Когда тварь ощерилась и издала низкий, утробный рык, сверкая глазами, прожекторами, рука Рубана сама собой потянулась к коробке передать. Всё-таки решение не убирать ногу с газа было верным. Машина рванулась назад, чуть не сбив кого-то, развернулась и понеслась вниз по улице — к счастью, достаточно пустой.

— Оторвались, — Рубан, не снижая скорости, вглядывался в зеркало заднего вида.

— Них*я, — Марк гляделся в пассажирское — и был прав. Существо бежало за ними быстрыми прыжками, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. Металлические протезы блестели хромом и кровавыми разводами, рык и грохот резал уши, и Рубан тихо, но долго выматерился, осознав, что его-таки втянули в новую кучу свежего и ароматного дерьма.

Какого хрена?!

— Езжай, езжай… — Марк пропихнул мумию Императора на заднее сидение, чтобы та не заслоняла ему обзор.

— Что ты сделал?! — рыча, Рубан не выпускал руля. Одно хорошо — он всё же знал город, а потому мог предположить, на какие улицы лучше сворачивать, чтобы не попасть в пробку.

— Думаешь, я так досуг провожу? — возмутился Марк. — Для меня вкусы мадам Дюбуа стали таким же сюрпризом, как и для тебя.

Мадам Дюбуа?! Рубан вздрогнул и едва не выпустил руль. Действительно, если вдуматься… цвет волос совпадает, обрывки одежды тоже вполне в её стиле…

— И отдельное спасибо за то, что заставил меня смотреть на голую старуху! — буркнул он. — Как ты умудрился настолько её разозлить?

— Последний час у меня прошёл… — выдохнул Марк. — невероятно интересно.

Труп Императора бесцеремонно прервал его фразу, скакнув при очередном повороте вперёд и врезавшись сразу в обоих.

— Простите, Ваше Величество… — Рубан с озверевшим лицом оттолкнул покойника назад. Дюбуа — то, чем она была сейчас — скорости не сбавляла, а потому сейчас было не до верноподданических чувств.

— Дай сюда… — Марк выдернул из его кобуры пистолет, и, высунувшись в окно, сделал пару выстрелов — безрезультатно.

— О, да, — нервно сглатывая, заметил Рубан. — Я слышал, ты любитель пострелять в общественных местах!

— А ты любитель вести как Шумахер под спидами! — бросил в ответ Марк. — Но это не причина останавливаться!

И действительно, в этот момент машину явственно тряхнуло — они проехались по мелким кустам, едва не вырвав их с корнем. Уже не в первый раз, кажется.

— Единственный человек, который способен так водить и ни во что не врезаться — это Тина! — Рубан заставил себя не думать о состоянии машины, как о наименьшей проблеме. — Но уж прости — она теперь большой политик и на мелочи не разменивается!

Короткий диалог едва не стоил им драгоценного времени; свернув в очередной раз, машина упёрлась в гудящую пробку, и Рубан бешено сдал назад, нацелившись на узкую аллею.

— Ну — рано или поздно это должно было произойти… — он приготовился к звуку скрежета, но машина чудом проскочила.

У мадам Дюбуа, впрочем, всё тоже было отлично. Прыгая прямо по стоящим машинам, она совершила фантастический прыжок — и приземлилась прямо за автомобилем Рубана. Высунувшись снова, Марк сделал ещё пару выстрелов, но, кажется, тварь их даже не заметила.

— Плохо дело, — сосредоточенно обратился Рубан к Марку, и на этот раз в его голосе были только серьёзные нотки. — Я ошибся с одним поворотом… теперь, чтобы выйти на широкую трассу и не попасть в пробку, нам нужно уходить переулками.

— Если мы где-нибудь застрянем… — начал было Марк, но Рубан огрызнулся уже привычным ему тоном:

— Если что-то не нравится, можешь выйти и разобраться сам! Ты же бессмертный, *б твою мать!

— Не в этот раз, — Марк напряжённо вглядывался назад. Позади уже выли сирены, но достаточно далеко; влетев из очередного переулка, Рубан еле успел нажать на тормоз, матерясь на чём свет стоит — улицу перегородила толпа, что-то кричащая и орущая.

— Здание Правительства… — простонал агент, разворачиваясь на ходу. — Ну, конечно, после всех новостей наверняка найдутся идиоты…

— Вот сейчас правительство, в лице Дюбуа, и наведёт здесь шороху, — Марк выстрелил снова, но тварь была всё ближе. Люди в толпе начали оглядываться, кто-то закричал, но, к счастью для них, взбешённому монстру было не до них.

Удар.

Острые когти пропороли крышу над пассажирским сидением; ещё немного — и Императору снесло бы череп.

— Туда!! — заорал Марк, указывая на узкий переулок. — Попробуем сбросить её!

Существо, рыча, уже дёргало дверцу, и если бы не три пули, в упор выпущенные в её лапу, сорвало бы её напрочь. Брызнули искры; тварь была начинена металлом, как заправский терминатор.

— Не пролезем… — выдохнул Рубан, тем не менее, не останавливая машину. Дюбуа ревела медведем и кромсала её сбоку, и если не сбросить тварь сейчас…

Искры брызнули снова; на этот раз — от самой машины. Автомобиль протиснулся между стен буквально чудом и вылетел на пустую дорогу.

— Повезло, — Рубан обернулся. Старухи позади не было. — Может, если она хорошенько стукнулась лбом…

— Я бы на это не рассчитывал, — предупредил Марк.

— Я тоже, но мы выехали на широкополоску — наконец-то, — сообщил агент. — Можно набрать скорость повыше, и тогда…

Удар вбок. Рубан не успел ни заметить вылетевший на них грузовик, ни подумать о нём. Видимо, гонять с такой скоростью по городу — это всё же…

Агент смотрел, как в замедленной съёмке, как переворачивается пейзаж за окном. Зажмурившийся от боли Ротт, валящийся на него, пистолет, невозмутимая мумия первого Императора…

Ударом нас вынесло куда-то под мост, на широкую и почти безлюдную дорогу. Долбаный грузовик!.. Если бы он не вылетел, мы бы смогли оторваться, теперь же — кажется, приехали.

Я попробовал пошевелиться. Что ж, цел. Всё тело жутко болело от полётов по салону, голова гудела, как после удара о стену, но, по-моему, сломано ничего не было. Слегка сдвинувшись назад, я нашарил дверцу — машина приземлилась на крышу — и выбрался наружу. И тут же рухнул на землю — ноги не держали меня.

Я жив, я цел. Из всех травм — содранная кожа на ладонях, добрая уйма царапин, ушибов и лёгкое сотрясение. Идти пока не могу, могу ползти, но это уже что-то…

Судьба Рубана была неизвестна; кажется, когда я полз по нему на выход, он не шевелился. Император тоже заметно помялся, но, в конце концов, состояние мумии менее критично.

А вот что куда более важно — так это Дюбуа. Вдалеке по-прежнему орали сирены, но я отлично понимал, что они не успеют к нам добраться, а даже если бы и успели…

Тварь с глухим стуком спрыгнула с моста на пыльный бетон. Мадам, сссука, Дюбуа была полна сюрпризов, как новогодний подарок! Она медленно направилась к нам, высекая когтями искры из бетонной поверхности. Магические преобразования (и разорванная одежда, конечно же) открыли то огромное количество механических протезов, которыми было напичкано тело Дюбуа. Сгибы тихо жужжали, под левой отвисшей грудью пульсировало что-то, напоминающее механическое сердце, конечности чуть поскрипывали при сгибании. Ну, разумеется. Никто не способен прожить больше ста лет, не превратив своё тело в консервную банку — даже пробуждённые.

Жаль, что с ней уже нельзя договориться, промелькнуло у меня в голове. Похоже, в этом облике разум политика ушёл, уступив место дикой ярости животного.

Чёрт. Нельзя умирать, здесь и сейчас — нельзя, или дальше свой громкий титул врага Империи номер один я понесу уже совершенно заслуженно. Вокруг сплошь жилые дома.

Двигаться я мог только ползком, а…

…а пистолет остался в машине. Я тихо застонал.

Дюбуа приближалась спокойно, с железной уверенностью в том, что теперь жертва от неё никуда не уйдёт. Может быть, разум всё-таки был при ней, и та неземная ненависть, с которой она сейчас меня сверлила, была именно тем, что испытывала Мадлен Дюбуа по отношению ко мне?..

Тварь нависла надо мной. В иное время я бы поиронизировал насчёт голых старушек, но, во-первых, я не видел в ней ничего человеческого, а во-вторых, мне было попросту больно. А сейчас станет ещё больнее.