…от этого, впрочем, было не легче.

Время шло.

Два солнца, казалось, почти не меняли своё положение. Ну, или были слишком непривычными, чтобы это бросалось землянам с глаза. Ханагава и Алекс сидели на мокром песке, друг напротив друга.

Руку почти перестало щипать. Хорошо, что среди химикатов, раздобытых Готфридом, были и спиртосодержащие, и теперь о попадании заразы волноваться не приходилось. Плохо, что…

А, чего тут гадать? Всё остальное — плохо.

— Ладно, — наконец, прервал молчание Алекс. — Сидя на месте, мы ничего не добьёмся, док. Пора двигаться.

Они вновь обменялись тревожными взглядами, и причина взглядов была ясна. Туман оставался опасным местом в любом из миров. Если маленький домик садовника ещё был, более-менее, надёжным пристанищем, то здесь… о надёжности говорить не приходилось.

А идти предстояло именно сквозь Туман. Уголок побережья, пёстрый и живописный, был отрезан стеной Тумана от остального мира. Так что… либо в море — либо в Туман. Других путей не было.

— Что, если там вообще ничего нет? — Ханагава посмотрел на Алекса с тревогой. — Что, если там Туман на десятки, сотни километров, или вообще…

— Не попробуем — не узнаем, док, — хмуро возразил Алекс.

И сказать нечего.

— О сумке не беспокойтесь, — Алекс с лёгкостью подцепил рюкзак, набитый в основном химикатами и техническими деталями. — Вообще ни о чём не беспокойтесь. Думайте.

— Думать, — невесело усмехнулся японец. — О чём, Алекс?

— О том, как вернуть нас домой.

Ха. Он сказал это таким будничным тоном, как будто можно смастерить межмировую установку в полевых условиях. Просто подумав!

— Вы отдаёте себе отчёт о нашем положении? — формальный тон совершенно не шёл сейчас, но он настолько въелся в разум учёного, что Ханагава уже почти не умел разговаривать иначе. — Мы в другом мире, наши шансы вернуться мизерны, и мы…

— Мизерны, — согласился Алекс, надевая рюкзак на плечи. — Но не равны нулю?

— Нет, но…

— «Но» — несущественно, — Алекс огляделся по сторонам. — Я знаю вас, профессор. Вы учёный, настоящий специалист. Будь вы уверены, что шансов нет совсем — так бы и сказали, и, скорее всего, оказались бы правы.

Ну, вот. Теперь и этот назвал его профессором. Заразился у Готфрида, что ли?

— Если остаётся один шанс из миллиона, это сильно вас обрадует? — едко возразил Ханагава.

— Думаю, всё-таки чуть побольше, — Алекс махнул рукой и зашагал по направлению к Туману. Иномирное марево чуть колыхалось; казалось, там, внутри него, температура на добрый десяток градусов ниже, чем на солнечном побережье.

Ханагава хотел было вновь съязвить, но промолчал. Подумать и правда стоило. Не о том, как им вернуться, а о том, как им вообще понять, что делать дальше. Иной мир являл собой сплошную неизвестность, а этот пустынный клочок не давал совершенно никакой информации. Как им жить дальше, где брать еду? Какие опасности их здесь подстерегают? Что делать, если путь назад всё-таки окажется закрыт бесповоротно?

Туман сомкнулся за спиной Ханагавы. Тихо, пусто и… туманно. Впрочем, учёный отлично знал, как обманчивы бывают эта тишина и пустота.

Может быть, он ничего не знал о мире, где оказался. Тот мог быть похож на Землю или не похож, мог отличаться буквально во всём…

Но кое-что было неизменно. Туман здесь был точно такой же, как и на Земле — тихий, неизведанный и смертельно опасный.

За свою жизнь Широ Ханагава довольно много времени провёл в Тумане.

Кто-нибудь мог бы подумать, что такой теоретик, компьютерный гений, как он, целыми днями только и занимается, что сидит по кабинетам, жмёт на кнопки и совершает великие открытия во славу человечества. Это… было не так.

Исследователь не может не пересекаться с объектом своего исследования. Фанатик, влюблённый в свою работу, обязан вживую изучить её предмет. Конечно, Ханагава никогда не был ни солдатом, ни даже просто средненьким Плутающим. И, тем не менее, он проводил в Тумане достаточно времени, чтобы не бояться этого места — и чтобы хорошо знать его.

— Мне это не нравится, — пробормотал он, переступая через очередное белое очертание, торчащее из земли.

Алекс пожал плечами.

— А что тут может нравиться?

Голос звучал скупо, Алекс, кажется, думал, что вещает непреложную истину. Разумеется, Туман ведь есть Туман, зло и опасность от и до. Ханагава почувствовал лёгкий укол раздражения — этот тип был слишком уверен в себе и смотрел лишь на внешнюю сторону вещей.

— Туман — не однородная масса, — учёный старался говорить терпеливо и спокойно, ничем не выказывая своих настоящих чувств. — Его можно разделить на множество разных… зон, классифицировать.

Алекс приподнял бровь.

— Полагаете, нам нужно опасаться чего-то конкретного?

— Мы идём по полю битвы, — ответил Ханагава. — Приглядитесь, Алекс.

Торчащие отовсюду предметы, подёрнутые белизной силуэты. Тела, оружие — вот что это такое. Кости и клинки, увитые растениями, тоже, в свою очередь, уже мёртвыми — вот и весь пейзаж, если вглядеться в него через эту тихую, белую вуаль.

Но Алекс, кажется, всё ещё не видел в этом ничего такого.

— Боитесь смерти, док? — усмехнулся он.

— Не о том думаете, Алекс, — Ханагава вновь сдержал порыв раздражения. — Поле битвы означает одно из двух. Либо мы на точке пересечения с уже мёртвым миром — в котором обитает чёрт знает что, и оно может в любой момент выскочить прямо на нас…

Он сделал паузу; может быть, это неправильно, но ему почему-то доставило удовольствие видеть, как меняется выражение лица Алекса, когда эта простая вещь дошла до него.

— Либо, — продолжил Ханагава, не давая тому что-либо ответить, — это осколок мира, в котором мы сейчас находимся, и эта битва — его битва.

Эту часть, пожалуй, он понял не в лабораториях и даже не в экспедициях. Слишком многое стало понятно, когда… он узнал о существовании демонов, об их планах. Мир, в котором они находились, воевал с демонами — и проиграл. Теперь он был полон Тумана.

Алекс, почти не тормозя, наклонился и ухватил торчащий из земли меч. Пару раз крутанул его в руке, проверяя на прочность… А затем клинок, необычно изогнутый на конце, с неприятным звуком отвалился от рукояти и рухнул обратно.

— Проклятие, — тихо пробормотал Алекс. — Мы тут ещё и без оружия.

Угу. А ещё без карты, без «портальной пушки», без знаний… без надежды на что-то конкретное и без каких-либо гарантий.

Полный блеск.

Всё-таки Ханагава никогда раньше не ходил в Туман вот так — без надёжной охраны, по совершенно неизученному маршруту. Опасность опасности рознь, и ему было трудно принять тот факт, что его жизнь сейчас зависит не от отряда Плутающих, а от него самого и Алекса впридачу. Наверное, скорее даже от Алекса, чем от него.

Поэтому — как ни старался учёный быть настороже — молчание и вопросы взяли своё. Он погрузился в собственные мысли, ушёл в них настолько глубоко, что шёл вслед за Алексом почти машинально… а потому пропустил первый удар.

— Ложись!!

Крик Алекса прозвучал так резко, что Ханагава секунды две соображал, что происходит. Крошечное время в обычной жизни, критическое — во время битвы. Тёмная тень на фоне белого Тумана, пролетела буквально в нескольких метрах от него — и, развернувшись, пошла на новый заход.

Второй раз Алекс кричать не стал; он просто сбил учёного с ног сильным ударом и, выдернув из земли очередной проржавевший меч, наставил его на летящую фигуру; лучше хилое оружие, чем вообще никакого.

— Профессор! — прорычал он. — Соображайте живее, если бы она не свернула в последний момент — уже были бы мертвы!

— Я… — Ханагава испытал сильную растерянность. Что бы он ни думал об Алексе и его мозгах, но спорить сложно — тот только что спас ему жизнь.

Их задушевный разговор прервал истошный крик. Пока первая крылатая тварь носилась сверху туда-сюда, вторая, уцепившись за дерево когтистыми лапами, спикировала вниз, прямо на них.