Так, теперь их реакция была мне понятна. Они считали, что встречают благотворителя и защитника их драгоценного Тарджика! Ох, как же я не люблю подобные знаки внимания…

— Оставьте мальчика в покое! — прогремел жёсткий голос, и всех родственников смело за считанные секунды.

Я обернулся и увидел как к нам, минуя стройные присмиревшие ряды маджуров, марширует невысокая полная женщина. Разумеется, тоже маджурка. Лицо как печёное яблоко, седые волосы собраны в пучок на затылке. Она была стара. Но сколько же в ней было энергии! Казалось, что от каждого её шага, движения, вздоха исходит электричество. Кажется, я знал, кто она такая…

— Бабушка Ардж! — выдохнул Тардж и почтительно склонил перед ней голову.

— Ну-ну, внучек, довольно официальных приветствий, — ответила она с густым маджурским акцентом. — Сегодня я тобой довольна. Ты привёл Кастиана Норда! Я так давно мечтала с ним поговорить…

Я насторожился. Она мечтала со мной поговорить?! Это было как-то странно…

— Рад вас приветствовать… — начал я, но она резко меня оборвала.

— Довольно слов! Всё потом! — произнесла она, и я мгновенно замолчал. Спорить с ней было невозможно. — Сначала еда. Проходите в сад!

Все послушно засеменили к старой покосившейся калитке. Мы с Тарджем шли последними. Слух уловил гул множества голосов. В саду уже были гости. В голове мелькнула мысль, что я не представляю, как мы все вместе там разместимся. Но тут я огляделся по сторонам, и вопросы отпали сами собой.

Деревья и кустарники расступились, и я понял, что стою не в тесном и замкнутом пространстве небольшого садика рядом с покосившимся домишкой, а посреди широкой поляны, окружённой густыми мощными деревьями и цветами высотой с меня. Да этот сад был в несколько раз больше, чем казался с улицы!

— Как вы…

— Я же тебе сказал, пространственное искажение… — обиженно просипел Тардж, но его оборвала бабушка.

— Снова умными словами сыплет… Говорила же тебе, что не искажение это! Это дар, которым нас, маджуров, наделили духи! — фыркнула она, отвешивая Тарджу звонкий подзатыльник, а затем повернулась ко мне. — Когда мы из Маджура бежали, я взяла с собой землицы нашей, настоящей. Она не такая, как здесь! Живая, чудодейственная! А коли за ней правильно ухаживать, то она такие чудеса творит, что ты и поверить вовек не сумеешь…

— То есть вы хотите сказать, что всё это пространство изменилось за счёт какой-то горстки земли? — пытаясь сохранять вежливость, спросил я. Её слова казались полной ерундой. — Но вы ведь в курсе, что так не бывает? Это противоречит всей науке Хавока!

Ой, напрасно я это сказал! Со всех сторон донеслись крики, а несколько крепких ребят потянулось к ножам. Я был единственным не маджурцем на празднике, и меня могли здесь пришить, не моргнув глазом.

Вполне возможно, они бы так и сделали, но бабушка коротко на них цыкнула, и в саду повисла тишина.

— Не веришь, значит… Все вы, кто в Маджуре рождён не был, не верите! Да и те, кто был, из Маджура пустые сюда приходят, знания и дух на родине оставляя, — покачала головой бабушка, но осуждения в её голосе не было. Она просто констатировала факт. — Ты прав, земли нашей здесь — два стакана. Но коли земля наша, маджурская, с другой землёй смешается, да если ухаживать за ней правильно, да духом нашим напитывать, чужую землю тоже нашей сделает. А коли земля есть, да семечки правильные, то и деревья наши да кустарники выращивать можно. А они как растут, один метр в два, в три, а то и во все четыре превращают. Искажают, как мой внук-балбес говорит…

Она замолчала и огляделась по сторонам. Я тоже огляделся и на этот раз воспользовался Атрибутом зрения. Теперь я всё видел по-другому. Пространство вокруг действительно казалось изменённым. Ну или, как говорил Тардж, искажённым. Как будто землю схватили за край и потянули, растягивая. Такой же эффект появлялся, если картинку на компьютере схватить и потянуть за один край — изображение тут же становилось смазанным и вытянутым. Схожее ощущение было у меня и сейчас.

Получается, эта скромная бабушка каким-то образом вырастила здесь уникальные маджурские деревья, наделённые способностью искажать само пространство, увеличивая его в несколько раз. Странный способ, какой-то слишком фантастический. Хотя, если подумать, в Хавоке всё немного фантастическое и с прибамбахом!

— Теперь я начинаю понимать, — кивнул я, и маджурцы, как по команде, спрятали ножи. — Значит, и про духов, получается, всё тоже правда…

— Правда, конечно! — кивнула бабушка, и десятки маджурцев вокруг повторили за ней жест в унисон. — Они уже здесь, хотят среди нас, смотрят… Они повсюду, но кому показаться, решают сами. Я тебе тоже их покажу. Но не сейчас. Позже… А сейчас отдыхай, кушай. Силы тебе сегодня понадобятся…

Что она под этим имеет в виду, я спросить не успел. Словно получив разрешение, маджурцы вокруг ожили, и бабушка растворилась в толпе. На меня никто больше и не смотрел. Даже Тардж, и тот был поглощён общением с семьёй. Тем лучше, сумею немного привыкнуть к новой обстановке.

Я отошёл в сторону и огляделся. В целом, эта вечеринка напоминала все остальные, на которых мне приходилось бывать. Разве только все гости были одеты в эти странные яркие костюмы и забавные шапочки, а музыка, которую наигрывали два парня на барабанах и какой-то круглой балалайке с шестью струнами, напоминала марш, реквием и незабываемые шлягеры земных восьмидесятых одновременно. Тем не менее, несколько маджуров под это жёсткое попурри умудрялись весьма зажигательно отплясывать. Странный народ! Но, кажется, они начинали мне нравиться…

В глаза бросилось и необычное освещение. На улице был вечер, но в саду было светло почти как днём. Достигалось это благодаря сотням крошечных жуков со светящимися спинками, носящимся среди людей. Живые лампочки! Свет ненадёжный, моргающий, но зато яркий.

Обратил я внимание и на деревья. Они действительно были странными. Высокие, с закрученными стволами, широкими длинными листьями и торчащими наружу корнями, они производили впечатление нездешних, привезённых издалека. Любопытства ради я легонько толкнул ногой один из корней, и он, шипя, зарылся под землю. Но, как будто этого было мало, другой корень незаметно подполз ко мне сзади и, с силой дёрнув меня за ногу, повалил на обе лопатки.

Чертыхаясь, я вскочил на ноги, но корни уже спрятались. Видимо, не захотели попадать мне под горячую руку. Тогда я склонился над ближайшими кустами, и тут же в ужасе отшатнулся. Хронг меня дери, но эти кустики, фиолетовые, с остроконечными листиками, самым натуральным образом дышали, как будто у них были лёгкие!

Словно этого мне было мало, корни снова вылезли из своего убежища и, даже не пытаясь скрываться, поползли ко мне. Намерения у них были самые недобрые… Вот только с живыми деревьями мне сражаться не хватало!

— Я бы посоветовал вам их задобрить, и как можно быстрее, — произнёс незнакомый голос, и из толпы ко мне выступил совсем молодой маджурец лет двадцати на вид. — Наши цветы и деревья обладают прекрасной памятью. Они никогда не забудут, как плохо вы с ними поступили, и попытаются отомстить. Готов попорить, что до конца вечера вы не доживёте…

Подтверждая его слова, корни соседнего голова кивнули вверх-вниз, совсем как люди. Выглядело это пугающе…

— И как я могу их задобрить? — спросил я парня.

— Просто плесните немного этого удобрения на корни. Поверьте, они это любят и будут благодарны, — улыбнулся он и протянул мне стеклянный пузырёк с янтарной жидкостью.

Я сделал как он предложил, и корни, промурлыкав что-то умиротворённое, ласково погладили меня по ноге и скрылись под землёй. Ха, обращаться с ними не сложнее, чем с кошкой!

— Спасибо! — искренне произнёс я и крепко пожал маджуру руку.

Ладонь обожгло горячей волной энергии, и я пригляделся к тому, чего раньше не заметил. Под его плотным традиционным одеянием горела Метка Красного Клана! Этот парень был моим потенциальным врагом!