— Лучше молчи, — обречённо попросила я, обхватила ладонями лицо Танира и, склонившись, поцеловала этерна.

Я честно старалась сделать поцелуй как можно более механическим. Губы, язык, пара касаний и всё. Отстранилась и увидела потрясённое лицо этерна.

— Что это?

— Эксперимент, — пояснила я, возвращаясь на своё место.

— Эксперимент? — в чёрно-серебристых глазах парня плескалось непонимание.

— Ну да... Чтобы лучше видеть твою ауру. Кстати, помогло! — радостно заключила я и быстро принялась рисовать отчётливо проступивший узор и доброжелательно пояснила: — Необходим физический контакт, чтобы рассмотреть проклятие.

— Ах, физический конта-а-акт, — насмешливо протянул этерн. — Ну понятно. Да, на контакт было похоже, а вот на поцелуй — нет.

— Почему это? — сама не знаю, почему, но замечание этерна неприятно кольнуло.

— Ты рисуй-рисуй, — усмехнулся он, устраиваясь поудобнее на стуле и вытягивая длинные ноги. — Я потом объясню, а лучше продемонстрирую.

Я успела зарисовать примерно две трети узора. Отлично! Завтра сделаем последний рывок и можно прекращать эти встречи, вплотную заняться расшифровкой. С тоской взглянула на время — полчаса до полуночи, а потом на предвкушающее лицо этерна. Не могу сказать, что поцелуи мне неприятны — скорее уж наоборот. Просто каждый раз — как будто ходишь по канату без специальной подготовки, не зная — дойдёшь ли до другого края или сорвёшься в пропасть.

Пропасть тем временем пододвинулась ко мне с предвкушающей улыбкой на лице.

— Закончила? — вкрадчиво спросил этерн, заправляя прядь моих волос за ухо.

— На сегодня — да, — тяжело вздохнула я.

— Отлично, — прошептал Танир, обхватывая моё лицо ладонями.

— М-может не надо? — жалобно пискнула я.

— Надо, котёнок мой. Надо.

Невероятное касание губ, от которого кружится голова, нежное скольжение пальцев по щеке, и сердце снова ускоряет бег. Когда поцелуй прервался, я ощутила какое-то разочарование.

— До завтра, детка.

Я лишь молча кивнула. Кажется, начинаю привыкать к поцелуям этерна. Хорошо, что остался лишь один день.

Я думала, что самой сложной частью, окажется срисовать узор проклятия с ауры, но расшифровка тоже оказалась довольно непростым занятием. Никак не получалось сосредоточиться на задаче — память то и дело подбрасывала воспоминания о поцелуях этерна.

К тому же, Танир слишком уж послушно выполнял мою просьбу оставить меня в покое на пару-тройку дней. Мы встречались на ужине в столовой, где я вручала ему новую порцию «успокоительного». Он даже не требовал больше поцелуев, и вместо облегчения я почему-то испытывала странное разочарование по этому поводу. Правда у нас полным ходом шли экзамены, ему всё-таки тоже нужно их сдавать. Да и вообще — лучше бы мне больше с ним не пересекаться. Сниму проклятие и всё. Правда язык мой — враг мой — считал иначе, поэтому на третий день я задала вопрос, который задавать никак не собиралась.

— Что делаешь теперь по вечерам?

Сказала и отвесила себе мысленную оплеуху. Вот какое мне дело, чем этерн занимается вечерами? Может тренируется перед встречей с жуткими монстрами на экзамене, а может ждёт — не дождётся, когда я сниму проклятие с него. Хотя нет... сейчас он всё равно должен интересоваться мной. Вообще странно, что я попросила больше не приходить ко мне вечерами, и он послушно не приходит.

— Уже соскучилась? — улыбнулся он, забирая у меня из рук очередную порцию зелья.

— Н-нет... просто так спросила, — пробормотала я. Танир смотрел на меня как-то... как-то иначе. В его глазах не было слепого обожания, а может мне просто кажется?

Этерн склонился и прошептал:

— Могу зайти.

— Не надо! У меня ещё куча работы по расшифровке и к другим экзаменам готовиться надо. До завтра!

И пока мой рот не выдал очередной провокационный вопрос, поспешила убраться из столовой.

К сожалению, этерны — народ упрямый. И догадливый. Недостатков у них много, но глупость в них точно не входит.

Танир нагнал меня в коридоре общежития и объявил:

— Я решил проверить, как движется расшифровка. Помогу, если что. Мне, знаешь ли, надоело пить это кровавое зелье.

Угу. Конечно. Помогать это не про этернов. Скорее уж ты догадался, что я скучаю без твоих поцелуев. Ох, Ванесса!

Я так испугалась собственных мыслей, что не сообразила, как отболтаться и помешать Таниру войти в комнату. Он уже по-хозяйски расположился за столом и, широко улыбнувшись, потребовал:

— Показывай!

С первого взгляда увидел пробелы в расшифрованном тексте, с ходу перевёл мне значение узоров на древнеэтернийский язык.

— Кхм, а ты разбираешься, — слегка удивилась я.

— А ты думала я тупой качок, способный только мечом махать? — хмыкнул Танир.

Ну, если честно... Алриаты свои мозги не особо стремились демонстрировать. Вслух, разумеется, ничего не сказала, лишь неопределённо пожала плечами.

Села за стол и принялась за дальнейшую расшифровку.

— Слушай, я тут выяснил у Марлен, почему она наложила на меня проклятие. А ты-то ей чем насолила?

— Тебе правда это интересно? — вяло поинтересовалась я, понимая, что этерн не даст мне работать.

— Правда.

— Это длинная история. Давай я тебе расскажу, когда закончим с проклятием?

На экран планшета легла широкая ладонь этерна.

— Давай так. Я тебе быстренько расшифрую всё, а ты расскажешь.

— Ты серьёзно?

— Более чем, — заявил он и, забрав из моих пальцев стилус, принялся быстро водить им по экрану. — Рассказывай.

Три недели назад

Влада ворвалась в мою комнату с таким лицом, что я подумала будто наступил конец света.

— Ванесса, ты сдурела? Разве не знаешь, что сегодня вечеринка в честь помолвки Кетро и Сильяэр.

— Ну, знаю, — ответила я, всё ещё не понимая, с чего такой кипишь. — Я-то тут причём?

— Как причём?!

Подруга выхватила из моих рук учебный планшет и с силой захлопнула.

— Марлен лет через пять станет Императрицей, Кетро — Императором. Весь университет явился засвидетельствовать будущей паре своё почтение, а ты тут сидишь с уроками. Понимаешь?

— Не-а, — пожала я плечами. — Объясни нормально, в чём дело?

— Дело в том, — Влада уже бесцеремонно вторглась в мой шкаф и вывалила всё его содержимое на кровать, — что Марлен обязательно заметит твоё отсутствие. И запомнит, а потом припомнит. Когда тебе, например, понадобится получить разрешение на открытие собственной аптеки, или патент на разработку какого-нибудь чудо-крема, доходы от которого обеспечит твою старость. Сечёшь, о чём я?

— Кажется, — ответила я. Неохотно сползла с кровати и начала перебирать вещи в поисках платья, которое выразит моё несуществующее почтение к будущей императорской паре.

— У тебя даже зачатки дальновидности отсутствуют, — возмущённо произнесла подруга, извлекая из груды вещей на кровати чёрное платье в пол на тонких бретельках.

— Неужели счастливой невесте больше делать нечего, кроме как запоминать, кто пришёл на её вечеринку, а кто нет?

Влада деликатно отвернулась к окну, а я принялась облачаться в вечерний наряд.

— Будь она счастливой, то, конечно, нашла бы и другие дела, — тихо ответила подруга.

— А что не так? — поинтересовалась я. — Помоги застегнуть.

— То, что её жених — Илрэмиэль Кетро.

— По-моему о нём все девушки только и мечтают.

— Мечтают, — хмыкнула Влада, помогая мне с молнией. — И он не против исполнять чужие мечты. Никому не отказывает.

— Ну... это же этерны. Разве Марлен не в курсе, за кого выходит замуж?

— В курсе, но счастья ей это не прибавляет.

— Тогда зачем она выходит замуж?

— Слушай, мы с ней не подружки! — возмутилась Влада. — Она мне не докладывается.

— Ты всё равно знаешь, — отметила я, застёгивая на шее тонкую серебряную цепочку с кулоном.

— Любой девушке хочется замуж по любви, а не потому, что так решили родители.