Сейчас, правда, эта власть утекала у него сквозь пальцы.

Стояла немая сцена. На лицах клановских зависло недоумение, смешанное со страхом. Это меня по какой-то причине забавляло, ведь неважно, насколько печальным было текущее положение — я отлично понимал, что станет еще хуже. Уж Родион об этом позаботится.

И, кажется, Вульфрик тоже это осознал, когда со встревоженным лицом отошел от окна и уставился на потолок, не обращая внимания ни на кого вокруг себя.

Кто бы мог подумать, что когда всё идет не по плану и ты обнаруживаешь себя в мертвом городе, со всех сторон окруженный чертовщиной, приходится открывать для себя новые границы негативных эмоций.

Я ухмыльнулся, глядя на то, как он пытается держать себя под контролем. Что же, теперь я хотя бы не один такой.

Не считая Элизы, которая по какой-то причине прожигала меня любопытным взглядом, все остальные клановские смотрели на Белецкого, в ожидании того, что он каким-то образом решит эту проблему.

И, спустя минуту молчания, он всё-таки заговорил.

— Не подходите к окнам, — Вульфрик оглянулся по сторонам. — Не думаю, что нам что-то угрожает прямо сейчас, однако, если я что-то понимаю в таких местах, скоро это может измениться.

Мужчина полез во внутренний карман и достал из него телефон. Увы, ему не повезло и здесь. Видимо, во время выбивания дверей и взрыва, отбросившего его к стене, он критически повредил свой сотовый, и тот теперь больше напоминал черное зеркало с кучей трещин на экране.

— Мать его, — Белецкий бросил мобильный себе под ноги и выцепил взглядом из толпы Флейнса, что даже со стороны выглядел куда более собранным, нежели остальные. — Альберт, вызови долбанный вертолет.

— Куда, Вульфрик? — фыркнул Флейнс с кривой улыбкой. — На железнодорожные пути, окруженные лесом?

— Я попросил вызвать вертолет, а не ерничать. — сухо произнес Белецкий.

Альберт хмыкнул, но все же потянулся в кармане.

— Как пожелаешь, но это займет какое-то время, — он достал свой телефон и принялся тыкать в экран.

Я же всё то время, что Вульфрик тщетно пытался придумать как всех отсюда вытащить, многозначительно переглядывался с Элизой. Она всё смотрела на мою рану в груди, словно с застрявшим осколком что-то должно произойти, а я лишь бросал ей в ответ вопрошающие взгляды. Честно говоря, мне казалось, что реакция девушки на заслонившего её пять минут назад от взрыва парня… будет несколько иной.

В какой-то момент Белецкий краем глаза заметил наши переглядывания, однако отложил этот вопрос на полку, лишь немного нахмурившись.

— Проблемы нет, — раздался басистый голос из толпы клановских. — На поезде защитные печати от скверны.

Острих говорил об этом, чуть ли не улыбаясь. Меня лишь заинтересовало, чему он больше радовался, защите — или тому, что деньги, отданные мортусам, не пропали зря.

— Ты об этих печатях? — Вульфрик указал на стену, где под воздействием скверны едва заметно начали проявляться мелкие узоры. — Они не работают.

Радость Остриха продлилась до обидного недолго.

— С… — толстяк сглотнул ком в горле, — какой такой стати?

— Долговы тренировали сраных мортусов, Гас, — Вульфрик повысил голос, похоже, даже у него есть свой предел. — Как ты думаешь, умеет ли Родион снимать печати? Да и в противном случае на моих ботинках бы не сверкал кусок мозгов оскверненного.

Осознание того, что надежда на защиту ускользнула так же быстро, как и появилась, окончательно добила совет.

Первым сорвался Манн.

— Ну спасибо, — он вертел головой по всему вагону, инстинктивно пытаясь найти выход. — Благодаря тебе и твоему тестю мы все подохнем.

— Филипп, успокойся. У нас достаточно охраны чтобы…

— Охраны? Да ты вообще знаешь, что в таких местах творится?! Нас разбросают по веткам!

— Ты не помогаешь, — даже мне стало больно от того, как сильно Белецкий стиснул зубы.

Вторым повелся на панику Гродский.

— Да, — мужчина выступил вперед и ткнул в грудь Вульфрика пальцем. — Он не помогает. Как и ты. Что мы здесь все забыли? У меня сегодня много дел и подыхать в каком-то поезде в их число не входило!

Я поневоле задумался о том, как эта кучка паникеров смогла вообще стать частью совета. Впрочем, возможно потому и выбились, что перестраховывались везде и всегда. И если было недостаточно одних клановских, вскоре к ним присоединились и некоторые из советников с наследниками.

— Я возвращаюсь к своим людям, — твердо заявил Платов. — Вы — делайте что хотите.

— Да, правильно!

— Нужно укрепиться…. вызвать сюда вообще всех!

— О каких планах мы вообще могли говорить?!

Гул голосов становился совсем неразборчивым. Я бы сказал, что на Белецкого вылилось ведро помоев, но больше это походило на целый ураган из дерьма. Оставалось лишь радоваться, что на его месте не я. А когда человек с торчащим из груди куском железа не хочет поменяться с вами ролями, значит, всё и правда плохо.

Пока толпа сходила с ума, Элиза сохраняла спокойствие. Честно говоря, в какой-то момент я настолько увлекся разглядыванием бушующих клановских, что совсем забыл о том, что мне вообще-то нужно держать лицо. Одно неловкое движение, и рана в груди отдалась резкой болью. Я скривился.

— Да к черту вас всех! — прокричал кто-то из платовских… кажется.

— Нахер этот поезд, вытащите нас!

Суматоха поднялась так сильно, что было проблематично сказать, кто что говорит. Впрочем, сказывалось ещё и то, что я пытался вправить часть обшивки поезда в груди так, чтобы она болела поменьше. Я, конечно, знал, что так делать нельзя, однако у меня будет ещё предостаточно попыток для проверки медицинских советов.

— Сука, — едва слышно прошипел я, глядя на настырный осколок, что прожигал меня изнутри.

Лучше просто потерпеть.

Я раздраженно выдохнул и поднял голову.

Прямо передо мной стояла Элиза. Девушка смотрела на меня так, словно увидела призрака и подарок на день рождения одновременно. Я хотел было открыть рот, чтобы спросить с чего это она, когда…

— Ты бессмертный, — она приподняла брови.

Либо Элиза хочет сделать мне не совсем уместный комплимент… либо каким-то образом дошла до правды.

Я быстро забегал глазами по её лицу, пытаясь понять, как бы поправдоподобнее соврать. Крики на фоне не особенно помогали.

— Что ты молчишь, Вульфрик?!

— Да, раз у тебя все схвачено, чего язык проглотил, а?

— Нужно собраться в конце поезда, всем!

— Да, вперёд!

В голове промелькнула мысль о том, что нужно отдать отцу Элизы должное. Наследники вообще орали как резанные, хотя о какой-то прямой угрозе для жизни пока не шло и речи. Я сфокусировался на шуме исключительно для того, чтобы не пришлось возвращаться к девушке, что выжидающе смотрела на меня снизу вверх.

— Тихо!

Меня спас уверенный голос, что раздался около входа в вагон.

Председатель Гиарр заставил всех заткнуться одним словом. Все повернулись назад, и, к моему облегчению, Элиза в их числе.

Толпа наследников перед ним разошлась по сторонам, и мужчина вышел вперед, к главам кланов. Он недовольно втянул воздух и глянул на Флейнса, что стоял у стены и копался в телефоне, очевидно, пытаясь вызвать вертолет. Понятно, что у них всех такие же спутниковые телефоны, какой во время первого визита в мертвый город был у меня, однако это всё равно не означало, что связь будет хорошей.

— Брось, Альберт. Вертолет все равно не успеет долететь.

— Но… — Манн растерялся, но побоялся снова переходить на крик, — как же мы тогда…

Гиарр с презрением глянул на Манна.

— Некоторые из вас не до конца понимают, что мёртвые города — это вовсе не комната страхов в парке аттракционов, и главная опасность — это вовсе не твари.

Иронично, что он сказал об этом именно в тот момент, когда стенку вагона что-то начало тихо царапать. Слышал это пока что только я, а потому говорить ничего не стал. Еще минута в этом оре — и я бы устроил им такое, что мертвый город показался бы пустяком.