Нити вперед!

Всего на долю секунды у меня получилось сковать ими безумца, но проклятая гниль, перекинувшись на них, заставила меня оборвать связь. Я застыл на месте. Я видел, как медленно истончаются нити Стандала, рассыпаются в мелкую пыль. Что-то поменялось, что-то внутри кукольной руки нарастало с новой силой. Со смертью Калахада я, как и Сидри, начал терять способности Берсерка, но старик что-то сделал и вернул их нам. И в тот момент, когда мое тело освободилось от ярости, оно начало искать новый источник силы. Это произошло так быстро, всего за несколько секунд. Свет кукольного бога разошелся по венам, а потом вновь уступил силе крови. Но это... Это осталось во мне. Я чувствовал, чувствовал зарождающегося элементаля в себе, как он родился и снова угас. Стандал был фальшивым элементалем Света, и его рука — часть этого спектакля, и теперь она моя, часть меня...

Сконцентрируйся!

Как учила Лю. Звуки продолжающегося боя чуть угасли, затерялись в биении сердца. Сидри с копьём в руках дырявит спину мутанту, Диор пытается сломать ему руку. А я сжимаю и разжимаю кукольные пальцы. Впервые я действительно чувствую их как свои… да, рука прижилась окончательно. Дерево ощущает стекающие капли воды, как будто покрывается мурашками. Чуть сгибаю деревянные когти, прогоняю эссенцию, концентрирую её в одной точке. В деревянной ладони загорелся огонек, маленький шарик света. Продолжаю подпитывать его, желаю, чтобы он принял другую форму. Мозги закипают, мигрень мешает, я не смогу удержать это в одиночку...

— Ты не один!

Нова! Спасибо, подруга!

Призрачные руки, показавшись из моей груди, также прижали свои ладони к яркому огоньку. Моя вечная спутница уже переходила на мое тело, превращаясь в броню. Наш общий крик отдался ударной волной, ломая перегородки и откалывая целые куски от моста. Свободной ладонью я схватился за рукоятку секиры Ярости.

— Р-р-р! — смотрел на меня мутант.

А я, топнув, зарычал в ответ, применяя все, что у меня было, все доступные способности. Я активировал их одновременно.

— Я сказал! — металлическая пасть шлема смыкается, броня Берсерков на мне. В руке секира. — Прочь с дороги! — В другой пылал клинок, сотканный из света. Меня нельзя остановить, меня нельзя победить в этом состоянии, я не человек, не волк, не зверь. Вооружённая армия.

Второй раунд.

Сидри и Диор отступили назад, дав мне полную свободу для манёвра.

— Ра-а-а! — из тела монстра вырвались отростки. Пятерка щупалец украсила массивную спину, и, как живые, они начали атаку.

Удар! Рассекающий, взмах меча! На ходу разрубаю все, что движется, пытается задеть меня. Мутант напрыгивает, пытается пробить броню, но его когти ломаются, сдирая кожу на его собственных пальцах. Немедленно контратакую, отсекая секирой его руку, клинком пробивая грудь. Толкаю ногой, опрокидывая тушу назад. Он поднимается, блюет кровью — и снова падает. Теперь он кажется таким маленьким, беззащитным. Мутант ничего не может сделать с бронированным и вооружённым до зубов убийцей богов. А чувствую я себя именно так. Еще удар отсекает ему лодыжку. Последняя попытка. Умирающий открывает пасть, и я сразу вгоняю туда острие света, опрокинув чудище на лопатки, придавливая его грудь ногой. Сопротивление ослабевает, я стою на монстре, тяжело дышу. Барабанящие капли дождя, падая на броню и оружие, шипя, испаряются. Победа. Мутант еще жив, он захлёбывается, кряхтит, меч режет ему пасть, глаза медленно закатываются.

Методичные хлопки в ладоши привлекли мое внимание.

— Ох и браво! — вальяжно аплодировала Беатриси. — Один фокус за другим. Грозный Клиф, — смеялась демонесса. — Вот только эта силища — все, на что ты способен. — Рука вперед. Волна пси-силы прошлась по мосту прямой линией.

Сидри и Диор сразу опустились на колени. Их зрачки не стали розовыми, но мои воины явно потеряли сознание. А я, наученный Корнаром, смог отогнать наваждение. Мой разум теперь не сломать такими простыми заклинаниями.

— Все конечно, Беатриси! — выдернул я клинок, добивая мутанта.

— Кх-а-а-а, — испустил он последний вздох.

— Это я и пытаюсь тебе сказать, мерзавец, — погасла ее улыбка. Розововолосая стряхнула с ресниц капли воды. — Это конец, финал, счастливая концовка. Хе-хе! Для всех!

Я пошел вперед.

— Что ты несешь? — каждый шаг давался невыносимо тяжело, мои кости ломались и срастались заново.

— Ты выполнил свое предназначение, ты защитил, а теперь она защитит всех нас. Айвори, которую ты знал, больше нет!

— Заткнись, — чуть ускорил я шаг.

— Теперь это бог! Живое воплощение былых времен. Здесь она страдала!

Я видел улыбку маленького белого волчонка.

— Замолчи...

— Здесь она поняла, какова жизнь на самом деле! — жестикулировала Беатриси, безумно пуча глаза.

— Закрой свой рот.

Я видел, как мы с Ави сидим у костра, кушаем свежую похлёбку, как она рада нашему путешествию…

— И именно в этом уродском форте! Она приняла саму себя! Её амбиции выше твоих желаний! — Выпад меча на мгновение напугал розоволосую, но свет просто прошел сквозь неё, не оставляя следов. — Меня все равно здесь нет, Клиф, я могу быть частичным воплощением, недолго, но могу, — смаковала она каждое слово.

— Я найду тебя, найду твое вместилище, и ты будешь умирать так долго, что смерть тебе покажется наградой. — Моя морда была в сантиметре от её лица.

— Это ничего не изменит, волк. — Её ладони погладили металл моего шлема. — Иди, иди и прими это.

Демонесса распалась темной дымкой, разлетелась под ногами ускользающим туманом. Взглянув назад, я увидел, как приходят в себя мои спутники, но, не теряя больше времени, скинул и погасил вооружение. Я вбежал внутрь форта, устремившись к яркому свету.

Ави.

Митри закрыла лицо рукой, заслоняясь от отлепляющей вспышки. Омега, медленно поднимаясь на ноги, была оборотнем в полном превращении. Она смотрела на непонимающую охотницу. Мех белой волчицы светился серебром, шерсть загривка, словно длинные волосы, реяла на ветру. Завораживающе прекрасная оборотнесса выделялась на фоне окружающей реальности, она была светом, зажжённой звездой. Белые глаза смотрели на убийцу и, кроме как низшее существо, больше не видели в ней ничего.

— М-Митри, у-убей её! — завопил панический голос Бэроу в микрофон. Лорд испуганно вскрикнул, когда прожектора начали взрываться в потоках искр.

— Ну давай, псина! — перехватила Митри клинок двумя руками.

Айвори чуть наклонила голову. Она слышала, слышала голос серебра, наконец она слышала биение жизни и видела не средство пытки, но волка, который хочет подчиняться.

— В атаку, — пронеслось эхо ее мыслей.

— Какого хрена?! — почувствовала охотница, как завибрировал её клинок, как он потяжелел. Руки ее затряслись, и не успела Митри сделать шаг, — Кха! — как серебряный меч, словно подхваченный телекинезом, вонзился ей в плечо. Он давил, давил, разрезая человеческую плоть. Женщина пыталась его остановить, но оживший металл больше не хотел быть просто орудием.

Омега подошла вплотную. Она не спешила, ей больше некуда было торопиться. Когтистая рука обхватила маленькую голову. Меж пальцев виднелся глаз охотницы, полный страха и отчаяния. Одно движение. Обезглавленное тело упало вниз.

— А-а-а! — закричал Бэроу, падая на пятую точку. Перебирая руками, он пополз по ковру.

Айвори смотрела на металлические решетки, окружавшие ее со всех сторон, и, в последний раз бросив взгляд на тело Расти…

— РА-а-а-а! — провыла богиня.

Все серебро: прутья, замки, оправы — взмыло в воздух, отделяясь от конструкций. Арена корежилась, ломалась, наполовину рушилась.

— Беги, человечек, беги, — шептала Омега. — У меня на тебя другие планы, маленький зверек. — Яркий оскал.

Ави упивалась своей свободой, своей силой, застыв в центре танцующего вокруг серебра. И ее сердце замерло, когда она услышала всего одно слово.

— Дочка! — оттолкнул Клиф с пути кусок металла, что загородил предбанник арены.