В ту же ночь Сорин усыпил всех, спокойно собрал вещи и ушёл. Утро он встретил в караване купцов, что шли в другой город.

Отчасти, было стыдно вот так молча бросать всех, особенно Виолетту, но иначе он уже не мог. Урезание доли в добыче стало последней каплей, больше терпеть не представлялось возможным. Жизнь превратилась в какой-то ад, даже хуже, чем с избивавшими его авантюристами, от которых спас Димир. Там хотя бы ответственность была минимальна, здесь же всё лежало на его плечах. Больше так жить он не мог.

Вот только как бы далеко он не уезжал, в любом городе не мог задержаться дольше, чем на несколько месяцев. И пусть сейчас он золотого ранга, это совсем не грело душу. Везде он был чужим, везде на него косились из-за отсутствия жалости и промедления в рискованных ситуациях. Сорин был глубоко убеждён, что делает всё правильно, вот только остальные хоть и не могли назвать причин, но частенько были недовольны. И снова юноше это надоедало и он уходил. Так же легко, как и после первого задания с мерзавцами – попадались и такие, с ними он тоже работать не мог.

Самое большое, о чём сожалел Сорин, это что не настоял на том, чтобы уйти вместе с Димиром. А ещё щемило в груди из-за смерти Драгоша, единственного человека, что ещё хоть как-то удерживал его в Южной Столице.

Путь был долгий, но я намеревался не останавливаться на перерыв. Что такое сутки, когда прошло уже более двух лет?

Животные определенно устали, они тяжело дышали и уже давно сбавили шаг. Я покосился на Лукрецию, похоже ей тоже было нелегко несколько часов находиться в седле. Скребя сердцем, я всё же решил сделать привал, благо уже был полдень, а мы двигались всю ночь.

Лукреция просто упала с седла, на котором сидела в пол оборота, так как её красивое платье не предполагало подобных извращений. Реально, она еле забралась на бревно, рядом с которым я остановился.

– Анна, проверь, насколько далеко мы от селений.

Лукреция удивленно уставилась на меня, но ещё больше её поразил последовавший изнеоткуда ответ:

– Хорошо, папочка.

– Это ваш элементаль? – осторожно поинтересовалась она.

– Да, только называйте её моей приёмной дочерью, пожалуйста.

– Приёмной дочерью? – удивленно вскинула она бровь.

Я уже сам был на ногах и раскладывал походную утварь, намереваясь приготовить нам обед.

– Хорошее отношение такая же валюта, как и золото. Ей приятно быть дочерью, а меня это ни капли не затрудняет. Выгодный обмен.

Я внимательно посмотрел на Жрицу, но, похоже, ей требовалось время переварить услышанное, так что я продолжил приготовления. Наконец, вернулась Анна и села мне на плечо.

– Ближайшее поселение в трёх километрах.

– Вот и замечательно, – улыбнулся я фее. Ничего не мог с собой поделать, настолько она напоминала мне этих мифических созданий с Земли.

Чан был повешен над Камнем Очага, до приготовления обеда оставалось немного времени. Я же тем временем быстро разложил Камни Защиты вокруг нашего лагеря. Лукреция заметно клевала носом.

– Я наложу на нас пространственную иллюзию, – неожиданно встрепенулась она, отгоняя дремоту и исполнила сказанное, подойдя к периметру защиты.

– Еда скромная, вы уж простите, – протянул я ей миску по возвращению.

– Ничего, я не привередливая, – ответила она с улыбкой беря мою запасную миску. – К тому же, кто ещё может похвастаться тем, что смог отведать блюдо, приготовленное самим Аветусом Кровавым.

Её реплика меня рассмешила.

– Я могу сделать это блюдо еще более особенным, – с этими словами я забрал из ее рук миску и под удивленный взгляд передал ее элементалю. – Анна, охлади немного, пожалуйста.

Девушка увеличилась в размерах и приняла тарелку. По сути ничего не изменилось внешне, лишь секундное промедление и Анна с радостной детской улыбкой передала миску Лукреции.

– Спасибо, – так же искренне улыбалась демоница, забирая кашу из рук элементаля.

Когда с едой было покончено, мы легли подремать. Только наполнив желудок я почувствовал сонливость – всё же сам не спал более суток. Разумеется, я не особо устал от дороги, что не удивительно с моей-то выносливостью, а вот животные и Лукреция не могли подобным похвастаться. Стоит поберечь их и себя.

С этими мыслями я и уснул.

Дом Лукреции представлял из себя небольшое двухэтажное строение из серого камня. Там максимум было метров двести площади, наверное; хозяйственные постройки чуть в стороне.

Нам навстречу выбежал краснокожий демон, что даже от поспешности не закрыл за собой входную дверь.

– Госпожа Лукреция, мы так рады вам и гостям, – как-то обеспокоенно сказал он.

– Возьми ездовых ящеров и накорми их, – небрежно отдала приказание девушка, что слуга поспешил исполнить.

– Не обращайте внимания, – обратилась она ко мне, когда слуга уже ушёл. – Я редко бываю дома, да и гостей не часто привожу.

В довольно просторном холле нас встретила девушка-служанка низким поклоном.

– Здравствуйте, госпожа и гость, – вежливо сказала она. – Мы уже готовим для вас ванную и комнаты.

– Это всё замечательно, конечно, – нахмурился я смотря на Жрицу, – но я пришёл сюда ради одной конкретной цели.

– Конечно, прошу вас, идите за мной.

Девушка уверенно прошла по короткому коридору, что шёл мимо лестницы. Там остановилась возле двери и дернула за ручку, что ей не поддалась.

– Простите, – сконфуженно извинилась она и крикнула: – Старик!

Несколько секунд ничего не происходило, а потом послышались шаркающие шаги. Из-за угла показался краснокожий демон преклонного возраста.

– Иду, госпожа! – резюмировал он, направляясь прямо к двери.

Достав из кармана ключ, он принялся отпирать замок.

– Как она? – спросила Лукреция.

– Плохо, очень плохо, госпожа, – покачал он головой. – Я удивлен, что она всё ещё жива.

Наконец, дверь была открыта и девушка проскочила туда первой, следом за ней я, замыкал старик. Вниз вела обычная каменная лестница, по которой мы спустились максимум метров на пять; дальше по узкому коридору с несколькими дверьми по сторонам – всё это в кромешной тьме, лишь фосфоресцирующие вкрапления на потолке.

У меня на душе заскребли кошки – неужели Розалия находится здесь, в этом безмолвном царстве тьмы? Это не самое лучшее место для неё.

– Открывай, – скомандовала Лукреция.

– Но, госпожа… – начал было старик.

– Открывай, – девушка угрожающе сверкнула глазами.

И демон начал открывать, достав очередной ключ. Только сейчас я обратил внимание на закрытое смотровое окошко и нижнее для еды.

Совсем как тюрьма, злоба начала подниматься из глубины, но это позже.

Наконец дверь открыта и я призвал [Фонарь], что осветил довольно просторную комнату площадью метров двадцать. В дальнем углу стояла кровать, самая обычная, с постельным бельём. Я медленно подошёл, не замечая никого на ней.

Девушка, очень худая и бледная, черноволосая. Она спала, а по щеке струилась скверна. Она отдаленно напоминала Розалию, но не была похожа на неё.

Я удивленно уставился на вставшую рядом Жрицу, старик же остался в дверях.

– Это она, та самая девочка-герой, что пришла ко мне.

– Но…

– Да, я понимаю. Много времени прошло, она изменилась. Вы знаете, каким было её желание? – я отрицательно покачал головой. – Она хотела повзрослеть, иметь тело взрослой девушки, а не ребенка. Как результат, она лишилась своей вечной юности, это и было ценой. Она всё ещё герой, но растёт и стареет как обычный человек.

Я откинул одеяло: на девушке было простое платье, что пропиталось соком скверны и прилипло к телу, да и простыни не лучше. Хотя, скорее это кровь или какие-то ещё жидкости тела в скверне.

– Вы ведь умеете исцелять? – обратился я к Лукреции. Разумеется, она должна была это уметь как Жрица Тьмы.