– А может, я хотела сделать это красиво, – женский голос был холоден и спокоен. – В конце концов, это мне умирать. Может, я хотела уйти… достойно, после красивого боя.

– Нет смысла, – усмехнулся Готфрид. – Да и зрителей нет. Никто не оценит.

Стоп, что?

Щелчок – и всё встало на свои места. Если Готфрид убьёт эту девчонку, то получит её Силу. И всю ту Тьму. Вот в чём был план Ино и тех, кто послал её. Но… зачем Готфрид согласился? Думает, что сможет обуздать Силу? Решил, что он умнее всех?..

Эмбер бросилась вперёд, к двери, рванула её на себя…

…и увидела, как тело Ино Сонним соскальзывает с клинка на пол.

– Готфрид, – пробормотала Эмбер, – что ты…

– Что я наделал? – хмыкнул Готфрид, оборачиваясь на неё. На лице играла улыбка – широкая, безумная. Как у маньяка в каком-нибудь голливудском ужастике. К такой улыбке пошли бы острые зубы и, может быть, рога.

– Ох, Эмбер… – судя по голосу, Готфрид испытывал небывалой мощи кайф от всей той Силы, что вливалась сейчас в него. – Я наделал именно то, что было нужно. Всё путём, Эмбер!

Глядя на его лицо – верилось в это слабо.

Все пути ведут в трактир.

Это аксиома, неизменная всегда и везде, без единого исключения. Времена и пространства, реальность и вымышленные миры, любые эпохи, любые общества, любые уклады… Трактир может иначе выглядеть, иначе называться, быть чем-то иным, но кое-что останется неизменным.

Там, где есть люди – всегда будет место, где они могут посидеть, выпить и просто поговорить, излив случайным или неслучайным встречным накопившееся на душе.

Трактирщик Кай Синг столь высокими категориями размышлять неумел – люди его сословия вообще не склонны к пустому философствованию – но всё же нечто подобное приходило ему на ум время от времени. Что его заведение – это своеобразное перепутье, куда жизнь заводит самых разных персонажей.

Жаль лишь, почти все они были не вызывающими доверия пропойцами, чья морда просила кирпича, а платежеспособность оставляла желать лучшего. Но такова специфика трактиров.

Мускулистый, высокий мужчина зашёл в «Перепутье» первым. Кай Синг помнил его – он уже появлялся здесь один раз, пару дней назад, в компании красивой женщины с осанкой воина и… странного существа, чей пол не выходило определить на глаз.

Мужчина и сам выглядел воином – по выправке, по походке, по всему. Но – похоже, Мастером он не был. Мастера редко заходили в «Перепутье», предпочитая для попоек заведения побогаче, хотя, как подсказывал богатый опыт Кай Синга, напившись, люди вели себя совершенно одинаково, вне зависимости от того, сколько стоило выпитое ими.

Кай Синг встретил позднего гостя радушной улыбкой – и подозрительным взглядом. Трактир работал без перерывов, но всё же ночью заходит не так много людей; большинство предпочитают спать.

– Господин, – заработок есть заработок, и Кай Синг, вылетев из-за стойки, учтиво поклонился.

– Пива почище, – хмуро отозвался клиент. – И… каких-нибудь солёных орешков.

– Простите?

– Чего? – вошедший уставился на него с раздражением в усталом взгляде. – В этой вашей дыре не умеют солить орешки?

Солить… орешки? Довольно странная идея, как по мнению Кай Синга… хотя, если задуматься, возможно, и не самая плохая. Может, имело смысл взять её на вооружение, попытаться…

Впрочем, сейчас главное – не разозлить клиента. Зал был почти пустым (только поздняя компания из трёх бродяг сидела в углу, обсуждая что-то своё), и Кай Синг мог позволить себе излить всё радушие на одного этого человека.

– Простите, господин, – он вновь принялся кланяться. – Сейчас у нас нет такого блюда, но, если вы позволите, я мог бы предложить вам…

– Валяй, – солдат огляделся, прошёл к пустому столу и бухнулся на скамью. – Чем у вас тут пиво закусывают?

– Господин не местный?

Это и так было понятно, но отец всегда учил Кай Синга, что клиенту приятно думать, будто им интересуются.

– Не местный, – буркнул тип. – Давай ближе к закуске.

Кажется, с этим правило не работало.

– Есть сушёный горох с солью, вяленая рыба, собачьи уши…

– Чьи?!! – кулак клиента грохнул по столу. – Чёртовы корейцы…

– Кто? – не понял Кай Синг.

– Неважно. Тащи горох и рыбу, а дальше можешь не перечислять. Кто знает, что вы там ещё наготовили…

Кай Синг счёл за лучшее не искушать судьбу. Он отлично знал, в каком состоянии к нему приходят люди. Одни являются в трактир радостными, другие грустными… этот был злым. Таких клиентов лучше не тревожить и не выводить из себя.

Он щёлкнул пальцами, но служанка в фартуке и так уже несла требуемое.

– Господин, лучшее пиво, что вы найдёте у нас! – сообщила она излишне приветливым тоном, наклоняясь чуть ниже, чем следовало бы, и будто ненароком демонстрируя мужчине своё декольте.

– Хреновый у вас выбор, я скажу, – отозвался тот, принимая кружку и цепляя из глиняной мисочки несколько засоленных горошин.

Нет, пожалуй, не злой. Хмурый. Такое слово подойдёт больше всего. Погружённый в какие-то не слишком приятные размышления или воспоминания. Это лучше – злые клиенты могут оказаться буйными, начать драку или погром, а хмурые склонны сидеть и мрачно пить.

Впрочем, Кай Синг не обольщался – он знал, как легко одно может перетечь в другое; знал по опыту.

– Ещё что-нибудь желаете, господин? – слащаво уточнил он.

– Желаю, – буркнул мужчина. – Чтобы ты исчез с горизонта и не мешал мне пить пиво.

Ёмко и недвусмысленно. Что ж – воля клиента есть закон для трактирщика.

Второе явление этой ночи случилось минут через пять после первого. Кай Синг протирал стойку, делая вид, что не вслушивается в бормотание мужчины с пивом. Впрочем, кроме слов «Джайпур», «грёбаные крысы» и «торчать здесь, пока эти идиоты угробят там себя», ничего разобрать особо не удалось.

Вошедшая… была юной. Пожалуй, даже слишком юной для того, чтобы посещать трактиры. С другой стороны, хорошая одежда, а главное – то, как девушка держалась, показали Кай Сингу, что клиент она платежеспособный. А что пить начала раньше, чем следовало бы… личное дело госпожи.

Не обращая внимания ни на кого, вошедшая направилась прямо к мужчине, который тоже поднял голову и теперь глядел на неё – устало и немного удивлённо.

– Решила не скрываться? – заметил он, когда она подошла ближе.

– А какой смысл? – бросила та. – Так и стоять там, под окном? Смешно.

Мужчина пожал плечами.

– Как давно вы поняли, что…

– Почти сразу, – он покачал головой. – Прости, девочка, но незаметная слежка – это не твоё.

Девица фыркнула. У неё на лице играло выражение крайнего недовольства.

– Чувствую себя полной идиоткой, – едко призналась она, садясь напротив. – Почти час ходить за тобой, чтобы ты кругами привёл меня в какой-то дешёвый трактир.

Мужчина снова молча пожал плечами.

– Что-то хотела? – осведомился он.

– Уже ничего, – покачала головой та. – Может быть… выпить. Если уж мы тут.

– Тебе не рано? – уточнил мужчина.

– Мне семнадцать, и я сама способна решать, рано мне или нет.

– Если ты надеешься, что за выпивкой я разговорюсь и удовлетворю твоё досужее любопытство, то…

– Не считай меня идиоткой, – сердито бросила девушка. – Я… просто устала от этой слежки, приведшей в никуда. Хочу скорее выговориться, чем вызнать что-то.

– А, – мужчина отхлебнул пива. – Тогда добро пожаловать в клуб. Предупреждаю сразу, интересных разговоров от меня не жди, но выслушать вполне даже могу.

Девушка щёлкнула пальцами, даже не поворачиваясь в сторону трактирщика, и бросила, повысив голос на два тона:

– Мне то же, что и ему.

– Конечно, госпожа, – на этот раз Кай Синг сам поднёс заказ к столику; формы разносчицы явно не могли заинтересовать юную девушку.