— За такие предположения, Малик, можно и в морду получить, — спокойно проговорил Илрэмиэль, протягивая руку, чтобы взять с журнального столика новую бутылку со спиртным.

— Я не против получить в морду от тебя, если скажешь правду, — внезапно тон Алриата стал серьёзным. Это случалось редко, и большую часть времени Малик вёл себя как полный придурок, но Рэм мог на него положиться. ОН это знал. Он мог рассказать Малику всё как есть, и тот сохранил бы в секрете, но… Кетро не хотел. Разговоры о той дикости, которая с ним происходила, могли сделать её слишком реальной, а Рэм всё ещё пытался убедить себя, что всё в порядке и это лишь временное помутнение. Хотя смерть Марлен наглядно показала, что ничего не в порядке. Поэтому стоит сконцентрироваться на её смерти, а остальные проблемы решить когда-нибудь потом.

— Малик, у меня невеста погибла. Отвали, а?

— Мы оба знаем, что ты ничего не чувствуешь по этому поводу.

— Ошибаешься.

— Рэм, ты знаешь, ЧТО должен чувствовать согласно нормам морали, но ты этого не чувствуешь. Мы оба знаем, что ты ничего не чувствуешь. Вернее, не чувствовал. Это мне в тебе и нравилось.

— И сейчас не чувствую, — соврал Кетро.

=============================

* Крепкий спиртной напиток, настоянный на травах и вызывающий лёгкие галлюцинации у антропитов, у этернов — лишь чувство лёгкого опьянения.

Да, смерть Марлен ударила по нему сильно. До встречи с Перье, он свою невесту вообще не замечал, но когда эмоции проснулись… Илрэмиэль постоянно видел рядом с собой глубоко несчастную девочку, которую родители заставляли выйти замуж за того, к кому она абсолютно не испытывала никаких чувств. Кроме того, они выросли вместе. Малик, Илрэмиэль и сёстры Сильяэр с детства проводили много времени вместе.

В памяти Рэма постоянно вспыхивали мгновения детства. Вот трёхлетняя Марлен входит в комнату, смешно пытаясь изобразить презрительно-высокомерный взгляд истинной этернийки. Вот она упорно пытается лечить его рану несмотря на то, что магия на нём не работает и что энергопотоки ещё с трудом поддавались тогда ещё пятилетней этернийке. Упёртость этернов проявляется чуть ли не с первых дней жизни.

Илрэмиэль испытывал дикий коктейль из горя, чувства вины и тревоги за Калерию. Потому что инстинкты этерна просто вопили о том, что Марлен погибла именно по вине Верлена, а Перье слишком близко к проклятому куратору.

— Можешь убеждать в этом, кого угодно, только не меня. Всё, что касается этой Перье, вызывает в тебе бурю эмоций. Ты чуть не убил меня, когда я её зажимал в том отеле.

Усилием воли Илрэмиэль подавил вспышку гнева. При мысли о том, что кто-то причинит Калерии вред, в нём просыпалось даже не смертельное сияние, которое он прекрасно контролировал. Пробуждалось что-то другое, опасное и неизведанное, что по-настоящему пугало самого Кетро.

— В первый раз я был слишком пьян и обкурен, чтобы понять, что ты защищал совсем не меня, но, когда ты позволил Сверрам подпортить мой прекрасный лик — догадался.

Илрэмиэль упорно молчал. Чужие догадки остаются лишь догадками только в том случае, если никто не подтверждает их.

— В чём проблема, Рэм? Затащи её в кровать, если так приглянулась, всего делов-то!

— Сдурел? Чтобы потом всё Северное герцогство и королевство Бъярна в придачу охотилось на меня, чтобы стрясти долг чести?

Малик расхохотался.

— Ну мне-то не ври! Тебя это вовсе не пугает. Подумаешь какое-то герцогство и захудалое королевство. Думаю, дело гораздо серьёзнее.

Малик был прав. Илрэмиэля не остановило бы наличие и десяти женихов у девушки.

— Думаю, дело совсем дрянь, — продолжал Алриат, наливая себе в стакан новую порцию спиртного. — Ты боишься не Верлена или Сверра, ты боишься, что невинный антропийский цветочек откажет тебе, верно? Пошлёт к демонам этернита, в ненависти к которым её наверняка воспитали мать и дед. Хотя есть и другая теория.

— Да что ты, — процедил Илрэмиэль, едва сдерживая себя от того, чтобы начистить рожу лучшему другу. Сегодня Малик прямо напрашивался на неприятности.

— Угу, возможно, она УЖЕ тебе отказала? — Малик откинулся на спинку дивана и опрокинул стакан. — Хотел бы я посмотреть на это!

Нервы сдали, и Кетро бросился на Алриата с кулаками. Девушки, расслабленно возлежавшие на диванчике, истошно завизжали, но в их визге скорее слышалось предвкушение зрелищной драки, чем страх.

Малик позволил нанести Рэму несколько ударов, затем перехватил занесённый кулак и ловко вывернулся из захвата. Вскочил на ноги, выставив ладонь вперёд и гаркнул:

— Девочки, вон отсюда!

— Что?! — возмутились девушки.

— Брысь, я сказал!

Со второго раза они поняли и, даже не пытаясь прикрыться шёлковыми халатиками, выбежали из комнаты.

Кетро поднялся и поинтересовался:

— Теперь ты отстанешь?

— Рэм, серьёзно, скажи, почему ты предпочитаешь по-идиотски страдать вместо того, чтобы что-то предпринять? Я даже не стану смеяться, если ты женишься на этой Перье, честно. Сделай что-нибудь, прошу. Нет сил уже смотреть на твою унылую физиономию.

Илрэмиэль молча смотрел на друга, собираясь с силами, чтобы признаться самому себе…

— Она меня боится, всё время напряжена, словно ожидает какого-то подвоха.

— Значит, ты всё-таки отслеживаешь её отношение к тебе, — выдохнул Малик с облегчением. — Я уж думал, ты так боишься отказа, что даже прощупать настроения девушки опасаешься.

— Сканирую. Постоянно. Надеюсь, поймать хоть отголоски женской симпатии. Ничего. Всё время в чём-то подозревает…

— А на подсознательном уровне?

— Нет никакого там подсознательного уровня, — раздражённо ответил Кетро. — На всех уровнях — напряжённость, недоверие, настороженность в отношении меня. Я тоже думал… надеялся, что только строгое воспитание в духе культа чистокровности не даёт ей допустить даже мысли в мою сторону. Ничего подобного!

Способность к сканированию чужих эмоций незаметно для их обладателя Илрэмиэль держал в тайне. Лишь узкий круг знал об этом. Именно по этой причине никак не мог простить себе гибели Марлен. Некстати проснувшиеся собственные эмоции занимали все его мысли, в противном случае, он наверняка понял бы, что с невестой происходит что-то не то.

Стоя перед лицом опасности, в виде несущихся на тебя трёх десятков огненных дхатагов, положено испытывать, как минимум ужас, потому что дхатаг — это сгусток концентрированной огненной энергии в чистом виде, который прожигает насквозь даже камень и сталь, не говоря уж о хрупком человеческом теле. Я же не могла себя заставить испытывать даже лёгкое беспокойство, просто стояла и наслаждалась великолепным зрелищем несущихся в темноте огненных шаров, потому что абсолютно точно знала — позади стоит командир отряда, рядом с которым я напрочь потеряла всякий страх. И вот это внушало мне беспокойство, а вовсе не дождь смертельного огня, несущийся мне навстречу.

— Кали, да уйди же ты с линии огня! — окрик Кетро заставил меня, наконец упасть на землю и включить собственный защитный щит. Где-то наверху раздалась пулемётная очередь. Я услышала хлопки впереди, приподняла голову и увидела, как разрывные пули с гасящим составом последовательно уничтожают все три десятка огненных шаров.

Загудел телепорт, меня подняли с земли, поставили на ноги и внимательно осмотрели.

— Не поранилась?

— Нет, — и мы шагнули в светящийся проход.

— Кали, ты всякий страх потеряла, — укоризненно произнёс Кетро, стягивая броню и помогая мне освободится от тяжёлой защиты.

— Сам виноват, — пожала я плечами.

— Какова последовательность действий целителя императорского отряда при приближении опасности, Перье?! — нарочито строго вопросил этерн.

— Лечь на землю и включить щит индивидуальной защиты, — ответила я, ощущая, как на моих губах почему-то расползается улыбка.

— И почему же ты не последовала инструкциям, когда увидела дхатагов?