— В прошлый раз ты говорил только о части города, Вульфрик. Но не прошло и месяца, как ты уже хочешь осквернить всю страну? Да и к тому же… речь шла всего лишь о пробуждении бойцов, а не о создании армии на батарейках из скверны, мать её. — Альберт, сощурившись, глянул Белецкому прямо в глаза. — Немного разные вещи, ты не находишь?

— Разные, — согласился Вульфрик. — Однако послужат одной цели. К тому же, нам по-прежнему ничего не помешает создать бойцов.

Флейнс выдохнул и с задумчивым видом откинулся на спинку стула.

Теперь голос подал Гродский, впрочем, звучал он далеко не так резво, как когда зазывал Элизу стать певицей. Он обращался прямо к председателю.

— Господин Гиарр. Вульфрик говорит правду? Вы уже начали процесс?

Председатель ответил ему без промедления.

— Да. Его аргументы были достаточно убедительны. Впрочем, к активной фазе мы еще не перешли. Подготовительный этап.

Так. Аргументы — это прекрасно. Однако я ни за что не поверю, что хотя бы один из этих ряженых политиканов сделал что-то исключительно из мыслей о народе и стране. Включая председателя. Как и не поверю в то, что Вульфрик действительно отдаст всю власть над своим же драгоценным планом в чужие руки. А когда тебе начинает казаться, что в правительстве делают что-то невероятно глупое и при этом прикрываются любовью к отечеству, то всё просто. Ищи взятку.

Скорее всего, Вульфрик предложил Председателю нечто такое, от чего тот просто не смог отказаться. А мне казалось, что Родион ушлый тип.

После ответа председателя в комнате снова повисла тишина. Тишина, которой Вульфрик, практически не стесняясь, наслаждался. Впрочем, он же её и нарушил.

— Мне не хотелось говорить с вами в таком ключе, однако выбора здесь немного, — он поднял ладонь вверх. — И поверьте, я говорю это без малейшего намека на угрозу, однако… вы можете присоединиться и взобраться на вершину из вершин, или остаться с носом, когда голосование пройдет в мою пользу. Благодарю, — Вульфрик наконец-то сел на место.

Похоже, таким образом он намекнул не на то, что у него есть всецелая поддержка совета, а на то, что эта поддержка для него не столь важна, раз с ним Председатель.

В любом случае, оживленного спора не получилось. Да никакого спора не получилось.

— Члены Совета, — встал уже Гиарр. — Похоже, пора начать голосование и принять решение. Клан Гиарр — За.

За ним вновь поднялся Белецкий.

— Клан Белецких — За.

Следующим неуверенно оперся рукой об стол и встал над столом Филипп Манн.

— К-клан Манн — За.

За ним решился Гродский.

— Гродские — За.

В этот момент до меня дошло, что я тоже должен буду проголосовать. К горлу подкатил ком.

— Клан Платовых — За., — рявкнул бородатый Глеб Платов.

— Допустим. Острихи, — монетка выскочила из пальцев толстяка и звонко ударилась о стол, — За.

Я нервно глянул на Альберта Флейнса, что дерганно покручивал кончик усов. Он заметил мой взгляд и цокнул языком.

— К черту. Клан Флейнс — За, — мужчина словно специально отвернулся от меня после того, как проголосовал.

Сердце забилось сильнее. Все семеро мужчин смотрели на меня.

Я вдохнул.

Медленно поднялся над столом.

И сглотнул успевший натереть мне горло ком.

— Клан Ротт… — секунды тянулись как часы. — Клан Ротт…

Над потолком спасительно захрипела система голосовой связи.

— Уважаемые гости нашего поезда. Прошу прощения за столь бесцеремонное беспокойство. К вам обращается новый машинист. К сожалению, вынужден сообщить, что в силу непреодолимых обстоятельств маршрут сегодняшней поездки придется немного изменить. Следующая остановка — Мёртвый Город. Приятного путешествия!

Голос Родиона утих, оставляя меня наедине с главами сильнейших кланов, что сейчас, впрочем, лишь стояли, широко вытаращив друг на друга глаза.

Немая тишина, вызванная внезапным вторжением старого голоса Родиона, не продержалась и минуты.

Казалось бы, серьезные дяди с властью и влиянием должны были с достоинством отреагировать на новость о мертвом городе. Но, вопреки ожиданиям… в зале собраний для совета начался самый настоящий переполох. Кто-то принялся доставать оружие и активировать боевые навыки, кто-то вглядываться в лица соседей, пытаясь понять, кто мог осмелиться на такую западню, а кое-кто, вроде Манна и Гродского, и вовсе подскочил со своих мест с квадратными глазами.

Эти двое и начали разводить некое подобие паники:

— К-как это понимать? — выбросил вперед руку Филипп Манн, чей лоб моментально вспотел. — Какой, к чертям собачьим, мертвый город?

Гродский медленно перевел взгляд с Филиппа на Белецкого и заговорил, сглотнув ком в горле.

— Вульфрик, что происходит?

Я лишь сел обратно на своё место и принялся смотреть на реакцию клановских, изо всех сил стараясь изобразить удивление. Разумеется, старый хрыч не упоминал ни о каком мертвом городе, однако таких новостей уже было недостаточно, чтобы я катался от удивления по полу с широко открытым ртом. Скорее, мне просто стало любопытно, что именно мы забыли в мертвом городе. Всё же, если Родион искал укромное место для расправы над советом, то на такие крайности можно было бы и не идти.

Что же касательно реакций, за которыми я следил… то конкретно выделялись они только у двух людей. Белецкий был заметно раздражен, однако, казалось, что не столько вторжением Родиона, сколько балаганом, который развели члены Совета, а Гиарр — лишь молча сцепил руки вместе. Впрочем, не потому, что ему не было что сказать. Я буквально видел как шевелятся шестеренки в голове мужчины.

Кажется, его единственного волновал правильный вопрос.

Не «кто?», а «зачем?».

Шум закончился так же резко, как и поднялся.

Белецкий ударил кулаком о стол и, выдержав небольшую паузу, во время которой все взгляды устремились на него, начал говорить с плохо скрываемым отвращением.

— Успокойтесь! Вы главы могущественных кланов или свора институток, ради всего святого?!

Не услышав ответа на этот, риторический, в общем-то, вопрос, Вульфрик поправил галстук и продолжил.

— Это несерьезно, господа. Возможно, мне следовало бы извиниться за такие слова, однако сейчас я наблюдаю перед собой сильнейших пробужденных, которые подняли балаган, как какие-то первокурсницы перед экзаменом, из-за угрозы какого-то старика, — Вульфрик потер покрасневший от удара кулак. — Спешу заверить, вы паникуете преждевременно. Что бы кто не говорил по голосовой связи, сейчас происходит совещание совета. И я намерен его закончить, — Белецкий глянул на меня, — мы остановились на клане Ротт, если мне не изменяет память. Марк, прошу.

Да чтоб тебя.

Конечно, я понимал, что мой голос уже ничего не изменит, однако мне не нравился даже сам факт того, что мне приходится голосовать. Просто сам прецедент означал бы, что я стал частью этой системы. Согласился играть по их правилам. Довольно странно бороться против того, в чем замешан сам… пусть даже и частично.

Но раз просто встать и уйти я не могу, то остается лишь выбрать.

Да или нет.

Если предположить, что Белецкий не кинет меня, стоит только выйти из вагона… от этого выбора может зависеть очень многое.

Итак, самое очевидное — «Нет». Красиво, смело… и бестолково. Возможно, с другим разбросом голосов эта опция и выглядела бы несколько притягательнее, однако сейчас вариант отказа не послужит ничем, кроме ментальной оплеухи для Вульфрика. Да, возможно это немного заденет Белецкого, но вместе с тем сразу же и вскроет все мои карты. Ему не придется долго думать насчёт того, кто из совета пытается сломать его планы. Он и сейчас наверняка подозревает меня в том, что произошло в особняке и лаборатории, так что ни к чему подкармливать его уверенность ещё больше.

Что же до «Да»… Из минусов только моральная сторона вопроса. Пожалуй, вполне выгодно будет втесаться к остальным клановским, тем самым хотя бы немного усыпив бдительность Белецкого. К тому же… что там говорил Родион про запасные планы? В том случае, если план старика провалится и на мою голову при этом каким-то чудом не полетят шишки, я стану частью системы Белецкого и смогу вести борьбе против него изнутри. Остается лишь пойти на небольшую сделку со своей совестью… по поводу наличия которой у меня в последнее время начали возникать сомнения.