***

— Что ж, — заключил я, когда мы все четверо собрались в моих гостевых покоях, — пора уходить.

Август и Юнджи кивнули. Их руки были нагружены книгами, которые они позаимствовали в библиотеке княжеского дворца «для занятий». Ха. Надеюсь, это не слишком ценные фолианты. Или хотя бы не бесценные.

Я махнул рукой, открывая портал. Завтра утром князь сильно удивится, обнаружив наше отсутствие. А ещё сильнее он удивится послезавтра, когда прибудет настоящий маг из Ордена.

Или… не удивится? После того, как сегодня я раскрыл тот заговор, он может принять меня за кого угодно. Местного инквизитора из Ордена, вышедшего на след культистов, или… кого-нибудь ещё.

— Кстати, — заметил Алекс, несущий в руке какое-то местное зачарованное оружие. — А что именно хотел от тебя князь?

— В смысле? — не сразу понял я.

— Ну, задание, ради которого он ждал настоящего мага.

— А! — я хмыкнул. — Тут был нужен настоящий некромант!.. Жутко ответственная миссия.

Все трое выжидающе глядели на меня. Я усмехнулся, заглядывая в белизну открывшегося портала.

— Князь никак не мог найти одну из семейных церемониальных реликвий, — пояснил я. — Пришлось вызывать призрак его отца, чтобы задать вопрос — куда же тот её засунул?

Вновь хохотнув, я шагнул в портал. Пора было возвращаться домой.

Телевизионные улыбки всегда отдают фальшью.

Я привык улыбаться — по-разному и с разными целями. В моём арсенале были улыбки насмешливые, уничижающие, располагающие, загадочные. Что и говорить — я любил улыбаться. Может быть, именно поэтому мне было сложно делать это сейчас, под софитами и камерами, когда на меня были направлены взгляды со всего мира.

— Что ж, — провозгласил телеведущий, сидящий напротив меня в мягком кресле. — Думаю, начать нужно именно с того вопроса, который волнует весь мир больше всего.

— Туман, — кивнул я.

— Туман! — подтвердил ведущий. — Прошло больше недели с тех пор, как он исчез. Власти Питера более-менее справились с первой волной беспорядков, но финансовый крах неизбежен; люди забирают сбережения из банков, покупают недвижимость, прыгают с мостов!..

Я пожал плечами. Ничего удивительного — Питер два десятилетия был заточен под Туман и связанные с ним сферы. Именно по нему кризис ударил сильнее всего, и это было ожидаемо.

Впрочем, и в других местах немногим лучше. Ту же Америку трясёт не по-детски, а Ханагава всё чаще хмурится, читая новости о родной Японии.

— Так что вот вопрос, который хотел бы задать вам, наверное, каждый житель этого города, — фальшивая улыбка стала шире, будто ведущий говорил о чём-то милом и забавном. — Артур. Вы причастны к исчезновению Тумана?

Я лишь тихо хмыкнул. Звучит как анекдот.

— Лев… я правильно запомнил имя? Лев, скажите. Если случится циклон — разрушительный, громкий, настоящее стихийное бедствие с разрушениями и человеческими жертвами…

— Так-так?

— …можно ли будет сказать, что синоптик, предсказавший его, причастен к нему?

— Так вы знали об этом заранее?

— Я знал о демонах, — мой голос был твёрд и неуклонен. Сейчас с моего лица исчезла даже тень улыбки, какой бы то ни было. — Я знал о том, что они собираются сожрать Землю, как аппетитный пирог…

— Или как бургер, верно?

Я проигнорировал шутку ведущего. Бургеры… оставив это для мирного времени.

— Как планету, на которой мы с вами живём, — жёстко отрубил я. — Мне доводилось видеть и родное измерение этих тварей, и миры, захваченные ими — ещё агонизирующие или уже разрушенные.

— Знаете, сколько ведётся в Интернете споров на тему этих ваших откровений? — усмехнулся ведущий. — Одни говорят, что вы новый мессия, Артур, другие — что вы самый отчаянный лжец со времён Фридриха Месмера. Где доказательства ваших путешествий — кроме, разумеется, слов ваших же друзей?

Я никак не отреагировал лицом на эту ремарку. Этот ведущий был ещё достаточно лояльным — всё-таки он работал на Флетчера. Но мы оба понимали: если он попробует отключить скептицизм и во всём мне поддакивать, наше интервью завалят критикой. Так устроены все телешоу.

— Не один я видел эти миры, — пожал я плечами. — Их видели тысячи людей по всему миру. Все развалины, которые вы встречали в Тумане, все монстры, с которыми сталкивались там — всё это порождения демонов. Цикл прост: Туман приходит в мир, мир умирает, мир становится частью Тумана. Туман идёт дальше.

— Но сейчас он ушёл, — возразил ведущий. — Значит ли это, что мы победили и демонов наш мир больше не интересует?

— Когда мне было шесть лет, я тоже верил в деда Мороза, Лев, — отозвался я. — Хотелось бы обладать такой верой и до сих пор, но увы — не получается. Вот так не выйдет поверить и в добрые намерения демонов.

Я вновь нахмурился, глядя в камеру.

— Они вернутся. Попомните мои слова. Вернутся в самый неожиданный момент, с каким-нибудь разрушительным планом. А Туман… они убрали его, потому что решили атаковать другим способом.

— Например?.. — протянул ведущий.

— Например — через биржевой крах и беспорядки на улицах, — отрезал я. — Или вы думаете, это всё — просто погрешность?

Вот теперь я улыбнулся. Это была одна из тех улыбок, с которой смотрят на врага — ненавистного, беспощадного. В ней было всё — и чувство собственного превосходства, и готовность драться до конца, и полное неприятие любого рода компромиссов.

— Я знаю, — продолжил я, — что не одни лишь люди смотрят это интервью. На Земле по-прежнему полно демонов. Я знаю, что вы, ублюдки, тоже смотрите это. Я знаю, что вы думаете, будто сумеете застать меня врасплох.

Пожимание плечами.

— Может, и сумеете. Только дурак станет заявлять в прямом эфире что-нибудь вроде «Я вас переиграю и уничтожу», когда речь идёт о сильном противнике. Но как бы вы ни атаковали, что бы ни случилось дальше — даже не рассчитывайте на лёгкую победу.

Пауза продлилась секунд пять — ровно столько, сколько нужно для драматического эффекта; затем ведущий хлопнул в ладоши и ожил.

— Это смотрелось зрелищно, Артур! Словно в каком-то блокбастере. Но всё-таки — Туман Туманом, демоны демонами, а что вы посоветуете людям, оставшимся без работы?

— Искать другой способ заработка, — заметил я в ответ. — Плутающие, которые больше не могут зарабатывать на жизнь походами в Туман — всё равно что солдаты, жалующиеся на то, что закончилась война.

— Многие Плутающие и называли себя солдатами, стоящими на страже мира, — улыбнулся ведущий.

— Вот именно, — подтвердил я. — На страже мира от всякой хрени и хтони, что скрывалась по ту сторону. Теперь Тумана нет, и вся эта хтонь больше не угрожает миру — по крайней мере, в настоящий момент. Стали свободны огромные территории, недоступные раньше; возобновились воздушные перелёты, морские пути… огромный потенциал и большое количество рабочих мест для крепких, привыкших к трудностям людей.

Пауза.

— Словом, — заключил я, — есть два пути. Жаловаться и устраивать беспорядки — или решать возникшие проблемы. По какому пути направиться — каждый решает сам для себя.

— Что ж, ладно, — кивнул ведущий; его гладкая причёска поблёскивала гелем в свете прожекторов. — Следующий вопрос… волнует многих не менее первого, и снова вы в центре всех претензий.

О. Ну, разумеется.

— Как я уже сказал, многие сомневаются в правдивости ваших рассказов о демонах и других мирах, — продолжил ведущий. — Одни считают, что это полная выдумка, другие — что это полуправда, перекрученная и искажённая так, как вам это нужно. Но вот что не подлежит сомнению, так это ваши магические способности. Пожалуй, ни один маг из числа Плутающих тягаться с вами не в состоянии…

Я снисходительно улыбнулся. Сравнили. Всё равно что поставить рядом голубя и царя драконов.

— Всё так. Мои силы значительно превосходят всё то, чем были готовы поделиться демоны через Туман, и, нравится это кому-либо или нет, я остаюсь самым сильным существом в этом измерении, — ответил я. — Итак, в чём, собственно, вопрос — или, как вы сказали, претензия?