Так, сконцентрируйся.

— Слушай, это все не очень…

— Спасибо тебе! — выпалила она. И только мои уголки губ дернулись, как она резко продолжила: — В следующий раз я спасу тебя!

— Оу, ну я…

Очередная моя попытка заговорить оборвалась.

— И я люблю всех девочек! И Нову, и Альку, и Риту… — Мне кажется, она сейчас взорвется от красноты щек. — И тебя люблю!

Сорвавшись с места, Мелони убежала в комнату к остальным, оставив меня наедине с добрым смехом Риты.

— Ну и что смешного? — почесал я затылок. Дурацкая улыбка тоже не сползала с моего лица.

— Просто вспомнила, как в первые дни мы все убеждали её в домике не стрелять в тебя молнией, — зачесала она волосы за человеческое ушко. Кажется, эти воспоминания вызывали у неё теплые чувства. Хотя, если вдуматься, в начале особо хорошего было мало. Да и в конце тоже…

— А о чем тогда думала ты? — Я подошел чуть ближе.

— Ну-у… — Кажется, бурая хотела плюнуть на пол, но, видят боги, сдержала некультурный порыв. — Я тогда думала лишь о том, что, в случае чего, у меня получится сломать тебе шею.

— Справедливо, — выгнув бровь, я приобнял волчицу за талию. Ух, как забилось её сердце!

— А… о чем думал ты?

— Что, прям говорить?

Мы улыбнулись друг другу, но девушка сделала глубокий вдох через нос.

— Слушай, я… кхм. Я не очень… не очень опытна, понимаешь? И… кхм. — На ее лице читалась растерянность, а красные зрачки бегали, стараясь не встречаться с моими. — Время сейчас не очень… не очень подходящее. Охотники, эта сволочь из лавки…

— Да я вроде и не тащу тебя никуда.

Почему она вдруг подняла такой вопрос?

— Нет, я… эм… в общем…

— Вы о чем тут говорили с Мелони? — постарался я шутливым тоном убавить густеющую краску.

В ответ девушка ущипнула меня за щеку.

— Я хочу сказать, что, если ты хочешь, мы можем… ну… — Она даже слово это произнести не могла, но, кажется, я наконец понял, что она пытается до меня донести.

— Но ты не готова?

Её молчаливое согласие — еще одно подтверждение, что не только Мелони придает особое значение всему этому. Хех, даже поразительно, как среди всей этой кровищи в сердце бурой волчицы осталась девичья сентиментальность. Наверное, сам я смотрю на секс более просто. Да и не буду отрицать, что хочу её, и даже как-то обидно. Но, право, пока еще думаю головой.

— Нам спешить некуда, Рита, не заставляй себя, — широко улыбнулся я. — Я от тебя не убегу, не переживай.

— Дурак. — Говорит одно, а глаза просто светятся от счастья. — Спасибо…

— Иди отдыхать, я из-за нашей призрачной подруги на сегодня отоспался.

— С-спокойной ночи. — Она поцеловала меня в губы и, почувствовав мой ответ, ушла в комнату к Альке.

Я тяжело выдохнул, услышав в сознании протяжное «м-м-м-м-м-м».

— Без комментариев…

Вторая попытка попасть в душ тоже провалилась, только теперь из-за более неприятной ситуации. Ведь ванная комната располагалась прямо у лестницы.

— Эй, здоровяк! — сказал Вик, преодолев половину пути на наш этаж.

— Тебе жить надоело? У нас уговор, — спустился я на одну ступеньку. Хотя тут доски казались прочнее, жуткий скрип никуда не исчез.

— Да успокойся ты, мне помощь житейская нужна, — почесал старик спину. Судя по его расслабленности и непринужденности в голосе, ему действительно было наплевать, кто у него живет.

— Чего надо?

— Спускайся.

Даже не выслушав моего ответа, он поковылял обратно на первый этаж.

Спустившись следом, я только сейчас обратил внимание, что на одной из стен прямо при входе висит картина, на которой изображена семья. А молодой человек и есть Вик.

— Хорош пялиться, сюда иди! — чуть громче сказал домовладелец из другой комнаты.

Оказывается, прямо у стойки регистрации, по правую руку, старик сделал небольшой склад. Ящики, матрасы, лампы, тут даже запчасти обнаружились — то ли для механических протезов, то ли для оружия.

— Ну и? — Дружелюбием в моем голосе даже не пахло.

— Вот эту штуку, — указал он пальцем на некое подобие небольшой печи с тремя шестеренками. — Выкинь её на улицу.

— Ты что, издеваешься? То есть мне делать больше нечего, как выкидывать твой хлам посреди ночи? И почему, кстати, именно сейчас?

Ну давай, старик, дай мне повод.

— Потому что я по доброте душевной поменял шестерни для нагревателя воды, так как у вас дети. И эта штука, откуда, собственно, я и снял запчасти, занимает место, а судя по твоей воинственной натуре, осел ты этакий, ты завтра опять куда-нибудь убежишь! И что, мне просить твоих барышень это делать?

Его действия и манера общения вызывали у меня диссонанс.

— Это до утра подождать не может?

— Нет! Мусор складывают чуть дальше по подворотне. Имей совесть, монстр, помоги старику! — выпучил он один глаз.

— Ты от меня не отстанешь, да? — процедил я сквозь зубы.

— Да! Иди выкидывай!

Смерив взглядом Вика и мусор на вынос, я слегка приблизился к первому.

— Если ты что задумал, старикан…

— Пха! Я видел, как Алька щелчком пальцев убила человека. Что ты думаешь, я поднимусь наверх и… И что? Затыкаю их кортиком? Чепухи не неси, а лучше неси старый котел.

Побрюзжав, Вик доковылял до стойки и сел на стул, надев очки.

— Сука…

Нехотя я поднял громоздкую штуку, которая действительно оказалась тяжелой, и, не будь я волком, потребовался бы помощник.

Под колкие комментарии в стиле «сам себе дверь открывай» старик дал мне связку ключей. И спустя несколько минут возни я вдохнул ночной воздух полуспящего города. На первый взгляд вроде никого, да и запахи, перемешиваясь с вонью каких-то помоев, не указывали на присутствия людей.

Как и говорил Вик, небольшая горка мусора действительно находилась в самом конце переулка. Грубо говоря, сваленный мусор бросали на тротуар. Теперь понятно, откуда столько грязи в городе.

Ненароком взгляд зацепился за промелькнувшую сквозь облака луну. Поскорее бы выбраться из этого душного города… Ладно, надо возвращаться, пока…

— Мсье! Гражданин!

Кажется, от силы, с какой я сжал челюсти, у меня треснул один из зубов. Слегка пошатывающийся мужик брел в мою сторону, и, судя только по одной рубахе, свое пальто или куртку он потерял где-то по пути.

— Чего тебе? — уставшим голосом произнес я.

— А… м-м-м… простите.

Он подошел ближе, и металлическая скоба на носу вкупе с разноцветными зрачками сразу выдали в нем охотника. Причем не простого, а из Волкобоев. Быстро окинув его оценивающим взглядом, я убедился, что при нем не было никакого оружия или датчика эссенции. Хорошо.

— Я немного выпил и потерялся, а моя подруга, обидевшись на шутку, меня бросила!

— Сочувствую…

— Да, спасибо.

Немного? Да от него разит виски… и пивом?

— Ну, я, конечно, потерял её сразу, зато нашел еще одну таверну и пропустил кружечку темного. Ну, в общем, как попасть к зданию администрации?

— Хороший вопрос.

Моя голова дернулась, оттого что в нос ударил знакомый запах, запах вонючего ублюдка.

Группа людей в сопровождении мясника уверенно топала по главной улице, и толстяк с перебинтованной рукой остановил их с весьма удивленным выражением лица.

— Вот этот, парни! Сучий сын, сломал мне руку!

Судя по «парням», педофил заплатил мордоворотам, да и, скорее всего, местные криминальные элементы видели, в каком направлении я нес Мелони через город.

— Твои друзья? — Пьяный охотник поднял бровь, увидев, как незваные гости угрожающе разминают кулаки.

— Шел бы ты отсюда, мужик, у меня с тем толстяком личный разговор.

Да, если не секс, значит, выпущу пар, еще раз избив объект своего гнева.

— Пять на одного? Это ж что за личная обида такая? — Пролепетал пьяный мужчина.

Поглощенный своей целью, я даже не обращал внимание на то, что отвечаю волкобою.

— Он пытался изнасиловать мою дочь. И заплатил за это всего лишь переломом… видимо, ему мало.

— Вот ссскотина. — Охотник провел пальцем по носовой скобе и начал закатывать рукава рубашки.