Мы стояли на балкончике, а внизу шла битва. Защитники Храма были прижаты к гигантскому шару, вмурованному прямо в пол. Он светился резким светом, и мне даже не пришлось применять видение, чтобы увидеть множество толстых пуповин силы, идущих к обороняющимся Жрецам. Это был какой-то сверхмощный артефакт, а возможно даже Реликт.

Но как они не были сильны, гексы их прижимали. Слишком круты были брошенные сюда Кулаки, слишком высоки уровни и слишком хороши вооружение и обмундирование. Каскад Защиты до сих пор мешал магам эльфов развернуться во всю мощь, но они компенсировали это запредельным количеством используемых свитков и артефактов. Генерал Денари не поскупился на траты ради захвата Храма, что еще раз подтверждало, что я здесь лишь сбоку припеку…

Напор эльфов Соцветия все усиливался. Жрецы прогибались, умирали, но возрождались вновь близ шара, что, оказывается, служил еще и Обелиском Возрождения! А в центре их строя неистово рубился сам Верховный Жрец Антониус. Словно молодой бог, в радужном сиянии многочисленных аур и щитов, он сражался сразу с тремя Звероморфами. Чудовищные, облаченные в роговую броню собачки, ежесекундно применяли какие-то Умения, но все они поглощались защитой Верховного Жреца.

А еще я вдруг увидел Рельяра! Он сидел, скорчившись калачиком, в углу зала, с двимеритовым ошейником и в кандалах, цепочка от которых была примитивно прибита к стене.

Почему он здесь? Неужели для Антониуса он столь ценен, что он решил забрать его к своему последнему рубежу обороны?

Гексы побеждали, но меня вдруг стала глодать тревога. Она липкими щупальцами принялась обкладывать сердце, постепенно заползая в разум. Напряжение магических сил явно возросло и еще… И еще к ним примешался слабый, но хорошо узнаваемый запах. Запах магии Безымянного.

Я понял, что что-то произойдет за несколько секунд до этого события.

Изумрудный огонь в глазах гигантского вмурованного в стену Змея замерцал с неистовым сиянием, а потом вдруг сменился на бездонную тьму. Мгновение и чудовище со страшным скрипом оторвалось от стены!

— Еб*ть мой лысый череп… — в ошеломлении прошептал стоящий рядом Эрни, а Гринву так и вовсе не мог вымолвить и слова.

Я же во все глаза смотрел на медленно покидающего свое место каменного олицетворения Угга… но в данный момент не имеющего ничего общего с Богом Созидания! Ибо в его чреве плескалась тягучая и мутная сила Мертвого Бога!

Битва вдруг прекратилась. Что гексы, что Жрецы замерли перед величественным процессомснисхождения этого монстра. С громких «ухом» Змей рухнул на пол, а из дыры в стене все тянулось и тянулось его бесконечное тело…

А еще в углу зала неожиданно, практически никем не замеченный, открылся телепорт, из которого посыпались знакомые мощные фигуры облаченных в броню орков.

Что они здесь делают⁈ Что за противоестественный союз Угга и Безымянного? Почему самый главные ненавистник Мертвого Бога Верховный Жрец Антониус, широко улыбнувшись, раскинул руки, будто приглашая эльфов к продолжению схватки…

Это не может быть ничем, кроме как заготовленной ловушки!

Но гексы, даже понимая, что здесь творится что-то невъ*бенно паршивое, были не из тех, кто бежит от опасностей. Они приняли вызов.

Высокая фигура их командира воздела руки и тут же, повинуясь приказу, эльфы принялись доставать из загашника резервные Чары. С хлопками воздуха среди них появились массивные силуэты мощных Риплов, кто-то облачился в силовые доспехи, над кем-то возникли клубы готовящихся сверхмощных Чар…

Но ничего этого не понадобилось. Потому что Антониус, взмахнув руками, будто бы направляя невидимую магию на своих противников. Но магии в его руках не было.

Она была в глазах Змея.

Сила Безымянного забурлила в его чреве, как воспламеняется бензин в двигателе внутреннего сгорания, чудовище вздыбилось, становясь на скрученный кольцами хвост… Мгновение и жуткое сияние возгоревших, как маленькие черные солнца, глаз, отбросило меня к стене.

Поток тьмы хлынул из пасти монстра на один из Кулаков гексов, а когда оборвался, на их месте возникла целая композиция из застывших фигурок черного льда.

— Во имя Мертвого Бога! — проревели сгрудившиеся в углу зала орки, под предводительством высокой, закутанной в черный плащ фигуры.

— Во имя Угга-Созидателя! — воскликнули Жрецы.

И чудовищный Змей выпустил новую порцию тьмы.

— Твою мать… — выругался Гринву, поднимаясь с пола. — Думаю, парень, надо отсюда валить, пока они не переловили всех наших.

И действительно, яркая вспышка ознаменовала исчезновение одного из Кулаков гексов в полном составе. Блеснула еще одна и еще. Экстренный телепорт позволял в мгновение ока покинуть поле неудачливой битвы, хотя и стоил запредельное количество монет.

Выругавшись, Гринву материализовал в руке амулет в виде закрученной на подобии ленты Мебиуса восьмерки. Я даже успел увидеть, как после активации, вокруг амулета начало раскручиваться серебристое сияние магии, чтобы забрать нас отсюда ко всем чертям… но черт же дернул меня бросить взгляд вниз!

Закутанный в балахон предводитель орков смотрел прямо на меня. И еще за секунду до того, как Гринву и Эрни исчезли в серебристой вспышке экстренного телепорта, я понял, что меняон не заберет.

А после опустилась тьма.

— Камалион большой город и даже мне пришлось за тобой погоняться. Каким-то непостижимым образом ты всегда был на полшага впереди. И даже мой Ведающий, чья ненависть к тебе и твоему другу готова была топить города, никак не мог тебя выследить…

Говоривший был человеком. Высоким и болезненно худым. Красивое, но какое-то поблекшее лицо лоснилось от пота. Закончившееся сражение недешево далось этому магу Безымянного. Вернее, Архимагу, так как я легко видел его имя и прочее.

Гелал. Архимаг Мертвого Бога. 80-й уровень.

—…но Пути Безымянного всегда ведут к цели. И кто бы мог подумать, что ты лично сунешься в гости к моему другу, ха-ха… — закончил он фразу, а устало сидящий на большом вывороченном чудовищным Змеем камне, Антониус, улыбнулся.

Я с трудом поднялся и осмотрелся. Почему-то я валялся внизу, прямо в центре зала.

Битва закончилась. Огромный Змей растянулся вдоль стен, но глаза его были мертвы. Кроме него в зале еще находились немногочисленные Жрецы и орки Гелала, и все они с интересом смотрели на разворачивающийся спектакль. Насмешливая снисходительность, ожидание крови и скорой расправы — вот что было в их взглядах. Чертовы ублюдки смотрели на меня как на брошенную удаву мышку. А стоящие чуть в стороне орки глядели и того хуже, как на уже приговоренного к смерти.

Но ужаснее всего выглядели статуи черного льда, в которых превратились замороженные Змеем гексы. Бездонный ужас застыл на лицах тех, у кого не были опущены забрала, от остальных же осталось и того меньше — лишь один мертвый взгляд.

— Тебе ведь нужен Фрагмент? — спросил я, с трудом оторвав взгляд от замороженных эльфов.

— Конечно, — пожал плечами Гелал, скидывая плащ. Под ним оказался строгий бархатный камзол с протянувшейся до нагрудного кармана золотой цепочкой старомодных часов. — Поверь, парень, против тебя я ничего не имею, но ты ведь говорил с Аревом и должен понимать, что иного пути к объединению Фрагментов в Знание нет.

«Иного пути»… Твою мать, Арев ничего не говорил про то, что для этого потребуется мое убиение! А именно это сейчас и собирается совершить тощий ублюдок! И что-то мне подсказывает, что вряд ли я после этого воскресну около ближайшего Обелиска.

Я хотел еще что-нибудь сказать, что-то спросить… Ведь этот гад наверняка знал уйму всего интересного про Безымянного, про Тормадуса и Аредуи. Он мог мне поведать, зачем он вообще хочет совершить Призыв… Но звенящая пустота приближающегося небытия уже поглотила мое сознание, став созвучной с пустотой в глазах Гелала.

Это не фильм и главный злодей не будет вести со мной долгие беседы, выкладывая свои планы. Он здесь лишь за одним. Убить меня и ввергнуть в Ничто, чтобы забрать неведомый Фрагмент, помещенный в меня Мертвым Богом.