— Амулеты? — включился Август. — А что, если…

Я устало вздохнул.

— Парень, серьёзно? У рыночной гадалки?

— Ну… это же эльфы! — голос Августа был полон детской веры в чудо. — Почему нет? Это другой мир, со своими законами…

— Этот закон един во всех мирах, — покачал я головой.

— Если бы у этой шарлатанки были настоящие магические способности, — согласился Алекс, — разве она сидела бы тут и гадала бы за копейки? Её место было бы в том дворце…

Полы шатра распахнулись, и наружу выскользнула сама обладательница третьего глаза, потомственная ведьма в двенадцатом поколении, астролог и предприниматель в одном флаконе. Эльфийке было, должно быть, под тысячу лет — или по сколько они здесь живут: сморщенная, седая, растрёпанная…

— Многое вижу, — заголосила она, — многое чую. Вижу, путники вы из земель дальних, явились на дива наши поглядеть, да веры в вас мало…

— Тоже мне, секрет, — хмыкнул я. — Видишь людей в эльфийском городе — так и говори, что они путники.

— Вижу, — эльфийская цыганка, злобно зыркнув на меня, вновь повернулась к Августу, как самому легковерному из нашей компании, — будущее своё узнать желаете, да будущее темно, а кто его расскажет, как не старуха Магнэль?

— Любой приличный аналитик, — бросил я.

— А ты меня хитрыми словами не пугай, молодой! — огрызнулась в ответ Магнэль. — И не такие слыхала! Вот хочешь, всю правду как на ладони распишу, ахнешь — не поверишь!

— Не поверю, — согласился я. — Тут ты угадала, гадалка.

— Но если… — Август сделал круглые глаза. — Если…

— Да она разводит тебя, как дурачка, — поморщился я. — Слушай, будешь таким доверчивым идиотом — больше со мной никуда не пойдёшь.

— Ладно, — этот довод подействовал безотказно, но на лице паренька всё ещё играли разочарование и печаль.

— А чего не верить, коли проверить можно? — продолжала настаивать ушлая бабка. Я закатил глаза… и щёлкнул пальцами.

— А действительно, бабуся! — внезапно для всех согласился я. Алекс и Юнджи поглядели на меня удивлённо, Август — с надеждой, а Магнэль — с непониманием.

— Ась? — уточнила она.

— А чего тут думать? — на моём лице расцвела ехидная улыбка. В принципе, пока нас не нашли новые неприятности, причин сильно торопиться нет, почему бы и не потратить пятнадцать минут на развлечение? — Всё просто. Про будущее каждый плести горазд, поди проверь, что сбудется, что не сбудется.

— Ой, да сбудется — глазом не успеешь моргнуть, красивый!..

— Тихо, — поднял я ладонь. — Будешь частить — уйдём сразу. Давай так, старуха. Расскажи не о будущем, а о настоящем. О каждом из нас — хоть слегка. Кто такой, откуда, зачем сюда пришёл… если угадаешь — значит, и правда колдунья, заплатим, а ты нам будущее предскажешь, а может, и из амулетов купим чего. А не угадаешь…

Я задумался на секунду.

— Не угадаешь, так заберём задаром один амулет на выбор. Идёт?

Волшебной силы в тех амулетах нет, разумеется, но почему бы не разжиться халявным сувениром? К тому же…

Бабка, проживя столько лет, да ещё с такой профессией, наверняка отличный психолог. Слова подбирает только так, подмечает мелкие детали. Не её вина, что пришельцев из другого мира хрен угадаешь! А значит, сейчас она выдаст нам кучу подробностей.

Кто может обеспечить нас в новом, незнакомом мире лучшей легендой, чем уроженец этого же мира?

— Хитрый ты, — скуксилась старуха Магнэль, — а почём я узнаю, что вы правду скажете, угадала я о вас или нет? Назову всё как есть, а вы возьми да и соври, что, мол, не так, а мне амулет отдавать!

Мне стоило большого труда не расхохотаться на месте. «Почём я узнаю»? Ну и гадалка. Так расписаться в собственной некомпетентности!

— Так ты же видишь насквозь, — подмигнул я ей. — Неужели ложь не разглядишь?

Бабка заткнулась, захлопнув челюсть со звуком шифоньера. Возможно, она бы и отказалась от спора, решив, что себе дороже — но, пока мы препирались, вокруг уже собрались местные зеваки. Зрелище было интересным, а потому отказаться значило для неё потерять лицо — потом хоть на рынок не заходи.

— Идёт, — хмуро буркнула она. — Только про всех вас четырёх я задаром гадать не буду! Давай одного выбери, про него и расскажу.

Логично. С четырьмя легче ошибиться, чем с одним. Старуха дело знала, риски учитывала, и, скорее всего, ещё спокойно обернёт всё это дело себе в рекламу. Я поглядел на Августа, на его умоляющий взгляд…

— Никто же не против, если это будет Август? — уточнил я у остальных. Так, на всякий случай.

— Бога ради, — фыркнул Алекс. Юнджи только пожала плечами. Что ж, я улыбнулся и указал старухе рукой на парня.

— Ваш ход, мамаша Магнэль.

Гадалка придирчиво, медленно обошла Августа по кругу, пару раз даже тыкнула в него пальцем. Собираясь с мыслями, она тянула время.

— Пришёл ты с товарищами своими из земель дальних, — проговорила она торжественно, со значением, — а идёте вы в храм Света, поклониться Источнику…

Глаза Августа расширились. Ну, да — не поспоришь. Земли наши и правда дальние, и мы собирались искать местный храм.

Значило ли это, что гадалка и правда видит истину? Разумеется, нет. Почему она упомянула храм? Ну, здесь есть две причины.

Первая: она уцепилась за «Бога ради», брошенное Алексом. Приняла нас за паладинов-богомольцев или вроде того. Вторая: скорее всего, их этот Источник — крупный туристический объект, к которому приходят многие. Кстати, к нему мы потом и направимся.

— …а только сам-то ты пошёл в странствие не за благословением. Молод ты, любопытен до всего, душа твоя ищет чудес да приключений…

О Небеса, да неужели это было не очевидно из нашего диалога? Но нет, гадалка-психолог строила из себя всезнающую колдунью, и базар внимал ей.

— Младший ты среди своих, не по возрасту, так по разумению, — продолжала она. — Тебя за то попрекают, но ты верен себе остаёшься.

— Ладно-ладно, — перебил я её, — закончим со странствием нашим. Ты, старуха, расскажи про Августа, кто он там, дома.

Старуха наградила меня сердитым взглядам — но возражать на глазах у всей толпы не решилась. За нашим экспериментом уже наблюдали и купцы, и покупатели, и уличные дети-карманники, и стражники в серебристых доспехах.

— Что ж, пусть так, — отозвалась Магнэль. — Семья твоя богата, и сам ты вырос в неге и заботе…

Я закатил глаза. Старая цыганская тактика: не знаешь правды — польсти. Да, старуха сейчас попала в цель, и Август сидит в уверенности, что она и правда видит его насквозь. Ну, а она смотрит на реакцию, следит за тем, угадала или не угадала. Увидит, что улыбка погасла — быстро поправится.

Да бросьте. Видела бы вправду — начала бы с того, что мы из другого мира.

— …да без любви особой, — продолжала Магнэль. — Отцу твоему не по нраву, что легкомысленный ты, хочет он серьёзности от тебя добиться… И вижу, что братья есть у тебя, да вот разглядеть не могу, старшие или младшие…

— Старшие… — брякнул завороженный Август. Я недовольно покосился на него — ну, подсказывать-то зачем?

— Ага! — кивнула довольная старуха. Кажется, у доморощенного психолога-аналитика сошлись с концы с концами. — Теперь вижу, вижу ясно! Вижу, отец твой, отчаявшись, решил отдать тебя в священники. Сам-то он из купцов знатных — благовониями да курениями для храмов торгует, или для ритуалов магических, большие деньги с того имеет. Но дело старшим твоим братьям передать вознамерился, тебя же послал в паломничество…

Улыбка счастливой веры в чудо на лице Августа медленно, с каждым словом, гасла, превращаясь в кислую гримасу разочарования.

— Но… — помотал он головой. — Но…

— Брось, — хмыкнул я. — Она увидела, что угадала про храм, увидела, что угадала про богатого отца — и понеслось. Братья? Ну так у всех здесь семьи большие, многодетные. Священство? Ну не зря же младший сын в паломничество прибыл.

— А благовония? — почти со слезами на глазах спросил Август.

Я пожал плечами.

— Да пахнем мы не так, как местные.