— Теперь нужно разобраться с Ней и с Гроссмейстером, — Олег обернулся на Влада, стоящего на крыше небоскрёба и взирающего сверху на Москву. — Они застряли там, во Вратах, и дерутся… думаю, нельзя пускать эту драку на самотёк.

— Конечно, нельзя, — подтвердил Влад, в чьём голосе уже снова прорезались знакомые нотки. — Итак, ученик. План таков: сначала разбираемся с ними. Я даже знаю, как именно; если всё пройдёт успешно, то я запру их там — вдвоём, и пусть дерутся вечно. Затем возвращаемся туда же, откуда ушли, в самое начало… и берёмся за дела.

— Ученик? — Олег поднял бровь. — Я думал, я твой аватар.

— Уже нет, — ухмыльнулся Влад. — И ты… оказался сообразительнее, чем я думал. Ты явно перешагнул через границу понятия «смертный».

— Но я и не Сущность.

— Тоже нет. Но не всё сразу. Думаю, рано или поздно — при моём наставничестве, разумеется — ты дойдёшь и до этой величины, — Влад оглядывал город с высоты птичьего полёта. — Сейчас мои дела — тут, на Земле.

— Ты хочешь править ей вместо Неё?

— Скорее, исправить то, что наворотила Она. Моя… бывшая ученица и явно не лучшая. Вначале разобраться с Ней, затем — с Её делами. Откатить всё назад уже слишком поздно, даже с манипуляцией временем, а потому придётся навести порядок на Земле. Восстановить баланс, возможно, создать новые законы природы, сделав ваш мир логичным и закономерным вместо той безумной, уничтожающей саму себя мешанины, что сотворила она. А затем, когда я закончу с этим, то вернуть обратно — к себе домой.

Он повернул голову и поглядел прямо на Олега.

— И ты сможешь пойти со мной, в моё измерение. Если, разумеется, будешь уже готов к тому времени.

— Вот тогда и посмотрим, — спокойно пожал плечами Олег. — Чего загадывать заранее, когда у нас впереди ещё так много работы?

Что-то подошло к концу. В чём-то ожидается новое начало. Олег не знал, чего ждать от будущего… Но точно знал: теперь ему хватит и силы, и воли, чтобы на это будущее повлиять.

И, возможно, даже для того, чтобы это будущее определить. Так, как он хочет. И больше никаких старых ошибок.

Солнце медленно опускалось за московские небоскрёбы. Пора было возвращаться назад — и продолжать то, что начато.

Мои глаза резко распахнулись. Сердце стучало.

«Меня зовут Артур Готфрид», – следуя традиции, напомнил я себе, стоило сознанию хоть немного отбросить сон.

Артур Готфрид. Ударение на «А». Пол мужской. Двадцать один год от роду.

Ну, по крайней мере, столько лет было мне в день моей смерти. Сейчас же мне… порядком больше. Точно сказать не могу, потому как некоторое время назад я перестал считать дни и даже годы.

И за это я премного «благодарен» всего одному существу – моему учителю. Хотя чего тянуть, скажу прямо: я его ненавижу. И причин тому – длинный перечень, превративший мою жизнь в ад.

И нет, то, что он выцепил меня из лап Смерти, призвав в этот мир и даровав подобие жизни, его ничуть не извиняет.

Почему подобие? Потому что Смерть не отпустила меня, и всегда стояла за моей спиной. Напоминала о себе каждую ночь. Последние часы в том мире я видел снова и снова, из раза в раз. Порой у меня получалось контролировать сон, и я пытался что-то изменить…

Бесполезно. Всё заканчивалось так же, как и прежде. Правда, после всех этих лет кровавые ошмётки, в которые превратилось моё тело, больше не вызывали во мне прежнего ужаса… а оставались лишь въевшимся воспоминанием.

Выдернув себя из потока мыслей, я поглядел на часы. Проспал. И у меня оставалось не более пяти минут.

В принципе, я мог бы вообще никуда не идти. Всё и так произойдёт само собой в нужное время. Но когда ты не один десяток лет идешь к одной-единственной цели, хочется сделать все красиво. И правильно. Потому я принялся поспешно одеваться.

Единственный, по моему мнению, способ добиться результата, если хочешь убить Бессмертного – выйти за рамки. Нет практически никаких шансов обойти его в опыте, мастерстве или силе… Подтверждено многократно как мной, так и моими предшественниками. Ни одно в мире оружие, ни один яд и ни одна ловушка не возьмут того, кто подчинил себе Тьму и живёт уже дьявол знает, какую тысячу лет.

Что же. Эта попытка – лучшее, что я делал. И она сработает.

Я знал это.

Но обо всём по порядку.

Как для того, кто держит в страхе весь мир, Виссарион был вполне себе компетентным учителем. Легендарный Бессмертный Архимаг, командир бесчисленной армии мёртвых, Понтифик Тьмы, маг настолько могущественный, что в этом мире у него не осталось ни одного серьёзного конкурента и так далее не был человеком, задумывающимся о морали или приличиях. Но он также не был и из тех, кто стреляет себе в ногу. Творить зло ради зла – не про него; Виссарион просто шёл к своей цели любыми доступными средствами, и если проще и выгодней было совершить зло – он совершал его.

Хотя по факту, я ни разу не видел, чтоб он был инициатором конфликтов или войн. Эта роль выпала мне, как его ученику. Не против мира, нет – против самого Бессмертного.

И тому были причины, которые мне дал сам Виссарион.

Всего два правила.

Правило первое. Пытаться убить его не реже раза в месяц.

Правило второе. Ознакомиться с попытками прошлых претендентов и не повторяться в способах – ни своих, ни чужих.

Во всём остальном я был… свободен? По сути, да. До тех пор, пока выполнял эти правила. Прошёл месяц, а покушения не было? Следующий месяц проведёшь на хлебе и воде, в окружении четырех каменных стен. Повторился? Аналогично.

В остальное время я не был ограничен ничем, имел доступ во все помещения в его обители, куда я смог бы попасть сам. Мёртвые слуги – не самая лучшая компания для общения, как и те запуганные живые, что занимались частью работ, но я был волен выйти в мир и заниматься там всем, чем пожелаю.

Я был волен даже пытаться сбежать – разумеется, если это не нарушало правила номер один. Вот только смысла в этом было ноль. Один из моих предшественников в попытках сделать это добрался до соседнего континента. Как только вышел месяц, Архимаг тут же вернул его на место.

Единственным способом выбраться был побег в другой мир. А вход в другой мир…

– Пока я жив, – с улыбкой раз за разом повторял Виссарион, – ты не вернешься домой. Убей меня.

Его привычная присказка. Как издёвка, как напоминание о том, что я не вернусь домой, не выполнив его волю. Он дразнил меня тем, что у меня есть шанс вернуться назад, в день моей смерти, и всё исправить. Он обещал мне это, как награду.

Что ж, он и в мыслях не держал намерения издеваться надо мной – просто считал, что я не должен об этом забывать.

Он вообще охотно беседовал со мной. Сам же я… не то, чтобы очень к этому рвался, но когда ты уже пытаешься убить Архимага, а все более-менее очевидные варианты уже перепробованы теми, кто был до тебя, быстро приходишь к одному выводу.

Тебе нужны знания. И лучший их источник – именно он.

Виссарион не заставлял учиться. Но ставил ситуацию так, что я был вынужден сделать обучение своей единственной целью в жизни. Ведь иначе шансов у меня не будет, а без шансов на победу я бесполезен для него.

Он играл в эту игру ещё очень давно. В моём родном мире ещё не изобрели не то, что Интернет, а даже паровой двигатель – а он уже призывал сюда учеников. Одно задание на всех – «убей меня, если сможешь».

На главный вопрос – зачем Виссариону это вообще было нужно – Архимаг неизменно отвечал лишь одно:

– Убей меня. И узнаешь.

Что ж – и я пытался.

К концу первого года я знал все 12,458 провальных попыток убить Виссариона моими предшественниками. Благо, он всё записывал.