Аллея сама по себе была жутковатой. Ночь выдалась теплой и почти безветренной, но именно здесь, в ночной тишине, тот небольшой ветерок, что все таки гулял над вершинами деревьев был слышен лучше всего. Он мерзко завывал, как будто какой-то живой зверь и слегка наклонял тонкие березы, что были высажены с обеих сторон аллеи. В ночном свете они начинали походить на худые черные пальцы, пытающиеся дотянуться до земли, отчего становилось не по себе.

Наверное из-за того, что в попытке унять бегающий по спине холодок, мой взгляд был направлен на верхушки деревьев, я и не заметил того, что произошло дальше.

Когда мои глаза опустились вниз, перед ними стоял небольшой темный силуэт. Сначала мне хотелось думать, что моё воображение играет со мной в странные игры, однако затем фигура начала приближаться ко мне. Только когда она подошла на расстояние нескольких метров, я понял что уже видел эти миниатюрные очертания. В темноте блеснули лазурные глаза.

Девушка из УБИ. Тина. От одного ее вида у меня заболела правая щека. Я вспомнил ту случайную пощечину, от которой едва устоял на ногах.

Я замер. Сделал шаг назад, не спуская с неё глаз. Она сделала два. Также смотрела прямо на меня. Хорошо, что мои ноги целы. Я сделал еще шаг, но она уже вполовину сократила расстояние между нами.

— Стой. — она произнесла это вполголоса, словно говорила «спасибо» кассиру в магазине.

Я развернулся бежать, но не успел пробежать и метра, как почувствовал, что мое запястье сковывает что-то тонкое, холодное. Кинув взгляд на руку я увидел один конец наручников на своей руке, а второй — на ее.

— Не дергайся, — флегматично произнесла девушка.

Это фиаско. Я смотрел то на руку, то на девушку, то снова на руку. Особо вариантов у меня не осталось. Сжав кулак свободной руки, я сделал выпад в сторону её лица, но… Тина перехватила мою руку и снова зарядила мне знакомую пощечину.

Да почему. Так. Больно.

Я едва устоял на ногах. Не знаю, кто она такая, но сорокакилограммовые девушки так не бьют. Мне показалось, что я краем глаза заметил как с её ладони сходит голубое свечение. Это бы многое объяснило.

— Попросила же не дергаться.

Девушка скрутила меня и повела через ночной парк. Мы оба молчали. Я — потому что в голове до сих пор звоном отдавалась пощечина. Ей же, видимо, нужно было просто увести меня отсюда, а не точить лясы.

Со стороны наша парочка, наверное, выглядела чертовски крипово: хрупкая с виду девчонка и «необычный» парень гуляют в четыре утра по парку в наручниках.

Какой-нибудь эксгибиционист в кустах икнул бы от страха при виде этой картины.

Девушка вывела меня через большую арку, к которой я так хотел добраться и подвела к небольшому «жуку» синего цвета, припаркованному на обочине. Уткнув меня лицом в крышу машины, она быстро перецепила наручник со своей руки на мою, таким образом сковав обе мои конечности сзади. Тина одним движением отключила сигнализацию, а вторым открыла дверь, чтобы засунуть меня в авто. Затолкав меня внутрь, она убедилась, что я уселся и уткнула меня головой в переднее сиденье, после чего громко захлопнула дверь и села за руль. Черт.

Поездка была не самой удобной. Мне в колени постоянно упирались передние сидения минивэна, а наручники мешали почесать нос. Тина водила довольно странно, словно ей очень хотелось вдавить педаль в пол, но до конца она этого так и не сделала, лишь ускоряясь на каких-то определенных участках дороги. Каждый такой момент хорошо отдавался по моему лбу, что упирался о сидушку и я считал минуты до того момента, как мы наконец-то приедем в пыточную УБИ, или куда она меня там тащит.

Благо, считать пришлось недолго. Минут через пятнадцать езды она резко затормозила и вытащив ключи из замка зажигания, толкнула дверь. Окна были затонированы, а на улице стояла ночь, так что я не вполне представлял где мы сейчас находимся. Когда она всё же открыла заднюю дверь и жестом показала мне выбираться, я понял, что мои худшие догадки подтвердились. Мы в каком-то богом забытом районе. На стенах не было живого места от граффити каких-то местных банд, за заборами кричали кошки, а в дальнем конце улицы был слышен пьяный вой, за которым последовал звук разбитой бутылки. Ну точно. Где как ни здесь УБИ могло обустроить себе квартиру для допросов. Да даже если мои крики кто-то услышит и позвонит в полицию — никакой патруль в здравом уме сюда не сунется.

Я вышел из машины, Тина нахмурила брови и посмотрела на меня.

— Иди за мной. Быстро.

Даже если я сейчас побегу, вряд ли в таком виде мне удастся долго прожить в этом районе, так что не остается ничего, кроме как пойти за миниатюрным агентом в жуткого вида жилой дом, некоторые окна в котором были заколочены досками.

Она подвела меня к облепленной выцветшими объявлениями двери в подъезд, быстро открыла её и толкнула рукой внутрь.

— Нам на второй. — всё так же вполголоса произнесла девушка.

Обернувшись, я посмотрел на неё, глубоко вдохнул и нарочито глупо улыбнулся. Её это не впечатлило и до меня быстро дошло, что лучше просто пойти вперед, если мне дорога целостность моих почек.

Внутри пахло сыростью и жаренной рыбой, за одной из дверей на первом этаже женский голос громко на кого-то кричал, а лестничные перила были безжалостно облеплены жеванной жвачкой. Мда. Я сглотнул ком в горле и стал подниматься по скрипучей лестнице. Что бы со мной здесь не сделали, надеюсь это будет хотя бы вполовину не так больно, как я себе представляю.

Добравшись до второго этажа, она остановила меня у одной из дверей, что когда-то по всей видимости была белой, а сейчас буро-желтой и поглядывая на меня каждые несколько секунд, принялась открывать её. Я в это время пытался придумать как себя вести, что говорить, и так далее, однако не могу сказать, что за эти короткие мгновения смог сформировать хоть сколько-нибудь вменяемую линию защиту. Ну, хотя бы знаю, что убить меня у них вряд ли получится.

Отчаянно нуждающаяся в смазке дверь открылась и я, крепко зажмурив глаза, вошел внутрь. Когда же я осмелился их открыть… передо мной предстала Тина, что смотрела на меня как на идиота, хлопая ресницами, и небольшая квартира, весьма прокуренная, но уж точно не похожая на пыточную.

— Чай будешь? — она приподняла бровь.

— А тортик есть? — я нервно ухмыльнулся, — Все таки, у меня сегодня день, мать его, рождения.

По внешнему виду квартиры Тины точно можно было сказать сразу несколько вещей.

Во-первых, не думаю, что она здесь появляется часто. Журнальный столик, вместе с пультом от телевизора, были покрыты пылью, около мусорки громоздилась целая гора пустых коробок от пиццы, лапши и прочей доставочной еды, а на комоде лежала кипа одежды. Всё указывало на то, что она здесь по большому счету только ночует, затем быстро собирается утром на работу и возвращается достаточно поздно или достаточно уставшей, чтобы готовить себе сама.

Во-вторых, она очень много курит. Я насмотрелся на заядлых курильщиков в нашем клане, тот же Фридрих мог выкурить залпом не одну сигару… но чтобы человек нуждался в ЧЕТЫРЕХ пепельницах на однокомнатную квартиру, расставленных по разным углам и заполненых бычками практически до отвала? Легкие Тины должны быть не светлее её одежды.

А в третьих, судя по всему, девушка предпочитала практичность в одежде. Около входа стояло три пары если не идентичной, то очень похожих друг на друга черных кед. Остальная же одежда тоже не могла похвастаться яркими тонами, но, судя по тому, что мы «познакомились» во время того, как она вела отряд спецназа на штурм… наверное кровь и грязь не так заметны на черном, не знаю.

Она сняла с меня наручники чуть ли не сразу после того, как я вошел внутрь. Я озадаченно приподнял брови. Странный ход, если честно. Но еще во время допроса в больнице я понял, что агенты УБИ не делают ничего просто так.

Открыв оба замка, девушка убрала сковывающую меня железку себе в задний карман и подошла почти вплотную, чтобы осмотреть измазанное кровью плечо. Я был выше ее на голову и дышал прямо в ее макушку. Присмотревшись и осознав, что никакой раны там больше нет, девушка заинтересованно хмыкнула и подняла взгляд вверх, глядя мне прямо в глаза.