Говард нахмурился, но парировать ему было нечем.

— Поэтому сегодня ты действуешь следующим образом, — Родион указал на карман пиджака Говарда пальцем. — Достаешь свой телефон и следишь за всей информацией во внутренних клановых каналах. И когда ты увидишь что-нибудь занятное, а в этом я не сомневаюсь — сообщаешь нам. Усек?

Дядя посмотрел старику прямо в глаза и, после непродолжительного молчания, кивнул. Несмотря на эффект лекарства, ему все же потребуется какое-то время, чтобы окончательно прийти в себя.

— Отлично, — старик поднялся на ноги и развернулся к Тине, после чего продолжил рыться по карманам.

Всё это, конечно, занимательно. Но я не люблю сидеть без дела.

— А мне-то чем заняться? — спросил я, глядя на то, как старик обшаривает свои карманы один за другим.

— Тебе? — он хмыкнул, наконец-то наткнувшись на нужный карман, — Отдыхать. Там есть комната сына, дальше по коридору.

Не могу сказать, что я был совсем выбит из сил, однако утро выдалось очень насыщенным. На самом деле, ощущение того, что все тело ноет, пришло ко мне только когда старик упомянул об отдыхе. Возможно, мне действительно бы не помешал небольшой сон.

Тем временем, Родион, покряхтев достал из брюк незапечатанную пачку сигарет.

При виде табака глаза Тины буквально загорелись. Девушка чуть ли не подскочила на диване и прикусила губу.

— Наконец-то, — произнесла она с придыханием.

— Вроде бы такие, как ты просила, — Родион ухмыльнулся и посмотрел на меня через плечо. — Она была очень настойчива.

Старик бросил пачку девушке, и она резким движением схватила её прямо на лету.

Если бы существовал чемпионат по скорости прикуривания сигарет, то Тина в это утро побила бы все возможные рекорды.

Я хмыкнул.

— Похоже, тебе теперь тоже есть чем заняться.

Она лишь улыбнулась выпустив изо рта колечко дыма.

Больше мне в гостиной делать было нечего. Передав сигареты Тине, Родион отправился куда-то во двор. Дядя понемногу приходил в себя и даже успел достать телефон, правда, пока что он в него не смотрел, а лишь нелепо бегал глазами по потолку. Тина же вновь закинула ноги на диван и принялась играться с зажигалкой, резким движением открывая и закрывая её.

Я выдохнул и прошел через дверь, в которую выбежала Сара. За ней скрывался коридор с тройкой дверей. Очевидно, что знать, за какой из них находится комната сына Родиона я не мог, а потому вошел в первую попавшуюся. Это было ошибкой.

Спальня его дочери была небольшой. Здесь, по факту, не было практически ничего, кроме белого письменного стола, широкого зеркала чуть ли не на всю стену и большой кровати. Если закрыть глаза на пыль, то комната выглядела щепетильно прибранной, даже постель была застелена как в каком-нибудь отеле. Но замереть на месте меня заставило, разумеется, не это.

За столом сидела Сара. Она больше не плакала, а лишь водила пальцем по столу, вырисовывая какие-то узоры из пыли. Увидев её, я попятился назад, но уже было поздно. Девушка обернулась и как-то странно посмотрела на меня.

Повисло неловкое молчание.

— Прости, — я не знал, куда девать свой взгляд. — Я понимаю, что бы я сейчас не сказал, это ничего не изменит, но если бы я мог хотя бы предположить, что случится то, что случилось, то никогда бы не потащил Макса на телестудию.

Сара продолжала молчать. А у меня по какой-то причине не получалось заткнуться.

— То, что я бессмертен… я знаю, что должен был сказать об этом с самого начала. Но я просто не мог.

В какой-то момент Сара поднялась с места. Даже с другого конца комнаты я мог слышать, как громко она дышит.

— И я найду того, кто сделал это. Обещаю. И…

Честно говоря, я сам слабо понимал, что несу. В голове пронеслась мысль о том, что просто развернуться и выйти было бы не так грубо, как нести эту чушь.

Возможно, Сара подумала о том же.

Она злобно нахмурилась и быстрым шагом направилась ко мне.

Я сощурился, готовясь получить пощечину.

А затем удивленно открыл глаза.

Сара поцеловала меня.

Не знаю, сколько времени прошло между тем, как я осознал, что происходит, и резким движением руки Сары, которым она толкнула меня в сторону кровати.

Я проспал пару часов. Проснулся раньше Сары и натянул на себя одежду.

Закрыв дверь, я всё ещё не мог уложить в голове то, что произошло. Пожалуй, у всех разные способы справляться со стрессом.

В гостиную я шел, глядя в одну точку. И даже когда меня окликнул Родион, мне понадобилось несколько раз быстро помотать головой, чтобы вернуть себя в чувство. Они с Тиной сидели около Говарда, который выглядел гораздо живее, чем раньше. Мужчина держал в руке телефон и показывал УБИшнице со стариком какие-то сообщения.

Долгов окинул меня странным взглядом и хмыкнул, после чего жестом показал подойти к ним.

— У Говарда есть для нас новости, Марк.

Я посмотрел сначала на Тину, а затем на дядю, стараясь не скривиться от жгучей боли на спине.

— Белецкий созвал внеочередной совет. От имени Роттов, — Говард указал пальцем на одно из сообщений.

— Это значит… — я перевел взгляд на экран телефона.

Родион выдохнул и хрустнул костяшками пальцев.

— Вульфрик перешел к активной фазе. — старик повернулся ко мне. — Началось.

— Началось? — я помотал головой, сомневаясь в лексическом выборе Родиона, и отодвинулся от экрана телефона.

Впрочем, свою мысль он донес. На самом деле я был удивлен тому, что Вульфрик так долго тянет кота за хвост. Стоит полагать, что последние недели выдались напряженными не только для меня. В столице произошла заметная встряска… а все активные действия Белецкого, по крайней мере, те, о которых мне было известно, заключались во взрыве на кладбище и резне в телестудии. И, как я понял, ни то, ни другое напрямую не затрагивало его план, о котором только ленивый не прожжужал мне все уши. Больше всего это походило на подчистку концов, его попытки убедиться, что никто не в силах помешать ему исполнить задуманное.

— Похоже на то, — Говард положил телефон на быльце кресла. — У ублюдка еще хватило наглости созвать совет от имени нашего клана, — он посмотрел на меня таким взглядом, словно я должен был возмутиться вместе с ним.

— Нашим? — я улыбнулся. — После твоего небольшого переворота я думал, что от клана у меня осталось только имя.

Казалось, будто дядя бросил все оставшиеся жизненные силы на подавление желания закатить глаза. Неужели я утомил его упреками о том вечере, когда меня распилили на части?

Какая жалость.

— Я не уверен, насколько он был моим. Белецкий в щелчок пальца выступил от имени Роттов, а значит, он тщательно подготовился к такому раскладу. Вульфрик знал, чего хочет. Со мной или без меня.

Захотелось рассмеяться.

Убив отца, Говард загнал себя в могилу. Забавно осознавать, что даже если бы в тот день меня бы действительно убили, долго пировать бы ему не пришлось. Если это не ирония, то тогда я не знаю, что.

Родион, видимо, тоже подметил это и хмыкнул себе под нос.

— Собственно, чего-то в этом духе мы и дожидались. Вульфрик приступил к активной фазе, нам стоит заняться тем же. Теперь тебе нужно слушать меня и делать всё, что я скажу без всяких самово…

Я раздраженно выдохнул и посмотрел старику прямо в глаза.

— Нихера.

Родион удивленно вытаращился на меня, впрочем, как и Тина с Говардом.

— Ни. Хе. Ра, — я качнул головой. — Не знаю, дошло это до тебя, или еще не совсем. Однако всё, что я сделал, все твои поломанные планы, мои импульсивные решения… вся эта куча дерьма, в которой ты меня обвиняешь, произошла ровно из-за одной вещи — я, б**ть, понятия не имею, что ты творишь.

Все же не зря я решил, что пора начать задавать вопросы.

— «Марк, бей меня палкой», «Марк, отзавтракай с семейством сраных зомби», «Марк, скачи по крыше поезда, как гимнаст», «Марк, сиди на месте и не рыпайся», «Марк, не убивай эту садисткую сволочь», — я вскинул руки. — Зачем, Родион? Почему? Либо ты сейчас объясняешь наш дальнейший ход действий, либо я умываю руки и буду разбираться с проблемой по-своему.