Мы с мисс Спектр добрались до местной галереи, и пальцы, подчиняясь воспоминанию о том, что некогда делал Глагол, настроили местный портал на картину в галерее отделения Критиков.

Я же пытался думать. Думать так, чтобы меня не слышал голос в голове. У меня всегда имелись проблемы с тем, чтобы выработать второй поток сознания, но я честно пытался. И сейчас понимал, что все предложенные голосом варианты маловероятны. Не невозможны, но я бы на них не поставил свою жизнь. Вот только никак не удавалось понять, что именно меня смущает.

— «А ты умён, должен признать. Что же, возможно, так даже лучше. Я могу предложить тебе то, что ты желаешь. Помочь», — голос въедался в мозг, словно кислота, и мне всё сильнее хотелось отделаться от него.

— Мисс Спектр… — попытался я рассказать о проблеме, пока мы шли по пустынному коридору к её кабинету. Однако рот свело судорогой, так что не смог закончить. Более того, даже работать с системой наруча не мог, чтобы отправить сигнал о помощи Артефактору.

— «Ты же сам хочешь избавиться от этой занозы в виде мисс Спектр», — разъедал душу голос в голове. — «Я лишь даю тебе силы это сделать. Не трусливо сбегать, а поступить честно и пустить ей пулю в голову. И раз хранилище Глагола осталось позади, то мы возьмём хранилище Критиков. С таким количеством артефактов мы будем обеспечены до конца дней! Полная свобода! Делай что хочешь! Никаких правил и ограничений! Разве ты не этого хотел?»

— Да где все? Ни с кем связаться не могу! — с раздражением бросила мисс Спектр, входя в пустой кабинет. Причём секретарь так же отсутствовал. — Мои способности не чувствуют никого живого на базе! Какого чёрта происходит?

— Похоже, нам придётся разбираться с Брауни своими силами… — словно невзначай заметил тот, кто захватил моё тело, моим голосом. — По одной проблеме за раз?

— Ты прав, — десяток секунд помассировав переносицу, всё же решила мисс Спектр. — Нам нужно в хранилище.

— «Я хочу не этого», — тем временем вёл я мысленный диалог. — «Я не хочу быть один. А если поступлю так, как ты хочешь, то от меня отвернётся Надя…» — я почувствовал, что эта мысль придала мне сил, а поэтому сумел просипеть поднимающейся мисс Спектр: — Помогите…

Мои захватчик тут же перехватил контроль обратно. Но я боролся, и это явно отразилось на моём лице, судя по взгляду мисс Спектр, что из недоумённого перешёл в состояние обеспокоенно-взволнованное, а после и вовсе в яростное.

— Освободи моего подчинённого! — аура ярости не хуже пламени прокатилась по мне, но сжигала она не тело, а разум и душу. Захотелось упасть на колени и просто потерять сознание.

А затем плавиться начал и мир вокруг нас. Этого не должно было произойти. Это было просто невозможно. Но стены начали мерцать, а сквозь них, мне казалось, виднелись янтарь и золото. Я вижу образы людей. Я вижу…

— «Ну и дурак», — в сердцах бросил голос в сознании. И моя рука помимо воли вскинула револьвер, и одинокий выстрел грохнул, оставив во лбу мисс Спектр кровавое отверстие.

Странное ощущение. Я хотел пристрелить мисс Спектр не один раз. Да что там, об этом порой мечтал, так она меня бесила. И, несомненно, из всех сегодняшних смертей её — одна из самых желанных. Не буду скрывать, было даже мгновение удовлетворённости. Но всего одно мгновение. А затем я понял, что сделаю всё, чтобы этого не допустить. И у меня для этого имелось средство.

Одно движение. Всего один рывок. Не столько попытка вырваться из-под контроля, сколько рефлекс, и я коснулся татуировки Уробороса, вложив в это движение желание отмотать время на весь доступный мне срок.

Ледяной цветок расцвёл в душе. Мгновение — мозг словно парализован. Ещё несколько долгих секунд — тело застыло, сведённое судорогой. Лишь сердце натужно гнало кровь, пытаясь заставить меня жить… а затем, я шумно выдохнул. Всё прошло, осталось лишь лёгкое онемение в членах, словно они слегка запаздывали за мыслями.

Боль обожгла запястье. И я обнаружил себя бегущим по коридору. По разваливающемуся коридору…

Секунда ушла на осознание и принятие того, что я на самом деле всё ещё в Кёнигсбергском замке.

Мысль, что удалось каким-то образом переместиться почти на полчаса в прошлое, отмёл сразу. Мой лимит — 10 секунд, и даже если бы я вложил всю свою личную Веру, то увеличил бы этот показатель до минуты. Это самый край. А значит, нужно исходить из того, что всё мною пережитое заняло 10 секунд.

Вторая секунда, и попытка моих ног нести меня по трясущемуся и трещащему каменному полу, следуя за спинами Силовой поддержки…

Если всё уложилось за 10 секунд, значит, кто-то изменил моё восприятие времени и пространства. С учётом того, что я призывал Феникса — то не только моё. И, возможно, мисс Спектр, Глагола и Оркестра, если они, конечно, не были иллюзиями. Хотя, судя по реакциям, поставлю на то, что их тоже засунули в симуляцию.

Кто-то сильный. Очень сильный, раз сумел пробить мой иммунитет и почти подчинить. Он сумел обмануть Оркестра с его разделением личностей. Главное, переиграл мисс Спектр с её ментальными способностями.

Причём устроил всё в ускоренном темпе — за считаные секунды пытаясь сделать так, чтобы на скорости мы не заметили несоответствий.

Но не думаю, что тут всё дело в грубой силе способности. Когда мисс Спектр в конце ударила, то почти пробила иллюзию. Я увидел Янтарную комнату почти так же, как и в первые мгновения после попадания в портал.

А значит, поймали нас не столько силой, сколько хитростью: в момент перехода дали достоверную опасность в виде взбесившейся Брауни — то, чего ожидала мисс Спектр, и боялся Глагол. Тот, кто это провернул, очень хорошо подготовился — знал, с кем придётся работать

Третья и четвёртая секунда: стены начали крошиться, а пол проваливаться вниз, унося меня с собой.

С учётом того, что мы тут воюем со Жнецами Веры, я бы предположил, что и на той стороне нас поджидают они же. Это же косвенно подтверждают и действия голоса в голове: он хотел выведать, как добраться до хранилища артефактов Критиков.

Только как Жнецы оказались в Янтарной комнате?.. хотя это неважно сейчас! А вот позывной того, кто нам противостоит, я, кажется, знаю.

Сейчас важно, как противостоять опасности? Самое простое, что приходит в голову: появиться в иллюзии и объявить, что происходит. Вот только не уверен, что мне поверят. Более того, есть шанс, что, подпав под контроль врага, я выдам ему мысли, и мне просто сожгут мозг, а может, и всем остальным, чтобы не рисковать.

Пятая и шестая секунда. Мозг начинает закипать от скорости обрабатываемой информации. Меня несёт вниз вместе с тоннами камня и дерева. Я не успеваю. Мне нужно хотя бы ещё несколько мгновений. И я призываю Феникса… нет, не вытащить меня, но хотя бы защитить, а лучше замедлить падение.

Если не очевидное, значит, импровизировать. Мой стиль: «Творить ху… хурму», — как бы сказал Артефактор. Кстати про него, а почему бы не испытать его приблуду? Он обещал, с её помощью исчезнет мимолётная Вера в выбранного человека, а это считай, что про него забудут. Ненадолго, но для ментальных воздействий мгновения и нюансы — это всё.

Я тут же принялся активировать дополнение к наручу. Всего несколько секунд, чтобы выбрать, про кого все забудут. Про себя даже не думал — в предстоящей бойне я пушечное мясо. Нужно дать возможность сыграть по-настоящему сильному игроку: раздражающей мисс Спектр.

Седьмая и восьмая секунды ушли на замедленное Фениксом падение, а заодно на настройку устройства. А затем я нырнул в серебристый круговорот портала…

— Зашибу… — орал во всю глотку, вылетая из портала на девятой секунде. И активируя устройство.

Пока катился по полу в десятую секунду, вихрем перед моим взором пронёсся калейдоскоп картинок. Яркая комната в золотистых тонах. Множество людей с оружием в руках. Несколько теней на полу.

А потом я действительно кого-то зашиб. Врезался во что-то массивное, вот только в этот раз меня защищал Феникс, поэтому снёс преграду. Причём выбил страйк сразу из двух человек. Одного очень костлявого, а второго тучного — моя спина прочувствовала это. Мы втроём повалились на пол, и тут раздались звуки выстрелов автоматического оружия — судя по громкости, оно находилось в руках у кого-то из моих невольных жертв. К счастью, пули били не в меня, а просто веером разлетелись по округе, и к мату сбитых мною людей присоединилось ещё не меньше трёх разномастных криков боли.