— Конечно, лорд Верлен, — торопливо заверили мы.

Куратор решил мою проблему изящно и просто. Открыл портал в комнату этерна и перетащил его.

Я круглыми от удивления глазами смотрела на объёмный браслет на руке лорда Верлена, с помощью которого он сумел это сделать

— Личный телепортатор, — пояснил куратор, перехватив мой взгляд.

— Потрясающая штука, — признала я. До этого момента видела и пользовалась лишь стационарными устройствами.

— А массовое производство планируется? — полюбопытствовала Влада.

— Вряд ли, — пожал плечами лорд Верлен. — Каждого кандидата на пользование телепортатором одобряет лично Его величество. Что ж, девушки. Надеюсь, вы больше не станете влипать в неприятности.

Мы с Владой клятвенно заверили, что будем избегать двусмысленных ситуаций, на том и расстались.

Успокоенная тем, что все мои проблемы так легко разрешились, я быстро заснула.

— Вдруууг солнце золотооооееее,

Сердца осветило тьмуууууу.

Ииии я теперь взволноооован

Чуууувством нежности к тебееее.

Я сплю и мне снится кошмар. Ужасный, жуткий кошмар, в котором треклятый этерн стоит под моими окнами с крохотным инструментом, являющимся пародией на все приличные струнные, и протяжно завывает песню из довольно старого романтического фильма. Как же называется тот странный инструмент, похожий на мелкую гитару? Дарган, кажется.

Этерн так терзал несчастный инструмент, что тот издавал дикие звуки, напоминающие вопли кого-то из монстров.

Пришлось просыпаться, чтобы прекратить мучения несчастного струнного.

Однако, открыв глаза, я тут же окунулась в чудовищную реальность. Мне всё это не приснилось.

На улице продолжались пытки крохотного даргана, который пищал и потрескивал, а этерн не прекращал мелодичного нытья.

— Бууудь же ты ко мне добрееееее,

Дееетка сладкая мояяяя

Ииии я тебя согреееееюююю

Пыыылкой страстию любяяяя.

Ла-ла-ла. Ла-ла-ла. Ла-ла-ла-лааааа.

— Заткнись, заткнись, заткнись! — возопила я, с яростью распахивая окно. Где-то рядом раздалось слаженное хихиканье. Я покрутила головой по сторонам и увидела, что завывание Танира разбудило если не всех, то многих, и теперь все мои однокурсницы повысовывали головы из окон и злобно хихикают.

— Любимая! С добрым утром! — воскликнул этернийская козлина, едва завидев меня.

— Танир, какого демона тебе от меня надо? — устало спросила я. — Напоминаю, я — чистокровная антропийка, меня не интересуют внебрачные отношения в принципе.

— Я готов! — радостно закивал этерн, прижимая дарган к груди.

— К чему? — с подозрением уточнила я.

— К серьёзным отношениям. Сегодня же пойдём в храм проводить брачную церемонию.

— О-о-о-о-о! — раздалось умилительно-восхищённое со всех сторон.

— Ванесса, соглашайся! — завопил кто-то.

— Такой жених тебе руку и сердце предлагает!

Где-то недалеко от меня раздалось сдвоенное хихиканье повышенной злорадности. Повернула голову и увидела сестёр Сильяэр, которые, как ни странно, смотрели только на Танира. У меня возникли подозрения.

Правда прежде, чем я успела решить, что с этими подозрениями делать, этерн изловчился и подпрыгнул на высоту второго этажа, буквально залетев в моё окно.

— Ты чего творишь? — мрачно поинтересовалась я, отступая назад. Ответом стал поцелуй. Треклятый этерн шагнул ко мне, обнял лицо руками и уверенно поцеловал меня, напористо раскрывая мои губы и касаясь языка. Я замерла, ошарашенная произошедшим, а в следующее мгновение уже колотила кулаками по стальной груди. Бесполезно! Видимо, моё сопротивление он принял за предварительные ласки, потому что лишь нежно, но крепко обнял и продолжил увлечённо целовать меня. Сопротивляться становилось всё сложнее. В голове почему-то шумело, руки слабели, а коленки подгибались.

Наконец, Танир оставил в покое мои губы и принялся покрывать поцелуями моё лицо, плечи... Так, это грозит перерасти в нечто более серьёзное.

— Ты можешь прекратить целоваться хотя бы на минуту?! — запротестовала я.

— Не могу, — печально выдохнул этерн мне в ухо.

Мужские руки уже сминали мою ночную сорочку, и ничего не оставалось, как:

— Stade aith ris!

Этерн замер. Теперь я отправила его не в бессознанку, а просто заставила замереть. Выбора нет, и, надеюсь, суд меня оправдает. Все же видели, как он пел, и слышали, как я возмущалась.

Этерн застыл в том самом виде, в котором был. С закрытыми глазами, губами, вытянутыми уточкой, и руками, обнимающими меня. Кое-как выкарабкалась из объятий приставучего ухажёра и рванула через коридор в комнату Марлен.

— Откройте немедленно!

Сёстры открыли почти сразу. Не знаю, почему вдруг обе оказались в одной комнате — видимо, Эллиссин пришла к сестре, чтобы вместе позлорадствовать.

— Чего тебе, Рид? — с мерзкой ухмылкой поинтересовалась Марлен.

— Вы его прокляли, да?! — едва не задыхаясь от возмущения, спросила я.

— Понятия не имеем, о чём ты, — ответила Эллиссин. — Использование магии запрещено законом, если ты не в курсе.

— Я в курсе! Это что месть? За тот случай, да? Танир, видимо, тоже чем-то не угодил?

— Хочешь совет, Рид? — ухмыльнулась Марлен. — Хватай, пока дают. Другого случая обзавестись таким завидным женихом, тебе уж точно не представится.

И захлопнула дверь прямо перед моим носом. Я чуть не взвыла от отчаянья, пнула дверь злобных этерниек и поплелась обратно в комнату.

Преподавателя по проклятиям и куратора пятого курса по совместительству я обнаружила в лаборатории, где госпожа Аманис Седхае проводила испытания на крысах.

Наш преподаватель получила официальное разрешение на разработку какого-то нового проклятия. Конечно же, знать, какого именно, студентам не положено. Любая магическая разработка проходит довольно длинный и долгий путь, прежде чем о ней узнают массы.

Поэтому на сигнальный вызов госпожа Седхае не открыла, а лишь активировала видеосвязь.

— Чего тебе, Рид? — вид у преподавателя был не самый дружелюбный. Конечно, отвлекать её от работы строго-настрого запрещено, но... ситуация-то внештатная.

— Госпожа Седхае, мне кажется, на Танира Алриата наложили проклятие?

— Тебе кажется? — с недовольством поинтересовалась куратор.

— Я не... проверяла, — призналась я, ругая себя за недогадливость. Правда у меня есть оправдание — любовный пыл этерн совершенно выбил меня из колеи и помешал рассуждать здраво. — Но ведёт себя очень странно.

— Каким же это образом? — равнодушно поинтересовалась госпожа Седхае. Кажется, она вот-вот пошлёт меня куда подальше и отключиться.

— Он... он пришёл вчера в мою комнату признавался в любви, а сегодня предложил руку и сердце! — Выпалила я. — При этом сам сказал, что даже не знает, как меня зовут.

На лице преподавателя появилось выражение обречённого на смерть.

— Сейчас выйду.

Пришлось прождать почти тридцать минут прежде, чем госпожа Седхае покинула лабораторию. Очевидно, заканчивала эксперимент или... не знаю. В лаборатории преподавателей вход имели только те студенты, которые после пятого курса поступали в Императорскую Академию, куда я совершенно не собиралась.

— Где он?

— В моей комнате. Я наложила небольшое проклятие стазиса.

— Чудесно! — ядовито проговорила госпожа Седхае. — А хорошие новости у тебя для меня есть, Рид?

— Он ко мне приставал, — попыталась оправдаться я. — Пытался раздеть и... это было самозащита!

— Свидетели есть?

— Всё женское общежитие слышало, как он пел серенаду под моими окнами, а я на него кричала.

— Хм...

Когда мы пришли в комнату, Танир стоял в той же позе, в которой я его оставила — обнимающим воздух и с вытянутыми в трубочку губами.

Преподаватель произнесла несколько слов на древнеэтернийском, и с её пальцев потекли энергетические линии, расползаясь по ауре этерна, обозначая рисунок.