Я протяжно выдохнул… Проблема оказалась не так страшна, как предполагалась. Хотя я мог понять Артефактора: Шульц однажды уже совершил гениальную глупость — принёс в мир Веру. Потому заподозрить его в появлении новой проблемы — дело одной ассоциации. Однако, пускай у Критиков полно недостатков, но судить кого-то раньше времени не в наших правилах — каждый из Критиков имеет тёмную историю за душой.

— Нет, — вклинилось в сознание чеканное слово Глагола. И все взгляды сошлись на нём. Напарник нехотя пояснил: — Мы не будем уничтожать ИИ. Нам нужно не дать людям их использовать. Мирно.

— Если это и в самом деле ИИ, то это новая разумная форма жизни, и нам нужно её защитить, а не уничтожить, — поняв, о чём говорит мой напарник, поддержал я его.

— Пусть так, — легко согласился Артефактор и отсоединил контакты от моего наруча.

— И где нам искать Шульца? Надеюсь, хотя бы его не нужно спасать от безумцев или прорываться через орды монстров? Скажи, что он сидит на верхнем этаже своего небоскрёба-офиса.

— Не совсем. Он сейчас в самом безопасном из возможных мест. На конференции в Атлантиде вместе с мисс Спектр как один из разработчиков игры. Там вы сможете задать свои вопросы… А если поймёте, что он причастен, то и остановить. Нельзя допустить второй катастрофы.

Попадание на Атлантиду являлось отдельным приключением. Для начала, её место пребывания нестабильно — остров гулял по морям и океанам. Он мог оказаться практически в любом месте, где есть вода — даже в озере Байкал появлялся. Без системы. Без логики.

Но это решаемая проблема: спутники могли найти и не такое. Однако обнаружилось, что добраться тоже непросто. По воздуху практически невозможно, так как остров всегда окружал шторм. По воде по той же причине проблематично. И даже под водой не выйдет — остров охранял кракен! Один из монстров наравне с Левиафаном в Бермудском треугольнике или Харибдой, поселившейся на Тихоокеанском мусорном острове. И даже воплощение способностей не помогает — сам остров их глушит.

Однако люди упорные… операция проходила на уровне Легендарного Критика, но к острову удалось доставить несколько военных эсминцев. Они заняли место в прибрежных водах, так что суда перемещались вместе с островом, а вот аномальный шторм и эффекты отсутствия Веры не доставали.

Так флот стал не только новой линией защиты, но и способом доставки на остров — через картины на борту кораблей, а после на лодках или вертолётах в нужную часть острова. Вот и сейчас мы летели на вертолёте над прибрежными скалами, ёжась от прохлады и поправляя наушники на голове. Позади, в морской синеве, словно невзрачная серая игрушка виднелся крейсер, принадлежащий флоту РФ, по которому мельтешили едва уловимые фигурки человечков-матросов и грозно насупились орудия крейсера. Орудий было много, все крупнокалиберные и готовые к бою: часть нацелены на корабли «союзников», остальные на сам остров, и в особенности, на место сбора дипломатов.

Я же старался не смотреть вниз… слишком часто в последнее время меня пытаются уронить с большой высоты. Вместо этого я проверял данные по тем обновлениям, которые установил Артефактор на наруч.

Первое и самое приятное — изобретение Артефактора по стиранию памяти наконец оптимизировали для наручей и замкнули на Веру пользователя, а не артефакт. Я уже предвкушал, как противники будут забывать обо мне в бою, тем самым подставляясь. Хотя функция оказалась недешёвая: 0.1 РВ за забвение на 1 секунду для одного человека. Имелась возможность изменить цель забвения, но пока она была мне не интересна.

Вторая функция оказалась вдохновлена нашей с Надей недоделанной программой для эвакуации в сети и моими постоянными проблемами с отходом из труднодоступных мест. Сложная, но перспективная техника перемещения через голограммы. Может показаться, что глупость — голограммы менее стабильны чем картины, и хотя чисто теоретически их можно причислить к произведениям искусства, но для перемещения нужно на порядок больше Веры, чем для той же картины. Потому ими и не пользуются.

Но Артефактор и не стремился создать способ эвакуации. Нет. Наруч проецировал голограмму человека-пользователя, тот входил в неё и перемещался к ближайшей голограмме-образу, спроецированной другим человеком. С учётом того, что софт на данный момент имелся только у меня и Глагола, то я мог мгновенно переместится к напарнику, а он ко мне. А если принять во внимание, что обычно мы расходились не дальше нескольких десятков или сотен метров, то и помехи от сильных воплощений Веры не должны помешать перемещению.

Жаль только система не протестирована: придётся рисковать. Хотя в качестве платы за риск, на сладкое мне досталась фляжка с легендарным вином Глагола, которое могло вытащить практически с того света.

Рифы, о которые с грохотом разбивались волны, остались далеко внизу и позади, а вертолёт стал приземляться на подготовленную заранее площадку на задворках штаба «Мирового правительства». Взгляда мельком хватило, чтобы понять: штаб соответствовал той гордой миссии, которая на него возлагалась — демонстрировал мощь и величие, как одно из новых чудес света.

Комплекс зданий, выполненный из самых современных и технологичных материалов. Стекло и сталь. Всё словно воздушное и парящее, даже многоэтажные здания. Этому способствовали купола, ломанные формы в сочетании с классическими колоннами и изящными элементами в строгих украшениях. При взгляде оставалось послевкусие древнегреческих храмов… возможно из-за множества садов, укрытых стеклянными теплицами.

— Вы умудрились меня даже здесь достать! — мисс Спектр не повышала голос, но сумела перекрыть гул винтов вертолёта. — От вас что, и на том свете не скрыться?

— Ещё одно испытание в Астрале, и у меня будет доступ в Лимб! — похвастался я.

Мисс Спектр взглянула на меня с таким разочарованием, что стало очевидно: я в очередной раз смог пробить дно интеллектуального уровня в глазах начальства. Приятно: значит, движение всё же есть! Хоть и вниз.

— Вы успели к перерыву на ужин. Через полтора часа начнутся дебаты по вопросу о том, стоит ли использовать в игре одну из существующих криптовалют или необходимо вводить новую. А также о налогах, выплатах, бонусах… и всём таком прочем.

— Разве это так важно? — снова не смог сдержаться я, хотя и чувствовал, что спрашиваю глупость. — Нет, с налогами и прочими выплатами понятно, но разве есть разница, в какой они будут валюте? Почему бы каждой стране не использовать свою?

— Потому что игра планетарного масштаба и должна вызывать доверие, а валютные махинации — не лучший способ его обеспечить. Валюта должна быть одна. Чётко фиксированная. Та волюта, которая станет главной в игре, приобретёт известность. Веру. А значит, стабильность. И когда запустят процесс создания единого экономического пространства с общей денежной системой, именно игровая валюта станет главной на планете. А остальные… ты ведь не хочешь, чтобы твои сбережения обесценились?

Мысленно я присвистнул от масштабности замыслов Мирового правительства. Хотя давно ходили слухи о том, что деньги, обеспеченные сырьём, слишком нестабильны в мире Веры, где пара тройка лет, и научатся из свинца делать золото, а из воды нефть. Потому и ищут как создать криптовалюту завязанную на Веру. Похоже, игра — подобная попытка.

— Тогда почему бы не сделать новую валюту? Как в старых играх: медный, серебренный и золотой, — упорно не хотел я понимать проблемы. Весь этот шум вокруг игры казался мне сильно раздутым, тем более на подобном уровне. — Я вообще не понимаю, зачем столько времени, сил и средств гробить на эту игру «Становление»? Банальное дополнение к Системе наруча, которое её чуть систематизирует и добавит немного забавных возможностей.

О «Становлении» кричали чуть ли не из каждого утюга. Бесплатная игра в реальном мире с полной поддержкой государства завязанная на «получение жизненного опыта во всех его проявлениях» — попытка сделать не боевую, а исследовательскую игру. Опыт даётся буквально за всё: от подышал, полежал на диване и пустил ветры — +1ХР на навык «отдых» за день; до покорения Эвереста — там опыт измеряется тысячами на десятки навыков вроде скалолазания, путешествий, устойчивости к холоду… ну и так далее. Сама жизнь становится игрой.