать всхлипывать и поставила чайник на плиту.

– Что это такое? – удивилась Юля. – Я же тебя учила, как чайник ладонью нагревать! Забыла?

– Извини, – сказала Ирина, вытирая платком глаза. – Забыла.

– Ну ничего. Я тебя понимаю. – Юля встала и приложила ладонь к боку чайника, тот сразу закипел, фырча и плюясь кипятком. – Вот, можно заваривать.

Она достала чашки, сахарницу (в квартире Ирины Юля хозяйничала как в своей собственной), коробку с шоколадными рулетами…

– Прошу к столу! – весело пригласила Юля. – Долой слезы по недостойным мужчинам! Поговорим о достойных!

– Где их сейчас найдешь, достойных, – вздохнула Ирина. – Впрочем, я это так, к слову. Уж лучше жить без мужика. Сама себе хозяйка.

– Ой, Иринка, не лги ни себе, ни мне! – Юля откусила кусок рулета и аппетитно зачавкала. – Ты из таких женщин, которые без мужского внимания хиреют и чахнут. Это ж по тебе видно. А еще у тебя психология прислужницы – любишь ты мужикам прислуживать.

– Вот еще, ничего подобного!

– Ладно, не красней. Есть у меня идея. Найду я тебе жениха.

– Это какого же? Принца на белом коне?

– Принца, да. А белый конь – это принципиально?

Ирина улыбнулась, от ее улыбки Юля незаметно поморщилась. Ее раздражало почему-то, что люди улыбаются. Хотя в принципе что такое улыбка? Сокращение мимических мышц лица, не более того.

– Где ж ты возьмешь мне принца, Юленька? – спросила Ирина.

– Там же, где и себе, – ответила Юля. – На ярмарке женихов. Ты думаешь, я по Даниле плакать буду? Не дождется!

– Ну хорошо, допустим, есть такая ярмарка. Только как мы на нее попадем?

– Элементарно. Через ОВС.

– ОВС?

– Общая Ведьмовская Сеть, – пояснила Юля. – У меня кристалл как раз настроен. Сейчас я его вызову.

Юля трижды хлопнула в ладоши, воскликнула: «Актиэль, явись!», и на кухне Ирины на столе оказался чудесного переливчатого цвета магический кристалл. Ирина залюбовалась сияющей сферой – по магическому кристаллу засияло в ее глазах.