Белецкий, Элиза и непримечательный парень сели в машину, припаркованную здесь же; старик же остался стоять снаружи.

— Ты не поедешь с нами? — Белецкий глянул на него с лёгким удивлением.

Какие ещё дела могут быть у Родиона здесь или поблизости? Кто его там знает, от него всего ждать можно.

— Езжайте сами, я пешком, — помотал головой старик, — В моем возрасте полезно ходить пешком.

Ну и чёрт бы с ним. Дела Родиона — это дела Родиона, и, в конце концов, почему они должны его интересовать? Главное, что сегодняшний вечер прошёл по плану. Почти.

Машина тронулась с места. Белецкий машинально продолжал глядеть на уменьшающуюся фигуру Родиона в зеркале заднего вида, но тот не трогался с места, продолжая стоять.

А затем окончательно пропал из поля зрения Вульфрика Белецкого.

Треплу сразу не понравилась идея Макса оставить его главным в клубе пока они разбираются с Локковским интервью.

Во-первых, каким таким образом он, единственный непробужденный среди всех присутствующих, должен будет утихомирить остальных в случае чего?

Во-вторых, у него серьезно начинала болеть голова от необходимости раз за разом объяснять всяким УБИшным сотрудникам кто, где, что и как. Их главный, Рубан, приехал с десятком солдат, чтобы перевезти пробужденных в более подходящее место для тренировок, чем ночной клуб в трущобах, и это было целой головной болью.

А в-третьих, ему жутко хотелось спать.

— Тоже тяжелая ночка, да? — произнес Рубан, закурив рядом с Треплом у входа в клуб.

Внутри люди из УБИ уже довольно долгое время были заняты какой-то бюрократической ерундой, из-за которой Трепло все никак не мог уехать домой и заснуть.

— Угу, — парень кивнул.

— Ну, мы почти закончили с формальностями. Закончим анкетирование бойцов, свалим отсюда и тогда уж отоспимся, — хмыкнул помятого вида агент с трехдневной щетиной.

Он говорил это, скорее предвкушая отдых для себя, нежели для того, чтобы подбодрить трущобного. По крайней мере, так казалось со стороны.

— Уж надеюсь, — Трепло закачал головой и мечтательно улыбнулся.

— Знаешь, — агент затянулся сигаретой и окинул оценивающим взглядом окрестности, — а я видал клубы и похуже.

Парень пожал плечами, не зная, что на это ответить.

Впрочем, поддерживать разговор парню не пришлось — телефон агента громко зазвонил и тот поспешил выудить его из кармана своего нестиранного пальто. Он посмотрел на экран и поднес трубку к уху.

— Тина? Ну как там твой бойфренд? — произнес он с ехидной улыбкой.

Ответа Трепло не слышал, но лицо Рубана говорило само за себя. За считанные мгновения с него исчез даже намек на ухмылку. Агент как будто в момент собрался, быстро отошел подальше и начал взволнованно что-то спрашивать у собеседницы. Парню стало понятно, что произошло нечто очень и очень плохое.

Спустя какое-то время он бросил трубку и быстрым шагом направился в сторону клуба, будто полностью игнорируя существование Трепла.

— Что-то случилось? — парень попытался узнать в чем дело, однако Рубан даже не повернулся в его сторону.

Глядя за тем, как УБИшник скрывается внутри клуба, Трепло сглотнул ком в горле. Почему-то ему очень резко захотелось уйти отсюда, но он не мог так поступить с Максом. Обещал же присмотреть за всем.

Спустя пару минут уставший агент снова показался в дверном проеме. Почему-то дальше него он не сдвинулся.

Рубан просто стоял и смотрел на трущобного парня в нескольких метрах от себя. Хмуро. С сожалением.

Трепло сначала даже не понял, что внезапный хлопок со вспышкой, раздавшийся со стороны Рубана, был выстрелом. Таким же, как и те, что десятками зазвучали внутри помещения мгновения спустя.

Время: Потом.

Фридрих Клинов поднес пистолет к своему виску. Казалось бы, что может изменить еще одна смерть, после всего, что произошло?

Ничего. У меня не осталось иллюзий на этот счет.

Дочь Фридриха продолжала кричать у меня под боком. Безусловно, трудно видеть как умирает собственный отец. Довольно… травматический опыт, если спросите меня.

Интересно, пробьет ли пуля его кожу на этот раз? Возможно.

Почему-то я был уверен, что он для себя решил всё уже давно. Имя Фридриха Клинова отсутствовало в списке людей, которых я бы хотел видеть живыми. И он это понимал.

Наконец-то его палец дрогнул. Раздался глухой щелчок. Связанная Кристина отчаянно разрыдалась.

— Не все так просто, — я покачал головой.

Фридрих дрожащей рукой убрал пистолет от головы. Он с тоской посмотрел на меня, не сказав ни слова. Казалось, мужчина даже сожалел, что я не зарядил патроны.

— Ты ведь знал обо всем с самого начала, — я поджал губы, — Знал ведь.

— Не больше твоего, — Фридрих жадно втянул воздух.

— Ну, ты как минимум знал, что за этим стоит Белецкий. Действовал по его приказу.

Плач его дочери раздражал, как шум.

— Марк, я…

— Нет. Просто помоги мне понять кое-что. Ты знал меня с детства. Ты был мне вторым отцом. Просто… — я развел руками, — Как?

Фридрих сглотнул ком в горле и едва заметно посмотрел на свою дочь.

— Не трогай её, прошу.

Девушка была готова сойти с ума.

Я улыбнулся.

— Помнишь ту игру, в которую мы играли в день кончины моего отца с Рэмом, Говардом и Рональдом? Уверен, ты видел все со стороны. Такая странная версия молчанки. Я вот смог не издать ни звука, — мои глаза переключились на Кристину, — Сможет ли она?

Наверное, это все же был блеф. Не уверен, что смог бы совершить подобное. Однако могу поклясться, что Фридрих поверил в серьезность моих слов.

— Ты… — его лицо скривилось, — Не понимаешь, как мне это далось.

А я никогда и не думал, что он сделал это легко и играючи. Вот только оправдывало ли его это? Как мне кажется — отнюдь.

— Фридрих… — я снова улыбнулся. — Не помню, что именно они тогда хотели от отца, был занят смертью, но игра мне пришлась по душе. Все же давай сыграем, а? Правила простые, ты сам их знаешь. Кристина, — я бросил короткий взгляд на отчаянно пытающуюся выбраться из веревки девушку, — Попробуй не обронить ни звука, хорошо?

Девушка тут же разразилась рыданиями.

— Ну вот ты и проиграла, — я покачал головой, — Давай попробуем еще раз.

Девушка попыталась сдержаться, но, признаюсь, получалось у нее это от слова никак.

А Клинов задрожал. Уверен, если бы он верил, что это хотя бы немного ему поможет — мужчина сейчас бросился бы на колени и зарыдал в мольбах. Хорошо, что он этого не сделал. Было бы неприятно.

Со стороны кухни раздался свист чайника.

— Точно, — произнес я, ударив себя по лбу ладонью, — Совсем забыл.

Я зашагал на кухню, зная что Фридрих не сдвинется с места. Это было бы самым глупым, что можно сделать в этой ситуации. А бывший глава службы безопасности клана Ротт не был глупцом.

Успешно выключив плиту, я не обнаружил на кухне ни одной чистой чашки. Ну как так-то?

Подхватив чайник, я вернулся в гостинную и принялся рыскать взглядом по помещению в поисках какой-нибудь кружки.

— Не надо! — глаза Фридриха налились кровью, он с ужасом смотрел на то, как я приближался к его дочери с кипятком в руках.

Спустя мгновение, до меня дошло.

— Совсем дурак, что ли? — я рассмеялся. — Думаешь, я готов на это пойти?

Клинов напрягся. Похоже, сомнений в том, что «я могу», у него не было.

Заметив одинокую чашку на журнальном столике, я подошел к ней, бросил туда пакетик и залил всё это горячей водой. Процесс был в какой-то мере умиротворяющим, если бы не слезы и мольбы Кристины отпустить их с отцом, что с трудом пробивались через кляп.

Я поднял чай со стола и вернулся к Фридриху, громко отпив из чашки.

— Прекрати это, — мужчина уже даже не пытался скрыть дрожь в руках.

Ухмыльнувшись, я продолжил пить чай.