— Кхм… поэтично. Именно ради этого вы нанимали тех, кто может путешествовать по Астралу? Пытались добыть в Лимбе души для экспериментов? — с искренним участием побеспокоился я. — Или вы использовали эти знания для создания «синтетических душ»?

То, как побледнело и вытянулось лицо Шульца — бесценно! К чести учёного-коммерсанта, он быстро сумел взять себя в руки, натянув маску бесстрастности:

— Теперь я понимаю, что это не просто консультация. Ловко, ловко. Запираться не стану: моей фирмой проводились подобные исследования. Но я совершил достаточно глупостей, чтобы понимать опасность нарушения естественного хода вещей и не похищать души из лимба. Да и Синтетические души… увы, полный провал. Всё настолько не изучено, что исследования больше похожи на теологические споры!

— А если я усомнюсь в ваших словах? — продолжал я довить.

— То я готов дать Критикам провести полный аудит и раскрыть двери лабораторий. Мне нечего скрывать, — гордо вздёрнул подбородок Шульц. — Тысячи часов исследований. Несколько экспедиций как по Астралу, так и в Мёртвую сеть, даже за Резонанс Шумана. Десятки патентов…

— Вы пробились за Резонанс Шумана? — я не знал, больше ли в моём голосе удивления или возмущения.

— Ну да, — просто пожал плечами Шульц. — Пришлось постараться, но возможностей фирмы хватило, чтобы открыть проход. Мы хотели изучить легендарных пауков, что плетут сеть Интернета! Это же самозародившиеся ИИ! Но из той экспедиции вернулось меньше половины! И направление заморозили.

Он даже не подозревал, что нетсталкеры сумели отследить путь его группы, в отличие от них спустились ниже и… Вот что «и» я пока не знал. А учёный продолжал:

— Но если я правильно понимаю, для ваших вопросов имеются основания? Могу я узнать, в чём меня подозревают?

Тут уже я задумался, стоит ли открывать карты? Но решение принял Глагол:

— Возможно, вы слышали о ворах технологий, которые пользуются цифровыми воплощениями и имеют огромное количество Веры? За последнее время три нападения…

— Уже четыре. На выходных произошло очередное, — безжизненно отчеканил собеседник. — Вы подозреваете меня? Как понимаю, ваша версия: мною созданы ИИ для накачки наёмников Верой, чтобы они воровали новые разработки? Но должен разочаровать — несмотря на то, что украденные разработки были засекречены, у меня к ним имелся полный доступ. Они все являются частями оборудования для «Становления».

— И вы можете сказать, что было украдено? — заинтересовался я.

— Официально? Нет. Это секретная информация, — тут же отчеканил учёный. — Но если не официально: в первом случае десяток мощных процессоров; во втором — военные кибернетические импланты последнего поколения для всех частей тела; третий заход — высокоскоростные проводящие системы. И буквально вчера выкрали множество оперативной памяти…

— Они создают себе тела… — пробормотал я.

Не сумев достать комплектующие у подпольных перекупщиков, нетсталкеры решили украсть их для создания тел ИИ. Зачем? Цель одна: усилиться! И если подтвердятся худшие подозрения, то не в рамках Сети, где ИИ всё привычно и комфортно, а в реальности, куда нашедшие его люди наверняка попытаются вытащить через Резонанс Шумана. Не будут же они вечно довольствоваться лишь третью часа и Мимолётной Верой?

— Что может ещё потребоваться для автономного ИИ? — перехватил мысль Глагол.

— Ну… тело уже имеется, мелочи можно достать и более простыми путями, — задумался собеседник. — Пожалуй, осталось самое проблемное: источник питания. Если я правильно помню данные украденного оборудования, то для них нужен очень мощный источник. Желательно артефактный.

— Почему артефактный? — немного растерялся я.

— Для души. Разве на примере вашего питомца это не понятно? — и кивок в сторону сонной головки Брауни на плече Глагола.

Мы с ним переглянулись. Нужно на этом сыграть. Отследить все потенциальные места нападений, раз их немного, и установить наблюдение.

— А не могли бы вы с ходу предположить, какие организации могут иметь необходимое оборудование?

— Все те, кто находится в этом здании. За артефакты отвечаете даже вы и подобные силовые структуры разных стран, — усмехнулся Генрих Шульц, а я быстро отбил в наруче сообщение Артефактору о проверке новых данных. — А теперь прошу меня простить, перед заседанием мне необходимо провести ещё несколько разговоров. Надеюсь, я сумел помочь.

— Да, конечно, — Глагол дружелюбно пожал руку собеседнику. — Удачи в делах.

— Аналогично, — Генрих Шульц пожал и мою руку. — И передавайте привет Артефактору.

Мы с Глаголом остались за столом одни. Народу в зале поубавилось, однако было всё равно не по себе, и я неожиданно признался:

— Никогда не думал, что почувствую себя злодеем, который пытается поработить людишек. Прибегать к промывке мозгов, чтобы заставить их делать то, что мне надо, используя такие привычные вещи, как игры. Как-то это противно и… глупо?

— В данной истории, ты скорее не злодей, а один из туповатых помощников, — краем губ улыбнулся Глагол. — Но в остальном прав. Мы помогаем богатым богатеть, а бедным — беднеть и тупеть. В этом всегда была наша работа: заботиться о стаде. Мы сторожевые псы. Или до тебя это только дошло?

— Судя по тону, ты призираешь это? — Глагол лишь пожал плечами, а я не мог не спросить: — Тогда зачем всё равно участвуешь? Только помощь Брауни? Ничего более?

— Я люблю помогать людям… Кроме того, ты без меня пропадёшь. А мне интересно наблюдать за тобой, — я чуть не поперхнулся водой, а Глагол весело продолжил: — Ты на меня похож. Та же вера в Критиков. То же желание помочь. Та же верность слову… Собственно, только поэтому я и решил присоединиться к Критикам: посмотреть, дурак ты или оптимист?

— А в чём различие? — уточнил я, не зная, обижаться или нет.

— У дурака к сотой попытке выработается рефлекс, и он перестанет лезть в опасное место, а оптимист будет одевать всё больше защиты, но лезть не перестанет никогда. Ты же упорно пытаешься сунуть нос в каждую дыру! Знаешь, почему я поставил условие, что только с тобой пойду на дело с янтарной комнатой? — я лишь покачал головой, а Глагол усмехнулся грустно: — После того, как Брауни не стала есть твой мир, я решил изучить тебя. И проникся уважением, когда узнал, что ты потратил 8 лет чтобы сдержать слово — воскресить свою девушку.

Не очень приятно, зато честно. Надеюсь. Я поймал себя на мысли, что мне нравится болтать с Глаголом. Нужно почаще выбираться в Атлантиду.

— Ладно, пошли на выход, — поднялся Глагол. — Нам ещё нужно перед мисс Спектр отчитаться, что её задание мы выполнили.

— Какое ещё задание? — не понял я, хотя и двинулся следом.

— Ты думаешь, она зря перед нами распиналась о проблемах с валютами, а после я умасливал Шульца разговорами об игре? Он один из колеблющихся с бизнесом в Европе. При этом имеет авторитет среди разработчиков. И мы его только что практически продавили за введение в игре новой валюты — максимально нейтрального варианта. Эх… учиться тебе ещё и учиться, Несуществующий.

Но не успели мы дойти до выхода, как завибрировал наруч, а на сетчатке ярки алыми буквами всплыло сообщение от Артефактора: «Нападение Нетсталкеров! Прибыть всем Критикам!»

Уважаемые читатели, как полагаете, сколько времени может понадобиться, чтобы от получения сообщения в Атлантиде перейти к активным действиям на месте преступления?

Две минуты, чтобы пролететь до первого этажа, вращая глазами, словно ужаленный. Полминуты или примерно два этажа из семи терминов обсценной лексики, чтобы добраться до вертолётной площадки, заставив пилотов экстренно завести «птичку». Семь минут на полёт или примерно четыре этажа из сорока девяти терминов нецензурщины для ускорения движения. Ещё двадцать секунд, чтобы нырнуть из приземляющего вертолёта в принесённую прямо на палубу картину, в полёте схватив мешок с ранее изъятыми вещами. Семь этажей отборного мата из десяти терминов — личный рекорд. Ещё десяток секунд на проход через картину, заодно проверяя координаты, куда именно нас вызывают. Тут можно считать, что я культурно промолчал… Наконец, уже в галерее Критиков, полминуты, чтобы найти нужную картину и повторить предыдущий пункт. В общей сложности чуть больше десяти минут.