Ну, напугал.

— Одну? — я прошёл к кровати и сел на неё, откинувшись к стене. — Давай лучше назову три. Причина первая: если бы всё было настолько серьёзно, ты бы уже привёл приговор в исполнение, а не стал бы вести со мной беседы. Либо в этом нет никакой необходимости, либо… ты не особо-то и можешь?

Виссарион «наградил» меня за последнее предположение мрачным взглядом, но смолчал, не перебивая.

— Во-вторых, — продолжал я. — Ты всё ещё надеешься узнать секрет собственной смертности, так? Ты пытался понять, что именно я сделал, всё это время, и ничуть не приблизился к разгадке.

Когда он только вошёл в дверь, у меня чуть не вырвалось «привет тебе от Смерти», но я вовремя себя одёрнул. Нельзя разрушать интригу.

Скажу ли я ему когда-нибудь?..

Кто знает. Возможно, если сочту, что теперь это безопасно.

— Ну, и в-третьих, — заключил я, — кому, как не тебе знать, что демоническая Тьма внутри вполне поддаётся контролю и не превращает человека в разрушителя миров?

Я шевельнул рукой, и один из недавних томов слетел со стола, раскрываясь на нужной странице. Кажется, эта книга была наиболее полной? Она хотя бы соизволила плюс-минус перечислить заслуги тех, кто решился на сошествие в Лимб.

В помещении повисла новая тишина. Я лениво пролистнул вперёд пару страниц висящей перед мной в воздухе книги. Не-а, только всякая чушь. Эпохи войн — отличный материал для исторических хроник, а вот эпохи мира — больше подходят для хвастовства.

— И с чего же ты взял, что мне это известно, ученик? — процедил Виссарион, вновь глядя на меня. Он пытался держаться с достоинством… но по тому, что даже его древняя броня дала трещину, становилось ясно, что я попал в яблочко.

— С чего взял? — я пожал плечами. — Да вот, знаешь. Сижу, изучаю исторический материал.

— Ни в этой книге, ни в других нет моего имени, — отозвался великан, не двигаясь с места.

— Угу, — согласился я. — Но логика говорит сама за себя. Твой народ могущественен — в этом я убедился своими глазами — но всё-таки до твоей мощи ему далеко. А главное, далеко до твоего бессмертия.

Улыбка на моём лице становилась всё шире и шире.

— А затем оставалось просто сопоставить факты. Некто, кто жил очень давно — даже по местным меркам. Некто, кто сражался с демонами и заработавший к ним лютую ненависть. Некто, спустившийся в Лимб и вернувшийся оттуда сильнее, чем спускался…

— Блеф, — отозвался Виссарион.

— Блеф, — согласился я. — Чистой воды блеф, даже скрывать глупо. Но согласись, одна твоя реакция ещё доказывает, что возник этот блеф не на ровном месте!

— Допустим, это так, — Виссарион, наконец, возобновил самообладание и теперь глядел на меня, как обычно, сверху вниз (во всех смыслах этого слова). — Допустим, я действительно — один из тех выживших, что побывали в Лимбе и принесли своему народу победу. Что с того?

Он хмыкнул в бороду.

— Поздравляю, ученик, ты узнал мой секрет. Пользы он тебе принесёт ровно ноль. Раскроешь его всему миру? Брось. В сегодняшнем Элизиуме даже имя моё забыто, я сильно постарался. Никто не поймёт, кто я такой, никто не поймёт, в чём ты меня обвиняешь. А если поймёт, ничего не сделает.

— А кто сказал, что я собираюсь тебе угрожать? — я приподнял бровь. — Дураком надо быть, чтобы идти с тобой на открытый конфликт.

Я вновь улыбнулся.

— Но ты спросил о причинах. Вот тебе и ответ: я всего лишь иду тем же путём, что и ты когда-то.

— Наглость, — покачал головой Виссарион, взмахнув рукой. — Нет. Она в тебе не от меня. Она — то, из-за чего я тебя выбрал. Когда стало ясно, что меня не могут прикончить ни умные, ни талантливые, ни бездумно-упорные, я стал выбирать… наглых. Таких, для которых победа — дело чести.

— Поздравляю с хорошей ставкой, — согласился я. — Ладно, Виссарион. Последний вопрос, обращённый к тебе как к учителю.

Теперь уже у Виссариона на лице отразилось удивление.

— Что там? — я глядел ему прямо в лицо.

— Что там? — он моргнул пару раз, затем резко нахмурился. — Ученик. Это уже переходит любые границы наглости. Сделаем вид, что я не слышал вопроса…

— Ты его слышал, — отозвался я. — Ты единственный из живущих сейчас, кто сделал это и обрёл бессмертие. Скажи, что там, чтобы я мог повторить этот фокус.

Виссарион распахнул глаза. Кажется, такого даже он от меня не ожидал.

— Разве не в этом состоит миссия учителя? — заметил я. — Передавать ученику свой опыт, накопленный с годами?

— Знаний, доступных тебе, должно было хватить лишь на одно дело, — отмахнулся Виссарион. — Чем и как ты развлекался в другое время — меня не волновало и не волнует до сих пор.

Я хмыкнул.

— Но тебя волнует тьма внутри меня, верно? Теперь я знаю наверняка, что секрет бессмертия — именно там. Я направлюсь в Лимб в любом случае, с твоим напутствием или без него. Но не зная, что там, могу наделать дел, которые отразятся во многих мирах, в том числе и в твоём. Смекаешь?

— Вот именно поэтому я явился сюда, чтобы просто прикончить тебя и пресечь такую возможность, — отрезал Виссарион.

— И лишиться возможности узнать, как я убил тебя? — улыбнулся я.

Виссарион поморщился.

— Любопытство, и только. Я хочу узнать ответ, но это не стоит того, чтобы ставить под угрозу все миры.

Ладно, ладно. Пока он со мной болтал — я сообразил кое-что ещё. Нашёл, так сказать, четвёртый довод.

— Есть ещё одна причина, почему ты не сделаешь этого, — кивнул я, магическим импульсом отправляя книгу обратно на стол. — Та же причина, по которой ты не отпускал души других учеников. Гордость за свою работу, не так ли?

Встав, я взмахнул руками.

— Но души из Сената… провалили миссию. Они были ценными ресурсами, но только один ученик за тысячи лет стал поводом для настоящей гордости, филигранной работой от и до. Я. Не так ли?

— Думаешь, я ничем не отметился в Мультивселенной, кроме твоего обучения? — скептически хмыкнул Виссарион. — Полистай эти книги, ученик. Попытался угадать, сколько раз я упоминаюсь в них — под разными именами, в разные эпохи, в самых разных ролях…

Не-а. Теперь блефует уже он сам. Это было прекрасно видно по странноватому блеску в глазах.

— Отметился, — согласился я. — Но… как там говорится? Хороший ученик — продолжение своего учителя. Таким не раскидываются, правда?

На этот раз Виссарион молчал ещё дольше, не отводя от меня глаз. Прямо под его пристальным взглядом я подошёл к столу и спокойно налил себе тоника из графина.

Либо разговор пройдёт по моему плану…

Либо буду действовать на авось.

Виссарион не знает, что после физической смерти моя душа отправится в Лимб. Одна только Тьма внутри этого не гарантирует, а о моём разговоре со Смертью он не в курсе. Значит, я спущусь туда так или иначе — как и планировал, поняв, что именно там Виссарион отыскал секрет своего бессмертия.

Разумеется, если он мне так ничего и не скажет, то придётся тяжелее. Но я всегда был оптимистим и умел выбирать пути.

— Это опасно, — наконец, заметил Виссарион.

Я оставил в сторону стакан.

— Опасно всё.

— Лимб — не курорт, — нахмурился он. — Ты пробыл там несколько дней, и помнишь, в каком состоянии ты вернулся?

Я пожал плечами.

— Измотанным, избитым. Просто никаким. Но не потерявшим себя и своей воли. И, кстати — это уже не единственный мой визит туда.

Бровь Виссариона поползла вверх.

— Ты… шагнул туда снова? Добровольно?

— Ты же шагнул, — отозвался я.

— Тогда мы понятия не имели, что увидим внутри, — посмурнел он. — Пройтись по Лимбу краешком — совсем не то же самое, что заглянуть в его сердце.

— Так расскажи мне, что там, — твёрдым тоном отрезал я. — Я должен знать, прежде, чем пойду туда.

Колеблется. Чёрт, Виссарион, соберись уже и не будь тряпкой!

— Расскажи, — продолжил я тем же тоном, — и узнаешь, как я тебя прикончил. Честная сделка, что думаешь?

Он уставился на меня ещё пристальней.

— Плевать на твои планы. Плевать даже на твою наглость — в конце концов, без неё ничего бы не вышло. Меня волнует, чтобы ты — с моими знаниями и Тьмой внутри — не стал угрозой.