– Что ж, всё идёт по плану.

– Рада стараться, – улыбнулась Анна и засветилась чуть ярче обычного.

Мантас чувствовал себя не в своей тарелке в кабинете короля, собственно, как и обычно. Милош смотрел на старика слащаво-доброжелательно и в целом создавал впечатление этакого добряка, но это если не знать, насколько он может быть коварным и с такой же приветливой улыбкой отправлять на смерть.

— Мы вас слушаем, уважаемый Мантас, — вежливо проговорил советник.

— Владимир сильнее любого из Героев, – выдал тот сразу как на духу.

Повисла пауза, в течении которой мужчины переваривали услышанное.

— Что вы имеете в виду, учитель? — переспросил Вадис. — Мы вас не совсем поняли.

– Мне казалось, что я чётко сформулировал мысль.

– Но в чём проявляется его сила? Насколько он сильнее других? Что конкретно вы увидели?

– Конкретно — ничего, но я сразу понял, что его потенциал превышает мой в разы. Это проявляется во всём, он намеренно не показывал мне всю силу, но каждый выпад, каждое действие в тренировке было для него так же легко, как согнуть мизинец на руке. Поначалу я подумал, что это показушность, но даже спустя время его удар был точен и твёрд, ни капли усталости.

– Он мог использовать усиливающее зелье, — предположил советник.

— Вы и сами прекрасно знаете, что срок действия их ограничен, а при постоянном использовании проявляются внешние признаки регрессии.

– Но их можно скрыть.

– Визуально, но не на магическом плане.

– Вы можете сказать, что конкретно вам удалось увидеть? — нахмурился Вадис.

– Его уровень 57-ой, сила, выносливость, ловкость и остальные показатели превышают триста единиц. Не спрашивайте меня, почему показатели одинаковые, он сам не стал ничего пояснять, просто пожал плечами и попросил принять как факт.

-- Бред, не может быть, – усмехнулся король. – Это просто невозможно, он определённо использовал артефакт и скрыл реальные показатели.

– Всё возможно, но я подобных артефактов не заметил.

– Этот Владимир определённо непростой Герой, – высказался Милош. – Что бы мы не узнавали о нём, всё выглядит слишком странным и подозрительным.

– А что по аудиту? – напомнил король. – Там есть за что зацепиться?

– Нет, всё чисто, ничего особенного. Есть кое-какие спорные операции, но в целом они не влияют на картину не несут в себе профицита бюджета.

– А конкретно это какие операции?

– Сниженный, почти нулевой налог на пользование земли при соблюдении условий договора. Сам договор подразумевает довольно жёсткое регулирование и отчётность перед лордом, а также какие-то «социальные гарантии».

– Гарантии чего? – переспросил Милош.

– Социальные.

– И что это значит?

– Лорд Владимир помогает своим селянам в случаях неурожая, а также бездетным старикам и юродивым.

– Что-что, простите?

– Родители детей, что рождены калеками, получают ежемесячную денежную компенсацию на содержание до шестнадцати лет, после их забирают в закрытые поселения, где они могут работать по мере возможностей и приносить пользу.

– Что за чушь? Это же заведомо убыточное мероприятие.

– Как бы там ни было, эти поселения приносят доход лорду. Как он сказал: всякая жизнь ценна.

Повисла пауза.

– Я так полагаю, он имеет большую поддержку крестьян, – протянул Вадис слова и посмотрел на советника. – Тогда возможно, что они добровольно идут в ополчение. Да и с такими условиями наверняка у него появилось много новых поселений.

– Вы правы, мой король, – кивнул Милош. – Только я сомневаюсь, что такая политика приносит ему реальный доход.

– Согласно аудиту всё чётко структурировано, так что не прикопаться, – вставил Мантас. – В самих деревнях я не был и с местными не разговаривал. Но в целом прислуга высказывалась о лорде Владимире исключительно в положительном ключе.

– Это свойственно для прислуги, – отмахнулся Милош.

– Возможно, – улыбнулся Мантас. – Но когда на такой вопрос вы получали рассказ на полчаса, а то и больше? Многие слуги с энтузиазмом поясняют, насколько их жизнь изменилась к лучшему, что они больше не беспокоятся о детях и родителях, что уверены в завтрашнем дне. Судя по книге регистраций, у них там бум рождаемости, а прирост населения с момента появления Владимира увеличился в три раза, затем после вступления в права – ещё в два раза. Так же вся исполнительная власть держится на лорде, только он имеет право казнить, а также в случае необходимости аннулировать судебный приговор. Даже староста не имеет абсолютных полномочий в своей деревне и при появлении жалоб проводится проверка, на основании которой возможно назначение другого человека на эту должность.

– Полный абсурд.

– Полностью согласен с этим. Придумана сложная структура, чтобы разобраться в которой мне потребовалось много времени. Не понимаю как, но это работает, но что ещё страннее, не приводит к анархии. Ещё он всех желающих обучает грамоте, совершенно бесплатно, выделяя на это деньги из собственного бюджета.

– Действительно, у него на землях невесть что творится, – усмехнулся король. – Если обучать грамоте всех подряд, то народ быстро поумнеет и взбунтуется. Им вообще нельзя никаких прав давать в принципе!

– Вы совершенно правы, мой король, – кивнул советник.

– Вам есть ещё что сказать, учитель?

– Нет, – тот отрицательно покачал головой. – Основную мысль я донёс, даже больше, чем требовалось для понимания.

– Копии документов вы ведь привезли?

– Да.

– Что ж, спасибо за информацию.

Мужчины продолжили обсуждение лишь когда Мантас ушёл.

– Что вы думаете обо всём этом? – спросил король советника.

– Полагаю, что этим можно воспользоваться. Нанять смутьянов и организовать бунты. Через время у нас появятся основания для введения королевских войск, даже если сам Владимир будет против.

***

Вместе со мной в столицу во главе охраны приехал Яноро, но толку от него было мало. Кроме того, он не горел желанием покидать замок, а вот Скендер радовался отъезду сына. Причина такого поведения осталась для меня загадкой.

Управляющий столичной резиденции Больдстонов То́ман оказался шустрым молодым парнем и имел в городе много знакомств. Благодаря ему и удалось навести справки о многих из тех аристократов, кто звал меня в гости.

Стелиэн Скавронский заинтересовал меня больше остальных: безземельный, из некогда разорившейся аристократии, он имел неплохое состояние, свою ткацкую и швейную мастерскую, а также представительство в торговой гильдии. Но больше всего он мечтал о том, чтобы вновь заиметь собственные угодья с крестьянами. Сотрудничество с этим торгашом сулило неплохие перспективы. Примечательно, что аристократом в этом мире не запрещалось заниматься хозяйственной деятельностью и торговать, как было на Земле в средние века и позже. Возможно, более долгое существование в стагнирующем обществе внесло свои коррективы в правовое поле.

В один из не погожих осенних деньков я выскользнул из своего особняка незамеченным и направился к дому будущего союзника, благо заранее узнал о его распорядке. Собственно, все обеспеченные люди проживали в относительной близости одного района, так что с этим проблем не возникло.

Перепрыгнув кирпичную стену, что ограждала участок Скавронского, я едва уклонился от попадания в ловушку. Усмехнувшись собственной расслабленности, обошел оставшиеся, продолжая находиться при этом в невидимом состоянии. Дверь в кухню, как и в большинстве домов, была приоткрыта, в неё я и проник, после по коридору поднялся на второй этаж и просочился в кабинет хозяина. Как ни странно, он работал с документами. Выглядел он моложе своего двадцатипятилетнего возраста. Я предположил, что появляться вот так сразу перед ним будет неприлично, так что вернулся за дверь и, рассеяв [Скрытность], постучался.

– Войдите, – безэмоционально сказал он, что я и сделал. – Чего нужно?