— Да нет, — отмахнулся я. — Занятной показалась, но лезть в неё и заведомо себя ограничивать не имею ни малейшего желания. Хотя… — я задумался. — Эта игра — неплохой способ выманить Геймера. И, возможно, его легализовать. Надо это обдумать…

Дверь распахнулась и на излёте задела металлическую пластинку, стоящую на ребре. Пластинка покачнулась и упала на следующую. Та на следующую… цепная реакция падений длиною почти в две дюжины пластинок разного размера. В лаборатории Артефактора не нашлось домино, так что пришлось использовать металлический хлам. Наконец, последняя, самая массивная пластинка с грохотом рухнула на простейший механический рычаг из деревяшки, перекинутой через опять же металлическую болванку. От удара второй конец деревяшки резко поднялся, и в воздух взлетел подшипник, который, совершив не очень красивую дугу, упал в ведёрко. То, поставленное на весы, опустилось, тем самым заставив сработать ножницы, которые перерезали тоненькую нитку, что держала маленькую машинку на наклонной плоскости. Машинка покатилась и преодолела около двух метров, прежде чем врезаться в стену. При этом зажжённая свеча, что стояла на крыше машинки, оказалась точно под ещё одной нитью…

— Ты что за фигню творишь? — не отрывая взгляда от происходящего, со смешенным возмущением и интересом поинтересовался Артефактор.

— Научный эксперимент, — я закинул в рот печеньку. Шоколадную. — Насколько машина Голдберга может отвлечь человека в реальных условиях. Вот ты, прежде чем начал говорить, наблюдал за происходящим секунд двадцать. В боевых условиях времени будет раза в два, а то и три меньше, но это всё равно огромная фора.

К этому моменту пламя свечи пережгла нить, и та оборвалась. Нить была перекинута через пяток блоков, частью из которых являлись стойки стеллажей и ножки столов. Удерживала нить небольшую металлическую болванку, которая, упав на очередной рычаг, запустила в полёт маленький шарик для пинг-понга. Этот снаряд устремился прямо в лоб Артефактору, так и не покинувшему проёма двери. Артефактор среагировал мгновенно и отмахнулся от шарика, но стоило ему только коснуться его рукой, как тот лопнул и испачкал руку Чунаева чёрной краской из принтера.

— Пакостничаешь… — Чунаев скривился, брезгливо рассматривая испачканную руку, и побрёл к столу, где стояли растворитель и ветошь. — Что, никак не можешь смириться с тем, что тебя перевели под моё начало? Или ты уже настолько отчаялся, что хочешь меня довести, дабы я рекомендовал мисс Спектр избавиться от тебя?

— Да нет… я просто развлекаюсь. Работать нужно с удовольствием. Всё равно ты мне ничего сделать не можешь, — и крутанулся на офисном стуле на колёсиках.

— Это почему же? — Чунаев вполглаза следил за мной, оттирая чернила. Те оказались качественные и въелись хорошо. — У меня приказ от самой мисс Спектр докладывать обо всём, что происходит. И это помимо следящих устройств по всей лаборатории. И даже не думай, что сможешь меня заставить подыгрывать тебе — ты приносишь сплошные проблемы. Чем быстрее от тебя избавлюсь, тем для меня лучше.

— Меня это полностью устраивает, — улыбнулся я. Хотя с трудом сдерживал раздражение. Моя стихия — натиск, а никак не переговоры. Но спасибо «любимой» мисс Спектр, я освежу и эти навыки. — У меня тоже нет ни малейшего желания таскаться за тобой и смотреть за каждым твои чихом и пуком. И не нужно мне тут про следящие устройства, ты уже не раз доказывал, что технические средства слежения для тебя — пшик. Поможешь мне с повышением, и все свободны! Все довольны!

— Ты полный псих, — Чунаев бросил оттирать руку и весело рассмеялся. Но приближаться не спешил, лишь сложил руки на объёмистом животе. — С чего мне тебе помогать? Вот закопать — это да! Хотя ты сам себя прекрасно закапываешь. Постоянно творишь какую-то ху… хурму. Рано или поздно, это должно надоесть начальству. Пороть кнутом бесполезно — ты тот ещё мазохист. Поэтому тебя выгонят.

— Возможностей меня выгнать было полно, но ведь как-то держусь. Мне даже дают пряник. Чёрствый метафорический пряник перевода-повышения, о который мы оба должны обломать зубы, — я отвлёкся и закинул в рот ещё одну шоколадную печеньку и запил какой-то сверхсладкой гадостью. — Кстати, угощайся. Я ещё не забыл про нашу договорённость.

— Ты серьёзно хочешь подкупить меня едой? — возмутился Чунаев. Однако его взгляд так и терзал сладости, как оголодавший хищник дичь, а кадык дёргался, пропуская литры слюны.

— Не совсем, — съел ещё одну печеньку. Неспешно. — Я хочу подкупить тебя взаимовыгодным сотрудничеством. Нам нужно что-то создать. Изобретение. Тебе — минус к сроку. Мне — вероятность повышения. Мисс Спектр — изжога от того, что мы сумели сработаться.

— Можно подумать, у нас есть шанс, — пытаясь скрыть раздражение, Артефактор чуть ли не сорвал с вешалки белый халат и начал в него облачаться. — Словно ты мне сможешь положиться на меня, после того как я тебя дважды предал. Чтобы довериться мне в третий раз, ты должен быть полным и непробиваемым идиотом!!!

Что есть, то есть. При обдумывании любых путей взаимодействия с Чунаевым эта мысль вертелась на периферии сознания. Я абсолютно уверился, что моя идея — идиотизм чистой воды. Но это единственное, что я смог придумать. А сдаваться ещё слишком рано!

— Именно поэтому, если ты откажешься, то я прямо сейчас пойду к мисс Спектр и скажу, что нашёл у тебя в лаборатории артефакт мощностью 3РВ. Не зарегистрированный… Ата-та!

— У меня всё здесь законно. Я чту условия договора, — вспыхнул Артефактор, а кулаки его сжались.

— Неужели? А что же тогда зарыто среди ветоши у тебя за спиной?

Чунаев недоверчиво насупился. Но я улыбался легко и открыто. Тогда Артефактор неуверенно стал копаться в тряпье, то и дело бросая на меня настороженные взгляды. А через полминуты нашел небольшую каменную фигурку… ту самую фигурку, что я совершенно «случайно» захватил вчера из дома с призванным демоном.

— Ты, конечно, можешь показать все записи нашего разговора, — заговорил я, пока чуть ошалелый Артефактор крутил в руках предмет. — Но ведь все знают, что ты мастер в работе с техникой. А на артефакте только твои ДНК и отпечатки. И ты хотел его использовать в каком-то изобретении. Я же… ну вот какой мне резон таскаться с опасным артефактом. Так что, как думаешь, кому из нас поверят?

— Какая же ты гнида, — с чувством заметил Артефактор.

— Всего лишь выполнил твою просьбу, — давил, пытаясь довести до нужного мне. — И предложение о сотрудничестве в силе. Это один из элементов твоего будущего изобретения, и я хочу быть его частью. Я хочу тебе помочь.

— Значит, так? — Артефактор наконец взял себя в руки, более того, даже смог чуть улыбнуться и пошёл мне навстречу. — Отлично. Тогда мне нужно, чтобы ты достал для меня ещё несколько элементов.

— Вот это уже деловой разговор, — изобразил радость, хотя внутренне напрягся. Столь быстрое согласие и доброжелательное преображение вызывало подозрение. Более того, возникло ощущение, что это меня начинают использовать: — Что необходимо достать?

— Что мне нужно — неважно, — Чунаев дошёл до стола и угостился вкусняшкой. — Я сумел найти всё необходимое, и оно дожидается меня. Твоя задача лишь поработать курьером. Отдать оплату и забрать товар.

— И куда нужно идти? — улыбка Артефактора вымораживала душу, словно жидкий азот.

— Туда, где можно достать всё и ещё больше. В даркнет.

Приход Веры сделал многие метафизические вещи намного… менее метафизическими. Абстрактные миры стали вполне материальными. Например, сны — про них знали многие, и попасть туда не являлось проблемой, если имелось желание. Хочешь спать спокойно — тебя ничто не побеспокоит.

Астрал — более высокий уровень, для попадания туда нужно выполнить уже определённые условия, и желательно иметь некоторые способности Веры. У астрала имелись свои уровни, но то отдельная песня, главное, что каждый новый уровень — новое испытание, которое отсеивает желающих, повышая порог вхождения.