Всё это выглядело настолько обыкновенно. Ни намёка на наличие энергии Черноты или особые свойства. Также подумал и Максим, бросивший на меня подозрительный взгляд. Уж не пытаюсь ли я его обмануть?

Но его дед в этих вопросах был куда более опытным. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять потенциал принесённых мною фигур. Бусина на его Анализаторе горела ровным фиолетовым светом.

— Надеюсь, у вас нет сомнений в подлинности представленных мной образцов?

— Нет, Марк, что вы. Я вижу, что в этот раз вы поработали на славу, — сдерживая дрожь в голосе, произнёс Степан Аркадьевич. — Даже более того, вы превзошли мои ожидания…

— Вот и отлично! Рад слышать. А теперь давайте отставим все эти вежливости и перейдём к материальному, — вырвал я его из влажных фантазий. — Сколько вы готовы мне заплатить?

Следующие полчаса мы провели с ним в обсуждении справедливой цены. Сложность была в том, что строгих критериев определения стоимости предметов из Чёрного дома по-прежнему не было. Так что устоявшейся цены тоже не было. Только наши со Степаном Аркадьевичем прикидки и предположения.

Он пытался делать вид, что мои товары его не слишком-то интересуют. Но меня было непросто обмануть. Я продолжал продавливать его по цене, пока не добился той суммы, которая бы меня устроила.

Двадцать одна тысяча. По мне, так цена неплохая. Да что я говорю! Для меня, привыкшего в этом мире считать буквально каждую копейку, это огромный прорыв!

При этом я отдавал Богатырёву не все товары, что у меня были. Часть, совсем немного, я оставлял для себя. Я собирался использовать их для собственных исследований и изучения. Вполне возможно, что Алине удастся установить что-то новое, и эти предметы окажутся ещё более ценными.

Не поделился я с ним и разноцветными камнями с прожилками, которые почти стоили мне жизни. Я кожей чувствовал, что в них было что-то особенное и что отдавать их, даже за хорошие деньги, — большая ошибка. Поэтому решил временно оставить для себя. Не сомневаюсь, что найду им достойное применение…

— Знаете, Марк, я очень доволен нашим с вами общением, — произнёс Степан Аркадьевич, когда переговоры были завершены и мы раскинулись в креслах друг напротив друга. — Современные молодые люди совсем не умеют вести дела. Вечно куда-то спешат, пытаются получить как можно больше в более короткие сроки и совсем не хотят работать. Но вы — другое дело! Такое чувство, что вы гораздо старше и мудрее, чем кажетесь…

Я едва сдержал усмешку. А ведь он сам не понял, что попал в точку! Настоящий я пусть ненамного, но старше Марка. И опыта у меня больше. Удивительно, как он это почувствовал?…

— Рад слышать! Могу подтвердить, что мне с вами тоже приятно работать, — ответил я любезностью на любезность. — И уж если нам так замечательно работается вместе, могу я задать вам один вопрос?

Степан Аркадьевич тут же подобрался, как будто готовился к неудобному вопросу.

— Прошу вас, Марк. Что вы хотите знать?

— Я хочу увидеть артефакты, которые вы изготовили на основе предметов, что я вам принёс.

По лицу старшего Богатырёва пробежала тень.

— Марк, но вы же понимаете, что все артефакты пока находятся в стадии разработки…

— Понимаю. Но всё равно хочу увидеть! Вы же сами сказали, что работать со мной вам приятно. Так давайте не будем портить эти приятные отношения и создавать тайны на пустом месте…

Причина, по которой я продолжал на него давить, была простой. Пока я не знал, как и для чего он использует полученные от меня предметы, я не до конца понимал их ценность. А это в свою очередь влияло и на стоимость. Да, я неплохо зарабатывал даже сейчас. Но «неплохо» не означает «хорошо». Всегда можно зарабатывать немного больше…

Степан Аркадьевич мои мотивы прекрасно понимал. Но ему также было понятно, что ситуацию я поставил таким образом, что отказ может быть расценен как недоверие. Откажет мне сейчас — и следующая партия товаров уйдёт к другому, более открытому покупателю.

А допустить этого он не хотел.

— Прошу вас, Марк, следуйте за мной…

Мы втроём вышли из кабинета и спустились по массивной лестнице в подвал. Там оказалась занимавшая всё пространство мастерская.

В первое мгновение у меня разбежались глаза. Множество каких-то верстаков, странного вида инструментов, сваленного грудами необработанного материала и целые полчища свежеизготовленных артефактов.

Глаза разбегались как у ребёнка, впервые оказавшегося в магазине игрушек.

— Впечатляет! Прямо как настоящее производство…

— Так и есть. Оборудование здесь позволяет изготавливать товары высшего качества, — гордо произнёс Богатырёв-старший. — Конечно, у нас есть и другие мастерские. Но эта, домашняя, почти ни в чём им не уступает…

Я его уже не слушал. Моё внимание привлёк лежащий на столе неприметный брусок.

Ничего особенного в нём не было. Просто прямоугольник с идеально отшлифованными гранями. Но он меня чем-то неуловимо привлекал…

— Как вы безошибочно определили… — улыбнулся Степан Аркадьевич. — Всё верно! Это первый артефакт, что мы разработали из вашего материала…

— Что он может? — спросил я, беря его в руки.

В ту же секунду по артефакту пробежали искры, и все лампы в мастерской погасли. Наступила темнота.

— Вам по-прежнему нужен ответ? — из темноты донёсся насмешливый голос Богатырёва.

— О нет, благодарю! Я уже понял.

Ну конечно! Какой естественный эффект может быть у предмета, принесённого из здания, захваченного Чернотой? Поглощение света и создание темноты!

Как говорится, дёшево и сердито.

Я активировал дар и направил его в глаза. Темнота рассеялась, но полностью не отступила. Ага, значит, эффект сильнее, чем я сначала подумал. Это не просто темнота, а особая, подавляющая возможности Дара. На меня, как на избранника Тьмы, она действует не так сильно, но остальные, даже сильные Одарённые превращаются в слепых котят.

Неплохо! Конечно, не идёт ни в какое сравнение с той темнотой, что несколько часов назад создал я, но тоже хорошо.

— И кому вы планируете продать этот артефакт? По моему опыту люди гораздо чаще пытаются зажечь свет, а не выключить его…

— Вы удивитесь, Марк, но мы уже нашли нескольких покупателей. И совсем непростых… — с полуулыбкой отозвался Богатырёв.

Я понял его намёк.

— Значит, военные. Возможно, жандармы. То есть все те, кому по долгу службы положено проводить свои операции в полной темноте.

— Вы на удивление сообразительный молодой человек! К тому же мы уже разработали специальные очки, благодаря которым всё видно как при свете дня… Ещё один товар и ещё одна статья доходов! Кстати, не могли бы вы вернуть свет обратно? У меня ещё есть что вам показать.

Я сжал артефакт в руке. Пробежали искры, мастерскую осветил яркий свет.

— Чем ещё удивите?

— Да много чем! — вступил в разговор Максим. Ему не терпелось похвастаться. — Вот смотри, это обыкновенные артефакты для домашнего использования. Но с твоими предметами они стали намного сильнее! Мы теперь опережаем всех конкурентов!

Он провёл меня вдоль длинного ряда артефактов, демонстрируя каждый. Эффект и вправду был сильный — сила от них так и пёрла!

За моей спиной сопел Степан Аркадьевич. В отличие от внука, он не собирался показывать мне всё, чего они успели добиться. Хитрый дед понимал, что теперь, увидев всё своими глазами, я уже никогда не соглашусь на снижение цены…

— А это что? — спросил я, останавливаясь около металлического кругляша сантиметров десять в диаметре.

Я взял его в руки, покрутил. Ошибки не было. От него исходила сильная энергия Черноты.

— Это наша гордость! Особый защитный артефакт. Создаёт сильный энергетический щит. Можешь проверить сам!

Я ничего не успел понять, когда Максим схватил со стола боевой артефакт, направил на меня и выстрелил.

Мне в лицо полетел плотный энергетический сгусток.

Вот идиот! Он же не знает, что я не способен использовать щиты!

Кожу обожгло огнём. Сгусток энергии, который на меня направил Максим, был настолько концентрированным, что сомневаться не приходилось — царапками и шишками мне не обойтись.