Подойдя к креслу, он плавно и изящно опустился в него, положил руки на подлокотники — и только потом продолжим.

— А случится вот что. Вы превращаетесь в посмешище. Партнёры не рассматривают вас всерьёз. Вам предъявляются обвинения, о вас снимаются скандальные расследования. Вас объявляют виновником трагедии, что случилась с вашей семьёй… и уж конечно же, ваша корпорация теряет все акции.

Жюль улыбнулся.

— Но когда один падает, другой всегда поднимается. Какой-нибудь другой бизнесмен, поумнее — Вульф Флетчер, например, один из ваших основных конкурентов в IT-сфере — скупает так критично упавшие акции, приобретает остатки великой корпорации Крейна.

Крейн заскрипел зубами.

— Его репутация чиста и безупречна! — просиял Жюль. — Он начинает заключать новые контракты. Да, его предшественник, Майкл Крейн, запятнал своё имя. Но ведь Интерфейс 2.0 — хороший продукт, который не виноват в произошедшем!..

Демон развёл руки в стороны.

—…и, как видите, в этом варианте нашим планам ничего не угрожает. Даже Артур Готфрид — ведь, вместо человека, убившего его семью, Интерфейсами теперь занимается отец его, по слухам, нового дружка.

Флетчер. Они готовят Флетчера ему на замену. Этого австрийского идиота, который…

— Так это и есть ваш шаг? — Крейн поглядел на Жюля. — Подсунуть Готфриду Флетчера-младшего, а потом передать Интерфейсы его папаше, чтобы тот не имел ничего против них?

— Нет, — хмыкнул Жюль, глядя на Крейна честными глазами. — Самое смешное — в том, что мы никак не связаны с их знакомством. Сами заинтригованы. Впрочем… это вовсе не обязательно будет именно Флетчер. Может быть, мы продадим Интерфейс азиатам. Или напрямую американцам, которые хотят заполучить его раньше русских. Мы рассматриваем разные варианты, Крейн. Без вас.

Крейн молчал, а затем выдохнул.

— Вы рано сбрасываете меня со счетов, — отозвался он. — Я… это ещё не конец.

— Пока нет, — кивнул Жюль. — Но должен стать концом. Если не для Готфрида — то для вас, господин Крейн. Выбор за вами, решайте. Время на исходе, но оно пока ещё есть. И… никогда не смейте говорить, будто мы вам что-то должны.

Он снова улыбнулся.

— Впрочем, не расстраивайтесь. Даже если всё пойдёт именно тем путём, что я описал, вы сохраните свободу и более-менее приличное благосостояние. О власти, конечно, речь уже идти не будет, но думать, где взять деньги на еду, вам не придётся.

Пауза.

— Вы знаете, почему мы это сделаем, — подытожил демон.

— Да, — согласился Крейн. — Знаю.

— И вы продолжите служить нашим интересам.

— Она в порядке, — сквозь зубы процедил Крейн. — И в полной безопасности от Готфрида. Я знаю, что делаю, и ошибок не повторю — на этот раз ни Герда не сможет сбежать, ни кто-то извне найти её.

— Это — то, почему я пришёл к вам, — с улыбкой кивнул Жюль. — То, почему я сообщил вам о наших планах заранее и дал последний — единственный — шанс. Смотрите, Крейн — не потеряйте ещё и его.

Поднявшись с места, он резко развернулся на каблуках — и спокойно зашагал в сторону двери, давая понять, что аудиенция окончена.

Помещение придорожного «Макдональдса» было относительно небольшим — по сравнению в полноразмерными кафе, располагавшимися в центре города. Казалось бы, сколько народу может поместиться здесь, особенно в такой ранний час?

Сравнение «столько же, сколько бургеров в Сената» напрашивалось само собой, но нет — всё-таки поменьше. И тем не менее, помещение было переполнено народом.

— И как мы выберемся отсюда? — Август с опаской поглядел на толпу. — Ну, то есть, протолкаться-то мы сможем, а что дальше? Пешком по обочине? Так они все последуют за нами.

Я меланхолично кивнул.

— Давненько я не водил за собой толп… Впрочем, ты прав. Пожалуй, нам нужна будет машина, чтобы уехать отсюда.

Я выразительно поглядел на парня. Как-никак, из нас четверых (если считать Сената за одного) только он владел личным транспортом.

— И всё-таки я поверить не могу… — пробормотал Август. — До сих пор… тебя ищет Крейн, а ты…

Я пожал плечами.

— Крейн? Какой ещё Крейн? Тот, что совершил великую глупость, выведя на улицу танки и пехоту?

— Ну, да, сюда он не пригонит их…

— Он нигде их не использует так, чтобы это было тихо, — отозвался я. — Нигде. Умный человек пошлёт не сильную армию, а одного-двух наёмных убийц. Скрытных, тихих, бьющих всего один раз. Но Крейн не умный человек. Знаешь, почему он выбрал танки?

Август отрицательно покачал головой.

— Трусость, — усмехнулся я. — Крейн всерьёз пересрался после смерти жены и сына. Решил окружить себя целой армией, чтобы та не позволила мне прикончить его. Как защита и правда неплохо, но в атаке…

— Эээ, простите. Вы позволите на пару слов? — раздалось в метре от нас, и я быстро заткнулся, повернувшись к говорящему. Передо мной стоял прилизанный молодой человек с очках и недешёвом костюме, вертящий в руках дорогую ручку.

— Да? — я любезно улыбнулся.

— Я представляю продюсерский центр «Импресс», меня зовут Валентин, — парень протянул мне руку, и я крепко пожал её. — Давайте без особых предисловий: мы заинтересованы в сотрудничестве с вами, а также с вашим другом…

Он указал на Люка.

— Бургеры ел только я, — уточнил я, пожимая плечами. — Точнее, он тоже ел, но в обычных, человеческих масштабах.

— Да-да, но, видите ли, то, как он недавно засветился на шоу Монахова…

— Вы хотите сказать — сорвал шоу?

— Кое-что пошло не по плану, но ведь главное — рейтинги, не так ли? — хмыкнул Валентин. — В общем, мы были бы очень признательны…

— Что конкретно вы нам предлагаете? — перебил я. — Личное шоу? Концерты? Поедание бургеров на камеру?

— О, у нас много идей, — кажется, типчик расценил это уже как согласие, и расцвёл. — Мы хотели бы обсудить их в нашем офисе, возможно, у вас тоже будут предложения, которые мы могли бы адаптировать под потребности среднего зрителя, но будьте уверены, что ваши…

Он вытащил из кармана тонкую изящную визитницу; раньше, чем он успел вынуть оттуда визитку, я привстал и бесцеремонно сделал это сам.

— Мы вам перезвоним, — пообещал я, отвлечённо разглядывая логотип продюсерского центра «Импресс». — Август, что там с машиной?

— Что с машиной — не знаю, — пробормотал Август, — а вот у меня двенадцать пропущенных от отца. Телефон стоял на беззвучном!..

В его голосе плескалась лёгкая паника.

— Поздравляю, сынок, ты в телевизоре, — кивнул я. — Помаши ручкой, передай приветы родным.

Договорить мне не дали и на этот раз.

— Блестяще! — пророкотал басовитый голос, и вслед за только отошедшим Валентином перед нами возник полный мужчина с залысиной и бородкой. — Послушайте, это настолько блестящая акция, что я просто не нахожу слов… Спасибо, спасибо вам за вашу борьбу…

Он тоже кинулся пожимать мне руку.

— Акция? — поднял я бровь. — Борьбу?

— Разумеется, — понимающе улыбнулся он. — Такое увидят не все, а только те, кто склонен заглядывать в самую суть. Поедание бургеров в течение нескольких часов, безостановочное, постоянное — как символ прожорливости ненасытного капитализма. И не где-нибудь, а здесь, в «Макдональдсе» — что тоже, конечно, своего рода символ, одна из главных мировых корпораций, ставящих прибыль превыше всего…

— Возможно, вы вглядывались в самую суть уж слишком пристально? — я переглянулся с Августом. Но безумный последователь идей Маркса уже не слышал меня.

— И как органично вы вплели в самый центр вашего перфоманса имя Майкла Крейна!.. Я всегда говорил, что этот бездушный делец и родную мать удавит ради барышей. Вы согласны с этим?

— Согласен, — искренне кивнул я. — Крейн — сволочь.

— Сволочь! Абсолютная!

— Мерзавец.

— Ещё какой!

— Зоонекропедофил.

— И это то… — мужичок осёкся и с удивлением поглядел на меня. — Ладно, вот что: я веду канал, в котором рассказываю миру о современном положении вещей. Очень хотелось бы увидеть вас у себя в гостях, позадавать вам вопросы…