Водитель крутил баранку, перемещая машину на скорости, что была куда выше разрешенной, а Алексу оставалось лишь нервничать на пассажирском сидении. Чертова неопределенность! Он и сам бы сел за руль, чтобы хотя бы немного отвлечься, но все же была одна вещь, что важнее его паники — клановый престиж.

Не позволяя пальцам подрагивать, даже когда он оставался наедине с собой (водитель за перегородкой — не в счет), Алекс вытянул телефон и набрал номер Фридриха. Если бы случилось что-то… действительно плохое, ему бы ведь сказали в первую очередь, так?

— Алло, — связь установилась уже после второго гудка, а больше ждать глава клана Ротт не собирался. — Фридрих. Я буду в центре столицы уже минут через десять. Куда мне подъехать? В больницу?

— Нет, шеф, — такое обращение, конечно, было не по регламенту, но в любом клане есть они — ветераны, исключения, которым позволяется некоторая фамильярность (до определенного предела, конечно). — Мы сейчас у Белецких, в их столичной резиденции. Охрана в курсе, она сразу пустит вас в кабинет главы.

«Мы?» Значит, и Марк тоже? Должно быть. Не оставили же они его там одного, в этой больнице, что бы в ней не произошло. Парень еще невесть сколько времени не сможет передвигаться самостоятельно… да в нем, наверное, одних только катетеров не меньше десятка,

«А ведь сегодня у Марка День Рождения», — пронеслось в голове у Алекса — не к месту и невпопад. — «Вот как я, значит, приехал его поздравить»

— Фридрих, — отрывисто, но уже ровнее спросил он. — Ты же подобрал ему подарок?

— Что?.. Да, но сейчас…

— Вот и отлично, — кивнул Алекс сам себе, даже не замечая тревоги в голосе СБшника. — Скоро буду.

Конечно, изначально все эти дела — не только в совокупности, но и каждое отдельное взятое — были куда важнее, чем День Рождения сына. А потому он планировал, что Фридрих — вчера внезапно сорвавшийся в столицу «проверить, как там Марк», передаст от него поздравления и подарок, который он также должен был прикупить в столице.

Но все сложилось иначе.

…машина затормозила у ворот резиденции Белецких так резко, что любая другая модель рисковала бы развалиться или, по крайней мере, обвалить всю подвеску. Клановые иномарки не такие; водитель затормозил лишь потому что охрана не успела с должной скоростью открыть им въезд, и теперь нетерпеливо сигналил.

Ворота медленно разъехались по сторонам; машина тут же снова тронулась с места, и уже через минуту Алекс вылезал из нее. От парковки до самого особняка было метров сто, но сейчас глава Роттов — безо всяких аур и эффектов — пролетел их так, будто это были три шага.

— Господин Ротт! — у входа стоял пожилой слуга, кажется, такой же ветеран, как Фридрих у него — Алекс помнил его по прежним визитам в это место. — Господин Белецкий ожидает вас в своем кабинете…

— Прекрасно, — Алекс даже не замедлил шага. — Я отлично знаю, где находится его кабинет, не нужно меня провожать.

— Но… — слуга попытался протестовать, но так быстро остался позади, что Алекс банально уже не слышал его слов.

Охрана действительно не пыталась остановить гневно шагающего по резиденции Алекса Ротта. С каждым пройденным метром мысли нагнетались все сильнее.

Это ведь Вульфрик предложил эту больницу! «Безопаснее места уже не будет…». А Фридрих?! Если вчера были причины для беспокойства — он должен был доложить сразу. И что теперь? Оба играют в молчанку, вместо того, чтобы внятно все объяснить.

Хлопнув дверью кабинета, он, даже не поздоровавшись, выдохнул:

— Ну? Что тут у вас? Где он и в каком состоянии?

Вульфрик Белецкий поднял бровь, глядя на старого союзника. Какой контраст… холодный, точно лед, сын и кипящий отец… А ведь скорее можно было бы ждать обратного. Алекс — опытный дипломат и политик; Марк — горячий подросток…

— Шеф, — Фридрих тут же встал. — Новости… неутешительные.

— Что?! — вскинулся Алекс. — С Марком что-то стряслось?

— Мы не знаем, — Фридрих мотнул головой. — Он пропал.

— Куда? — Алекс взмахнул руками. — Из больничной койки, у вас из-под носа? Ваша больница что, вообще не охраняется?

— Алекс, сядь, — с нажимом произнес Вульфрик. — Ни Фридрих, ни мои охранники и правда не виноваты — кроме одного, конкретного. Все… куда сложнее. Марк пропал не из больницы, а из моей машины. Вышел на секунду… и исчез, словно растворился.

— Вышел?! — Алекс выпучил глаза. — Куда мог выйти человек, который и на ноги-то встанет еще невесть когда? Как он вообще оказался у вас в машине?

— Знаешь, шеф… — Фридрих поглядел на Алекса со странным взглядом, в котором смешивались сочувствие и предвкушение предстоящей головной боли. — Давай-ка все по порядку.

— Да, — кивнул Белецкий. — У нас самих слишком много вопросов, чтобы еще каждую минуту отвлекаться и отвечать на твои — по крайней мере те, на которые мы можем дать хоть сколько-нибудь четкий ответ.

— Ладно, — сдался Алекс, с размаху садясь в кресло, и маша рукой. — С самого начала и в подробностях, что, почему и как.

Начал Фридрих. И начал он с описания ситуации с врачом. По мере того, как начальник службы безопасности клана говорил, Алекс все багровел и багровел, а глаза у него все светлели и светлели — верный признак того, что мужчина из клана Ротт в ярости.

Вот теперь сын был похож на отца. Вульфрик глядел на Алекса и видел точно те же глаза, что и прошлой ночью — бледные, светлые, почти ледяные… только у Марка все же было совсем иное выражение. Отстраненное, безэмоциональное, как у человека, в совершенстве владеющего собой.

— …и я пошел разбираться с этими проблемами, — завершил Фридрих. — Обратно приехал уже только к шапочному разбору, так что кой-какой кусок мы знаем только из звонков и со слов охраны.

— А почему не доложил? — Алексу хотелось вскочить и наорать на Фридриха, но сдерживало то, что он не у себя дома. — Ты в своем уме? Выявлена попытка покушения на моего сына, известны виновники, вина доказана на сто процентов — а я об этом узнаю на следующий день!

— Алекс, спокойнее, — Вульфрик поднял руку. — Фридрих сделал это по моей очень… убедительной просьбе. Вся эта ситуация… произошла в моей больнице, на моей территории, и я хотел вначале сам во всем разобраться, а уже потом вмешивать тебя.

— Разумеется, — добавил Фридрих, — я согласился на это только потому, что мы уже поймали виновников.

— Вы поймали исполнителей! — возмутился Алекс. — А заказчик? Такие вещи не происходят сами по себе!

Вульфрик и Фридрих переглянулись.

— Может быть, ты послушаешь дальше? — предложил Белецкий, и, когда Алекс ответил молчаливым кивком — чтобы не крикнуть в запале чего-нибудь лишнего — Фридрих нажал на кнопку коммуникатора.

— Джонни, зайдите оба, — распорядился он. — господин Ротт хочет услышать все лично.

В комнату с виноватым видом вошли двое мужчин. Выглядели они неважно, все перебинтованные и с множеством синяков то тут, то там.

Можно, конечно, было рассказать всю историю самостоятельно, но Вульфрик всегда предпочитал, чтобы говорили очевидцы, а те, кто не знает всего — заткнулись и молчали в тряпочку. В этом своем кредо он был до такой степени непреклонен, что оно распространялось и на него самого — он молчал, не перебивая охранников, даже когда те начинали нести какую-то околесицу.

Например, когда второй охранник — помоложе и похожий на первого, кажется, родственник — заговорил о том, как Марк самостоятельно, применив какую-то ауру, разломал себе гипс на ногах и пошел легкой походкой по коридору здания.

Алекс тоже молчал, хотя в голове у него творились настоящие сумбур и сумятица. Случившееся отдавало каким-то фарсом, дешевым фантастическим шоу середины прошлого века — где герои творили то, что не могли и не должны были. Но очевидцы говорили об этом с непреклонной серьезностью.

А этот допрос агентами? Фридрих упомянул его в самом начале, а затем охранники еще пару раз коснулись этой темы.

— Он сказал, что это те самые агенты, которые приходили к нему днем, — сообщил охранник по имени Джонни-младший. — И там действительно было много народу. Я не особо разглядывал их, чтобы не выдать себя, но он стоял у самого края, а потому они заметили его.