— Объясни мне… почему он еще жив? — Ибрагим поправил очки и слегка успокоившись посмотрел на медсестру, что растерянно сидела в кресле напротив его стола сложив руки на колени.

— Я… я не знаю… Его сердце останавливалось трижды… да его привезли едва живым, я понятия не имею каким образом он вообще вышел из комы. — девушка уже несколько раз успела пожалеть, что ввязалась в дела Ибрагима, а учитывая, что пациент пришел в сознание, было вообще непонятно, как им теперь выполнять свои «обязательства».

— Четырежды. Сердце останавливалось четырежды. Да и сейчас его кардиограмма выглядит, как сущий бардак, он в таком состоянии не то, что проснуться… — Ибрагим вытер пот со лба и закусил губу.

Казалось, что все будет просто и безопасно. Конечно, семья Марка очень влиятельна, но учитывая состояние, в котором он сюда приехал… да ему скорее всего даже делать ничего бы не пришлось! Но сейчас…

Ибрагим грузно посмотрел на медсестру. Миловидная девушка азиатской внешности была гораздо младшего него, но уже понимала, что для того, чтобы существовать с комфортом, недостаточно идти по протоптанным тропам и просто хорошо выполнять свою работу. Поэтому последние пару лет, она то и дело помогала ему со всякими щепетильными вопросами, и с тем количеством информации, которым он обладал, в какой-то мере уже зависела от него. Взамен же Ибрагим закрывал глаза на некоторую не совсем легальную деятельность, которой она промышляла в больнице и помогал ей подняться по карьерной лестнице. Невысокая цена за возможность спихнуть на неё всю вину за врачебную халатность и выйти сухим из воды, в случае чего.

— Завтра к нему приедут важные люди. Сегодня наш последний шанс. Ты понимаешь, что я имею ввиду?

— Н-но… я на это не подписывалась… — одно дело химичить у бессознательного тела, которое вполне себе могло не выжить и само, а совершенно другое — собственными руками убить бодрствующего человека.

— Еще как подписывалась, Мия. Может ты не понимаешь, но люди, которые попросили об этом одолжении, очень доходчиво намекнули, что наша с тобой жизнь станет куда сложнее, если этот Марк выйдет отсюда не ногами вперед. — Ибрагим пытался звучать настолько внушительно, насколько мог.

Мия хотела ответить, что вообще-то никто её не спрашивал, когда договаривался об этом, но не успела, так как служебный пейджер, пристегнутый за пояс, противно запищал.

— Это его палата… он нажал на экстренную кнопку, — она выпучила глаза.

— Так иди и сделай, что должна!

Ибрагим наклонился и достал что-то из ящичка в своем лакированном столе. Выдохнув от злобы, что всё так скверно складывается, он положил перед девушкой шприц с какой-то прозрачной жидкостью внутри.

— Вколи ему это и тут уже никакая регенерация не поможет, — мужчина улыбнулся своей отточенной за года фирменной улыбкой.

Мия, стиснув зубы, схватила шприц со стола и вышла в коридор, не сказав ни слова. Она направилась в палату к Марку, проклиная старого козла, который больно хорошо устроился. Та сумма, которую он ей назвал, была огромной, а зная, что скорее всего он её занизил, дабы забрать себе побольше, невольно начинаешь задаваться вопросом кому так сильно насолил этот паренек. Увы, в такие детали девушку не посвящали, подумаешь, ей нужно всего лишь нарушить главную врачебную клятву, собственноручно убить человека… зачем с ней что-то согласовывать, действительно. Ибрагиму-то только и остается, что сидеть на заднице ровно, пока она делает всю грязную работу.

Она шла по больничному коридору. Он был залит холодным белым светом, на желтых стенах висели портреты выдающихся врачей, которым довелось поработать в этом месте, и в этот момент она могла поклясться, что каждое лицо укоризненно смотрело ей прямо в глаза. Больница была очень дорогой, а потому находиться здесь ей всегда было приятно. Никаких очередей из мерзких стариков и нищих жлобов, никаких возмущенных криков и давок у регистратуры, как в её прошлом месте работы. Да и пахло в разы лучше.

Возможно поэтому она сейчас и помогала Ибрагиму, ей всегда хотелось большего, чем у неё было и в этой гонке все средства хороши. По крайней мере, так она говорила себе каждый день перед сном.

Преодолев длинный коридор, она на несколько минут застряла на подходе к палате — ее внимательно осмотрела охрана, которую сюда направил клан парнишки. Эти ребята за последнюю неделю обосновались на этаже, где лежал юный мажор, и создавали огромные проблемы для работы с другими пациентами. Охранников было довольно много и они имели право на досмотр любого, кто приблизится к палате наследника. В остальном же они просто занимали место в коридорах, мешая персоналу выполнять свои обязанности да ночевали в ординаторской, что вызывало особое недовольство коллег Мии. Однако, лично её всё это не беспокоило, парни не отличались особым умом и отчаянно нуждались в смене дезодаранта. Впрочем, на повседневную жизнь медсестры псы клана Ротт никак не влияли.

Благо, за содержимое шприца они не спросили ни слова, возможно, не посчитали странным, что у медсестры в руке есть шприц. В любом случае, она ответила бы, что это лекарство, назначенное доктором Ибрагимом. И пусть он тогда отдувается за последствия.

Конечно, в нормальной ситуации, экстренная кнопка значила бы, что врачебный персонал должен нестись к пациенту сломя голову, однако сейчас она специально растягивала путь к нему, в надежде, что когда зайдет в палату, ей придется всего лишь зафиксировать время смерти парня, без ненужного риска и груза на душе. Немного набравшись смелости перед дверью, она нацепила на своё лицо самый обеспокоенный вид и нажала на ручку, ожидая увидеть перед собой свежеиспеченного мертвеца.

Увы, ожидания не оправдались.

Перед ней на кровати лежал выглядящий вполне себе живым парень. По крайней мере, его грудь вздымалась. Он словно задумался о чем-то и активно перебирал пальцами, глядя в потолок. Если не считать окровавленные бинты, которыми была обмотана его голова, он выглядел совсем как днем, казалось, даже был немного раздражен тем, что она вообще вторглась сюда.

Мия подошла поближе.

— Что случилось? — бинты заметно промокли от крови.

— Стало плохо, но теперь уже лучше. — парня будто совсем не заботило его состояние.

— Хорошо, сейчас я вас осмотрю и перебинтую.

Она произносила это заученным доброжелательным тоном. Так пациентам спокойнее, проверено.

Сняв красную ткань с лица парня, Мия отвращенно зажмурилась. Даже несмотря на богатый больничный опыт, некоторые ранения были чересчур свежими и мерзкими, чтобы смотреть на них с ровным лицом. Она не знала почему решила сначала перебинтовать его, а затем только вколоть «лекарство». Может, ей не хватало смелости сделать это вот так, сразу, быть может, таким образом она заранее извинилась перед ним за то, что последует дальше, а может профессия все таки брала своё. Как бы там ни было, когда с перевязкой было окончено, она нащупала шприц, который положила на тумбу около кровати и подняла его вверх в руке.

— Вот и все, сейчас пойдете спать, но… сначала нужно сделать этот укол. Чтобы стабилизировать состояние, — она старалась изо всех сил, чтобы её голос не дрожал.

Парень приподнял бровь и посмотрел на Мию, однако затем отвернулся и снова принялся думать о чем-то своем, повернув руку венами вверх.

Она решила не думать, а просто сделать то, что нужно было сделать и спустя мгновение игла вошла в вену Марка. Жидкость медленно побежала по венам.

Опустошив шприц, Медсестра отошла на пару шагов назад и стала наблюдать. Пальцы, которыми он стучал по кровати, замерли на месте, а грудная клетка парня перестала подниматься и опускаться. Мия схватила рукой его запястье и посчитала до тридцати. Пульса не стало. Он был мертв.

Крепко сжав пустой шприц в руке, она поспешила к выходу. Ее рука на секунду замерла, коснувшись дверной ручки. Всего на мгновение. После которого девушка подняла голову и с холодным выражением лица вышла из комнаты.

Задержись она чуть дольше, то возможно заметила бы то, что происходило далее. Мертвое в палате тело выгнулось дугой. Темно-фиолетовые столпы света, словно сквозь щели, изливались из глаз, распахнутого рта и ушей. Казалось, что эти сгустки света были настолько плотными, что их можно было потрогать. Тело исходило судорогами, суставы выкручивались.