Всё происходило само собой, почти без моего участия. В каждом моём действии сквозил отголосок Тьмы. Даже уйдя на отдых и не отвечая на мой зов, она оставила со мной свой отпечаток, небольшую толику силы.

Сделав Тьму своим союзником, я как будто принял её часть. Теперь я был в большей степени Оскуритом, чем когда-либо до этого.

Одним словом, в несколько несложных движений она превратила меня в настоящее чудовище.

Нечего и говорить, что даже бывалые жандармы отшатнулись. Их воля была крепка, но желания сражаться у них здорово поубавилось. Даже усатый жандарм, кажется, немного стушевался.

А ещё в ноздри ударил сильный аромат крови.

— А ну пропустите меня! Это мой номер, и я имею право беспрепятственно его посетить!

Усиленной Даром рукой я легко отодвинул оробевшего усача в сторону. Жандармы не посмели мне мешать. Я ворвался в номер и тут же замер.

Ох, блин… Такого я, конечно, не ожидал!

Я чувствовал запах крови ещё в коридоре. Но я даже представить не мог, что её будет столько!

Посреди главной комнаты, прямо на шикарном стильном ковре, друг на друге лежали двое. На лица были натянуты маски, на ладони — перчатки, а плотные тренированные тела скрывали чёрные водолазки и плотные кожаные куртки.

Они были мертвы. Причём не просто мертвы, а натурально выпотрошены! Крови было столько, что она растеклась по всему немаленькому номеру…

— Сожри вас всех Тьма… Кто это сделал?!

— А ты что, Оскурит, разве не знаешь? — раздался знакомый голос, и из соседней комнаты появился тот, видеть кого я совсем не хотел.

— А, капитан Дубов! Рад бы сказать, что встреча приятная, но, увы, это будет наглая ложь… Как я понимаю, это ваша новая подстава?

Это и в самом деле был мой старый знакомый, капитан Дубов. Тот самый, который, когда я прибыл в его отделение спасать Альфреда, пытался выставить меня виновным в двойном убийстве. И это у него почти получилось! Выскользнуть из его ловушек мне удалось только благодаря звонку неизвестного, который парой фраз запугал его так сильно, что он и думать не смел о том, как пытаться меня достать.

Но, похоже, о том, что со мной лучше не связываться, он уже успел подзабыть…

— Подстава? Ну что вы, господин Оскурит… — обворожительно улыбнулся капитан. — Это вы сами себя подставили, когда убили этих двоих и оставили здесь их тела. Мы только отреагировали…

— Что значит убил и оставил? — тут же напрягся я.

— Ну как же, господин Оскурит. Неужели мы с капитаном всё должны объяснять за вас? — в номер протиснулся усач. Рожа у него так и сочилась самодовольством. — Вы проводили свои страшные тёмные ритуалы и убили этих двоих молодых людей, оставив их тела разлагаться. Сами же отправились на этот ваш благородный бал. Небось думали, что это сойдёт вам с рук, верно? Совсем забыли, что больше живёте не в своём доме, а в отеле. Вы табличку не повесили, горничная и заглянула. Ну а дальше уже приехали мы…

Вот теперь картинка приблизительно сложилась.

Получалось следующее. За время нашего с Альфредом отсутствия в номер проникли двое. Кто они и зачем пришли — неизвестно. Факт же заключался в том, что здесь их кто-то убил, а случайно заглянувшая горничная перепугалась и вызвала жандармов.

Приехавшие жандармы увидели в номере сию неприятную картину. Они быстро разнюхали, что здесь проживает Марк Оскуритов. В моей вине они нисколько не усомнились и приготовились припереть поганого Повелителя Тьмы к стенке.

История и в самом деле получалась неприятная. В том, что оправдаюсь, я не сомневался. Весь вечер я провёл в Академии в окружении кучи людей. Это подтвердят свидетели и записи с камер.

Гораздо важнее, кто эти двое, кто их убил и что они здесь делают…

Хотя стоп! Кажется, я знаю, зачем они пробрались в номер!

Я бросился к шкафу с вещами. Перед выходом я догадался запихать в неприметный ящичек сумку с оставшимися у меня предметами, принесёнными из Чёрного дома. Найти её было несложно, но лучшего тайника у меня здесь пока не было.

Расстегнув сумку, я быстро осмотрел её содержимое. Всё было в порядке. Ничего не пропало.

— Что, господин Оскуритов, скрываете что-то запрещённое? — засверкал глазами Дубов и выхватил у меня сумку. — Это что за ерунда?!

Его взгляд быстро потух. Смотреть там и вовсе было не на что-то. Какие-то обломки да камни. На вид — ничего ценного.

— Фамильные реликвии. Ничего ценного, но некоторые могут думать по-другому, — хмыкнул я. — Рискну предположить, господа, что эти двое пришли в номер именно за содержимым этой сумки. Это видно по следам обыска и маскам на их лицах. Это же самые обыкновенные воры!

— Да не важно, кто они! Вы их всё равно убили! — отмахнулся Дубов.

— А вот фигушки, — ласково улыбнулся ему я. — Никого я не убивал. Проверь камеры! Это сделал кто-то другой. Причём кто-то очень опасный и умелый…

— Господин, это был я! — произнёс Альфред, и все тут же повернулись к нему.

Такого признания, кажется, никто не ожидал…

— Ты убил? Не Оскурит? — немного разочарованно спросил Дубов у Альфреда. — Врёшь! Пытаешься выгородить своего господина!

— Нет. Это сделал я! — произнёс Альфред твёрдым голосом.

— Возможно. Но ты действовал по поручению своего господина…

— Нет! Я действовал самостоятельно. Господин не давал мне приказов и ни о чём не знал, — с упорством, заслуживающим лучшего применения, повторил Альфред.

Дубов покосился на усача. Тот пожал плечами. Мол, решай сам.

Капитан думал недолго. Он повернулся к остальным жандармам, жестом велев им арестовать Альфреда.

Я же пытался осмыслить признание моего камердинера. Выходила какая-то бессмыслица.

— Их убил ты? Но зачем?! Хотя подожди… — я задумался, пытаясь выстроить в голове события вечера. — Ты же всё это время был со мной и не мог это сделать!

— Мог, господин, — мой камердинер снова поклонился. — После того, как нас пытались ограбить в прошлый раз, я разместил в нашем номере защитные артефакты. Всего пару штук из запасов ваших предков. Но любого, кто задумал бы против вас зло, ждала мгновенная расправа. Вот эти двое, кхм, господ и попались…

— То есть сам, своими руками, ты их не убивал? — с облегчением переспросил я.

— Да вы что, господин! — скривился Альфред, на мгновение потеряв над собой контроль. — Как можно! Трогать этих господ своими руками, которыми я подаю вам утренний кофе… Нет, так низко я ещё не пал!

Намеревавшиеся арестовать его жандармы остановились и неуверенно покосились на усача. Тот и сам ничего не понимал, но на всякий случай покачал головой, давая отбой.

— Но артефакты ты сам активировал? — не отставал от камердинера Дубов.

— Нет! Они автоматические. Реагируют на каждого, кто входит в номер без разрешения и с недобрыми намерениями, — пояснил Альфред и ловко извлёк откуда-то из угла небольшую металлическую коробочку. — Можете посмотреть сами. Обыкновенный автоматический артефакт.

Дубов выхватил коробочку у него из рук, принялся вертеть её в руках.

— Ага, запрещённый смертельный артефакт! Это пять лет самого строгого режима…

— Вы думаете, что я стал бы так подставлять господина? — иронично глянул на него камердинер. — Артефакты находились во владении Оскуритовых на протяжении столетий. У меня и все документы имеются…

Он и в самом деле вытащил откуда-то из внутреннего кармана мятую жёлтую бумажку и буквально ткнул её в нос жандармам.

Дубов и усач быстро пробежали её глазами. С каждым прочитанным словом лицо капитана становилось всё более недовольным.

— Да нет, быть не может, что всё законно… Наверняка брешет!

— Я предполагал, что ответ будет именно такой. Поэтому установил у входа видеокамеру с дистанционным доступом к записи, — с поражающим спокойствием произнёс Альфред. — Вот, извольте ознакомиться…

Он достал из другого кармана мобильный телефон, щёлкнул парой кнопок, и на экране появилось чёрно-белое, но вполне отчётливое изображение.