Оба варианта – плохие. Чёрт, чёрт, чёрт... только не они. Пожалуйста, не надо... внутри меня засело противное, тянущее чувство.

Что, если я найду их уже мёртвыми? Что, если я уже не успел? За почти двое суток могло случиться что угодно.

Перевернуть лист. Дальше я увидел родителей, выходящих из такси. Чёрт, отчего бы этим умным КОБРовцам не сказать мне всё открыто, а не играть в свои игры?..

А действительно – отчего бы? Эта мысль заставила мои мозги шевелиться быстрее. В самом деле! Мои новые «друзья», может, экстравагантные типы, но не дураки; если что-то делают, то не без причины.

Ладно. Выдохнуть. Разложить на столе все кадры с родителями. Вот они на вокзале, вот они у такси, вот они выходят из него... Всего три кадра с родителями.

Следующий же – четвёртый – был уже со мной самим. Вот я выхожу, засунув руки в карманы и натянув на голову капюшон, из какого-то здания. Вот я сажусь в машину. Автомобиль я узнал сразу – тачка Усатого. Ладно... есть какая-то причина, почему здесь именно эти кадры. Я разложил все пять картинок в ряд.

Ощущение чёртова полицейского процедурала не отпускало меня. Что я тут делаю? Сижу, пью кофе, смотрю улики... Улики возможного убийства моих родителей. Сердце заколотилось быстрее. Нужно разыскать их – как только смогу. Ни секунды промедления!

Тем не менее, я заставил себя не вскакивать на ноги и бежать навстречу неизвестности, а вглядеться в кадры. КОБРовцы ничего не делают просто так. Ладно ещё, родители – я могу лишь догадываться, знал я о их приезде или же нет. Но я сам!

Бинго. Вот оно. Я оцепенел, сообразив, на что именно намекали агенты, высылая мне картинки.

На двух из пяти кадров была машина. Логотип корпорации «Антек».

Я лихорадочно принялся листать распечатки. Так и есть. Все досье, которые мне были высланы, относились к трём корпорациям: «Бикфорд», «Антек» и «Сато». В некоторых биографиях даже упоминалось о связи человека сразу с двумя корпорациями – но опять же из этого списка.

На том кадре, где родители высаживались из такси, машина просто стояла. На том, где садились в него – дверца была приоткрыта, и можно было увидеть человека, который то ли вылезал наружу, то ли садился внутрь.

А теперь снова обратимся к остальным фотографиям. Так и есть, долго искать не пришлось – вот он, этот человек. Низенький, приземистый, но крепкий. Светлые волосы. Вот он стоит на вокзале – взгляд направлен на моих родителей. На остальных двух кадрах он, разумеется, следил за мной.

Мои кулаки медленно сжимались. Какие у меня есть зацепки? Два места с кадров, этот тип, три корпорации. И Паша – тот, кто втянул меня в эту историю.

Его досье передо мной не было. Точно не было – я пролистал два раза. И даже типа с кадров я тоже не нашёл. Досье были на крупную рыбу: глав и заместителей корпораций, высокопоставленных чиновников в них.

«Бикфорд». «Антек». «Сато». Если я перешёл дорогу этим типам – всё очень, очень плохо. В свои молодые годы я не обманывал себя насчёт того, кому принадлежит власть в стране. Разумеется, корпорациям. «Официальная» власть, которая заявляла о всеобщем равенстве и торжестве справедливости, давно была у них на прикорме.

В Империи была своя аристократия, древняя и якобы благородная. У нас – своя. Новая и без капли благородства, как настоящего, так и притворного. Сила – ради денег, деньги – ради силы. Мелкие корпорации подчинялись крупным, крупные – гигантским. Эти три, наверное, были не самыми грандиозными титанами, но в десятку уж точно входили.

И КОБР думают, что я в состоянии с этим что-то сделать?.. Безумие.

Но самым безумным было то, что я и правда готов был хоть сейчас рвануть и попытаться что-то сделать. Сделать что угодно – лишь бы спасти родителей.

Стоп. Пробегая глазами скучный, серый текст досье, я наткнулся на знакомое имя.

«В своё время был заместителем Павла Сербского, после чего пошёл на повышение и был назначен...»

Этот тип? Я поднял глаза на несколько строчек выше. Вот этот солидный дядечка в годах, сейчас являющийся главным юристом «Бикфордов», за пятьдесят, в красивом и дорогом костюме был... заместителем? Не начальником Паши, не каким-то важным лицом, стоящим за ним – а заместителем?

Имя Паши Сербского часто мелькало по телевизору. В самых разных случаях. Он был и продюсером, и бизнесменом, и просто законодателем молодёжного стиля. Медийное лицо, как принято говорить. Но... как конкретно звучала его должность?

Паша. Я не знал, что случилось с родителями, но за всем стоит он – теперь я был в этом уверен. Ублюдок выжил в пожаре и желает отомстить мне. Он знал, кто я такой, знал и кто мои родители.

Корпорации – как чёртовы подземелья с драконами. Зайдёшь и не вернёшься. Но теперь я был твёрдо уверен, что – живы родители или нет – я обязан прикончить Пашу, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Таскаться со стопкой листов глупо. Вытащив телефон, я принялся переснимать каждую из распечаток – благо, камера позволяла сделать фото в хорошем разрешении.

Параллельно я думал, куда направиться прежде всего. Мысли стали чёткими, отстранёнными, как будто думал не я, а кто-то внутри моей головы. Автовокзал глупо. Место, где родители выходили? Гостиница или какое-то место встречи. Бессмысленно. И так ясно, что до меня они не дошли.

Значит, здание, из которого я выходил на четвёртом кадре. И буду надеяться, что никакие «бычары» на сей раз меня не найдут – раньше, чем я найду им.

Закончив снимать фото, я взял листы – не заботясь о том, чтобы они лежали в правильном порядке – и положил обратно в принтер. Приоткрыл дверь. Пусто.

Наружу, и быстро. Скорее всего, за мной следят. И, скорее всего, не станут останавливать – если только я не сделаю какой-нибудь глупости, после которой они, против своего желания, будут обязаны сделать это.

Ладно. Просто выйти наружу. Просто...

— Он там засиделся, кажется, - раздалось из-за входной двери, когда я подошёл к ней. – Сколько можно? Я уже задолбался тут стоять курить. Сейчас, конечно, лето, но утро раннее, прохладно!

— Ага, - поддержал второй голос. – И столько никотина вредно для организма...

— Будешь мне морали читать? – не понял первый голос; кажется, это был Володя.

— Буду, - подтвердил землепашец, чьего настоящего имени я так и не узнал. – мы же не УБИшники, чтобы эту дрянь поощрять.

Он помолчал и продолжил.

— А паренёк... погоди, дай ему опомниться. Прочитает всё внимательно, запомнит – и выйдет через заднюю дверь.

Это... было мне? Кажется, землепашец заметил, что я стою за дверью, и «невзначай» указал мне маршрут.

Отлично. Стараясь не шуметь, я направился в противоположную сторону коридора. Задняя дверь обнаружилась довольно быстро, и я увидел, что ведёт она к ржавому металлическому забору – между прутьев которого можно пролезть без особого труда – а дальше раскинулся какой-то старый парк.

Ну, ладно. Теперь решить, куда дальше. Включив телефон, я вгляделся в кадр.

Королёвский проспект. Табличка с названием улицы была видна хорошо, а вот номер дома – нет. Ладно, сориентируюсь на месте. Задав себе маршрут в телефоне, я быстрым шагом направился в нужную сторону.

* * *

В пути я обдумывал варианты своих будущих действий. Парадоксальное ощущение того, что на меня свалилось одновременно слишком много и слишком мало информации. Много – потому что мой мозг действительно отказывался уложить в голове всё, что узнал за ночь, от пробуждения на балках моста и до последнего момента. Мало – потому что даже так оставались огромные пробелы, не дающие мне покоя.

Рыть мне сейчас землю носом в попытке найти родителей? Или раскапывать, что я делал всю прошлую неделю, тем самым повышая свои шансы их найти? Пожалуй, и то, и другое.

Точка, к которой мне предстояло попасть, находилась достаточно далеко – в пяти километрах от парка. Пошарив по карманам, я понял, что при мне нет ни копейки денег, и даже обычный проездной на метро для меня сейчас – непозволительная роскошь.