Взобравшись на порожек нижней части кабины грузовика, я посмотрел на Илью и благодарно улыбнулся.

— Спасибо, дальше я сам.

Пусть они мне и сильно помогли, то что я собираюсь сделать дальше, нужно совершить в одиночку.

Во-первых, КОБРовцы могут просто-напросто не пережить этот день, если я возьму их с собой. Учитывая, что люди которые мне помогают склонны встречать свою кончину раньше положенного, это довольно вероятно. Ну, а во-вторых — грузовик с телами мне нужен для того, чтобы закрыть сугубо личный вопрос и КОБРовцы там ни к чему.

Услышав, что на этом наши пути пока что расходятся, Илья переменился в лице, но постарался не подавать виду и просто нахмурившись посмотрел на меня.

— И… — он почесал затылок, — Куда ты теперь?

— Я? — на моем лице расцвела ухмылка, — В гости к Белецкому.

Зуб за зуб, как говорится.

Прим. автора: Такс-такс-такс. Новая книга во вселенной, только дела происходят в Республике, ГГ поражен чернокровием.

999999999 жизни, приглашаю оценить)

https://author.today/work/88737

Говард Ротт стоял посреди большого, почти пустого зала и смотрел в мертвое лицо Рэмингтона. Над телом изрядно потрудились гримеры, и сейчас оно выглядело почти живым — синяки под глазами затонированы, нос выправлен, разбитые губы приведены в порядок. Только белая нашлепка бинтов на лбу — там, где было маленькое аккуратное отверстие.

— Говард, — Вульфрик Белецкий глядел на него без каких-либо эмоций. — Не хочу вас торопить, но печати мортусов — временные. Нам пора.

Говард не шевельнулся с места. В шок его повергло вовсе не это тело само по себе. Вовсе не смерть Рэмингтона Вальзак-Ротта стала тем ударом, который он сейчас так болезненно переживал.

Новый удар по клану. Новое свидетельство его слабости. Опять. Не прошло и недели. И снова эти похороны, речи, могилы…

Неужели он так слаб?

— Говард, — повторил Белецкий уже с нажимом. — Нам пора.

— Да, разумеется, — кивнул Говард, отходя на два шага и давая паре телохранителей Вульфрика взяться за края гроба.

— Вы со мной или доберетесь отдельно? — уточнил Белецкий, выходя вслед за ними.

— О… отдельно, — ответил Говард. Ему нужно было еще немного побыть одному. После прошлого раза ему очень не хотелось снова ехать в одной машине с Белецким, и к тому же…

Ему чертовски не хотелось на похороны.

Не то, чтобы я раньше водил грузовик. Но вот машины — приходилось. Хотя права в итоге и были куплены, свою долю практики в клане я получил. В конце-концов, у меня было не так много развлечений, а Фридрих был всегда рад пустить меня за руль и объяснить, что к чему. Правда, с грузовиком все оказалось несколько посложнее, чем с обычной машиной. Неповоротливый, огромный и довольно медленный — я буквально прикладывал осознанные усилия, чтобы помнить о его истинных объемах и случайно не зацепить какую-нибудь из припаркованных на обочине машин.

Труднее всего было ехать через город. В основном из-за моих опасений нарваться на полицейский патруль, которому захочется проверить что у меня в кузове. Благо, на улице стояла поздняя ночь, и других машин, а значит и потенциальных возможностей для аварии и привлечения полицейского внимания, почти не было. Таким образом мне удалось проехать основную часть пути без особых происшествий. В какой-то момент я даже немного привык к грузовику и полностью сконцентрировался на дороге у меня перед глазами.

Каким-то образом это несколько успокоило меня, впервые за долгое время я смог не думать ни о чем, кроме перемежающихся белых полос на асфальте. Конечно, местами проскакивали свежие воспоминания о пожаре, мортусах и кобровцах или не очень свежие об отце, Говарде или Белецком… но я старался отгонять их прочь. Сейчас мне ни к чему в очередной раз обдумывать что и как произошло, нужно просто действовать.

Поворот. Я в очередной раз выкрутил руль, стараясь не обращать внимания на противное шлёпание тел в кузове. Может из кабины их и не было видно, зато слышно — превосходно. Как какие-то манекены, безжизненные тела бились друг о друга от каждой кочки, с глухим стуком ударялись о стены грузовика на поворотах и в целом вели себя довольно шумно, как для сотни мертвецов. Мертвых пробужденных, хочу отметить.

Плевать.

Злой рассвет, безоблачно. Рассветное солнце слепит глаза. Я в дороге уже три часа, и успешно выехал за черту города. Почему из двух столичных резиденций Белецкого я выбрал именно эту, ту, что находилась не в центре, а в километрах двадцати от города? Две причины.

Первая: здесь будет меньше непричастных людей. Может быть после всего, что произошло, я уже несколько другой человек, чем ранее. Однако превращаться в маньяка, пускающего каждого встречного в расход мне совсем не хотелось.

Вторая: здесь будет больше причастных, клановых. Я понятия не имел, застану ли здесь самого Вульфрика. Надеялся, что да, но даже если и нет… я точно знал, что этот удар станет для него болезненным.

Если, конечно, я не облажаюсь и сделаю всё правильно.

Дорога была пустой; лишь редкие машины проносились мимо меня. Конечно: потому это место и выбрано под клановую резиденцию Белецких. Здесь не ездят посторонние. В какой-то момент меня меня пронесся кортеж из десяти машин — кажется, клановые — но, по счастью, они не обратили на меня внимания.

Был среди них и сам Вульфрик? Или только его люди? Менять план уже поздно, машина долго не выдержит.

Мое лицо скривилось; доносившийся сзади скрежет ногтей о металл, что был слышен даже несмотря на ревущий мотор, действовал на нервы. Я закатил глаза и громко постучал о заднюю стенку кабины. Это вряд ли бы как-то помогло, однако на душе стало легче.

Я проехал перекресток. Впереди уже вовсю виднелись крыши домов, в прошлом какой-то деревеньки, что к нынешнему времени разрослась в элитный коттеджный поселок за чертой города. Все, это последняя остановка перед резиденцией; дальше — никого лишнего.

Газ в пол. На въезде, конечно же, стоит охрана, но она не успеет ничего сделать. Вон и въезд, впереди. Готов ли я?..

Готов.

Я миновал охранный периметр без остановки, сбив шлагбаум красного цвета, за что грузовик с двух сторон наградили градом пуль по колесам. Ага, удачи.

Днище фуры и металл покрышек заскрежетали по асфальту, разбрызгивая искры. Машина набрала достаточно инерции, чтоб продолжить «скользить» еще не одну сотню метров, прямо до пункта назначения.

Я выкрутил руль, и кабину занесло вбок, но прицеп продолжил движение вперед, пока, наконец, не перевернулся.

Удар. Мы завалились на бок.

Как же хорошо, что я пристегнулся. Всегда пристегивайтесь, дети.

Скрежет, вой.

На двери — только замок, которому удара легко хватило, чтобы слететь. Ни печатей мортусов, ни какой-то еще сдерживающей магии. Двери прицепа распахиваются от столкновения с землей, выпуская тех, кто был заперт внутри.

Я уже начал было забыть об адской головной боли, но вот и она, как в старую добрую… неделю назад. По виску стекает кровь. Осколки от разбитого лобового стекла вошли мне в грудь и, кажется, шею.

Растегиваю ремни безопасности. Выбиваю ногой дверь. Когда я очнусь, то должен быть снаружи — потому что мне совсем не улыбается снова выкарабкиваться из-под горящих обломков, пусть даже это будет всего лишь грузовик, а не целая башня. Игнорируя боль, подтягиваюсь на руках — и тут же шальная пуля влетает мне в грудь. Падаю на землю.

Вижу, как ревущая тварь несется на солдат. Нет, рано. Она ещё слаба. Мне нужно встать.

Встаю… плечо прожигает пуля. За ней еще одна — в грудь. Я знал, что меня застрелят на месте — хотя и прихватил для страховки пистолет у КОБРовцев.

Откидываюсь назад. Голубое небо. Мир меркнет.

Говард не хотел присутствовать на этом мероприятии. Рэм… никогда не был для него особо важен. Слишком много амбиций. Слишком много несдержанности. Качества, позволительные для главы клана и совершенно лишние для молодого остолопа. По мнению Говарда, Рэмингтон получил ровно то, на что всегда нарывался — и хотя ни малейшей радости от его смерти и от нового удара по репутации клана он не испытывал, но и парня он тоже не жалел.