— Ты — такая умница, Калерия. Будет неплохо, если не придётся снова приучать организм к ядам. Останется только тренировать щит.

— А… Адриан, как ты выработал этот щит? Правда, что отец метал в тебя ножи и пульсары, чтобы довести до автоматизма?

Верлен проигнорировал мои вопросы, сказав только:

— Не волнуйся, Калерия. Процесс неприятный, но я переживу.

— Да уж, — проворчала я. Не знаю, почему, но я действительно ощущала беспокойство за куратора. Я по-прежнему совершенно не хотела выходить за него замуж, но всё-таки не могла утверждать, что ничего не чувствую к нему. Конечно, чувства к Адриану очень-очень сильно отличались от чувств к некоторым зеленоглазым и противным этернам, но всё-таки… Верлен уж точно не чужой мне человек, и я действительно хочу, чтобы у него всё было хорошо.

— Кстати, об автоматических щитах, — сказал Адриан и сунул руку в карман, доставая браслет. Чёрный, матовый, без каких-либо отличительных знаков и драгоценных камней. — Пожалуйста, носи его. Он означает только то, что я беспокоюсь за твою безопасность.

— Спасибо, — поблагодарила, принимая браслет, и взамен достала из ящика стола помолвочный, который уже пару дней, как лежал в бархатной коробочке, в которой мне его и преподнесли. Адриан молча забрал коробку.

— Увидимся, — попрощался он, покидая мою комнату.

— Увидимся, — эхом ответила я, оставаясь наедине с пылающей болью в запястье, которая никак не желала утихать. Теперь я ощущала не просто невнятные покалывания. Боль струилась по всему предплечью, оплетая руку, словно тот светящийся узор, который появился у меня в полнолуние. Я ощущала пульсацию в каждом завитке и не имела ни малейшего понятия, что это такое и чем вообще связано.

Поиск в закрытом разделе Инфосети ожидаемо не дал никаких результатов. Баэлрина расспрашивать я не стала, опасаясь подозрений с его стороны. Потому что узоры имели явное сходство с древнеэтернийскими рунами, однако с помощью словаря по Древнему этернийскому языку, расшифровать их значение я не смогла. Оставалось одно — как только окажусь дома на каникулах, расспросить маму. Вдруг Алехар упоминал о каких-то необычных проявления родовой магии Кетро.

Как и предупреждал Адриан, после обеда Управление внутренних дел явилось в Академию чуть ли не в полном составе. Проводились обыски одновременно в каждой комнате общежития, сразу после которых начинался допрос владельца комнаты.

Как ни странно, господин Трауп предпочёл кого-то другого, потому что в мою комнату явился неизвестный мне следователь в сопровождении проклятийника. От внимания посетителей не укрылась и портальная защита, поэтому пришлось объяснять, когда и для чего её установили. С чьей помощью я это сделала тоже пришлось рассказать. К счастью, ничего противозаконного в желании защитить свою территорию от индивидуальных телепортаторов нет, поэтому я со спокойной душой рассказала о том, что Баэлрин Аэлрад и Сэберо Нагата решили протестировать на моей комнате свою проектную работу.

Правда на время обыска пришлось привести в порядок камеры, которые Баэлрин научил меня обманывать на одном из первых занятий.

Как только следователь покинул мою комнату, я отправилась к Владе, чтобы узнать, как у неё дела. Подруга находилась под впечатлением от допроса. Оказывается, её мозг подвергли сканированию, поскольку она дружила с Сильван Моро, которую теперь подозревали в пособничестве заговору против власти Императора Наилама и Сената Гехарии. Конечно, у Влады ничего не нашли. Хотя я и не сомневалась, что Воронцова к этой истории не имеет никакого отношения, всё-таки испытала чувство облегчения. Одно дело — верить человеку, другое — знать наверняка, чтобы хотя бы один надёжный друг у тебя есть.

В комнате Сильван нашли несколько проклятых предметов, после чего господин Трауп на всё общежитие ругался с ректором.

— Как вы могли отпустить преступницу?

— Я её не отпустил, а выдал законному мужу — подданному королевства Бъярны. Если желаете, попробуйте предъявить альфе Дикого леса то, что его жена участвовала в заговоре против империи, — сухо отвечал ректор, но Трауп не успокаивался.

— Бъярна не выдаёт своих подданных и вам это прекрасно известно.

Следующей новостью, буквально взорвавшей общежитие, стало то, что нашли ещё трёх проклятых девушек. Проклятие наложили на них недавно, и они находились на стадии безответных эмоции к Адриану, не успевших перерасти в агрессию.

В конце концов, мы так устали от переполоха в женском крыле, что решили уйти в мужскую часть, пересидеть в комнате у Баэлрина, если разрешит.

Не успели мы покинуть крыло, как услышали дикие визги.

— Вы не имеете права!!! Я — наследница Правящего рода!

Дружно обернулись и увидели, как двое следователей под руки выводят Эллиссин Сильяэр из комнаты. Глаза этернийки вспыхнули, но она не успела никого задеть. Третий следователь ловко надел на неё защитные очки, плотно закрепив их на затылке.

— Они… они её арестовали? — с трудом выговорила я. — Неужели Эллиссин участвовала в этом… но ведь пострадала Марлен! Не могла же он подбросить проклятый предмет собственной сестре?!

— Честно говоря, я не сильно удивлюсь этому, — мрачно сказала Влада. — Ладно, пошли быстрее. Нет сил больше слушать эти визги.

Правда в мужской части общежития оказалось ненамного спокойнее. У них тоже проходили обыски и допросы.

— Демоны пожри эту Академию, — пробормотала Влада. — Нигде нет покоя…

Она внезапно замолчала, а я проследила за взглядом подруги и остолбенела. По коридору шёл Илрэмиэль Кетро… в наручниках. За ним следовал Феб Трауп с ухмылкой на лице.

— Как… зачем? За что? — пролепетала я, едва они поравнялись с нами.

Следователь лишь хмыкнул, оставив без ответа мои вопросы. Илрэмиэль казался невозмутимо-спокойным, он просто молча прошёл мимо. Казалось, что его вовсе не арестовали, а пригласили на прогулку.

— Кэл, как думаешь, за что они могли арестовать Кетро? — прошептала Влада. В мужском общежитии внезапно образовалась мёртвая тишина и даже еле слышный вопрос подруги показался мне слишком громким.

— Понятия не имею, — также тихо ответила я.

Я почти не почувствовала, как Влада тянет меня за собой. Не запомнила, о чём они болтали с Баэлрином, пока мы сидели в его комнате. Не поняла, как снова оказалась в своей комнате. Не заметила, как пролетела ночь, а я так и не смогла заснуть. В голове крутился лишь один вопрос: Кетро-то за что арестовали? Он снял с меня проклятие, он искренне переживал, когда погибла Марлен. Почему Рэм?

Утром я первым делом пошла в мужское общежитие, где узнала, что Кетро так и не вернулся в Академию.

Отправилась в кабинет к Адриану, где меня встретил недоброжелательный взгляд Георгины и раздражённое шипение.

— Тебе не назначено, и ты больше не его невеста.

— Мне нужно с ним поговорить, — механически ответила я и, не обращая внимания, на возмущения Трент, постучала в дверь кабинет.

— Адриан, это Калерия. Можно войти?

— Входи, — раздалось по ту сторону.

Я вошла и плотно закрыла за собой дверь.

— Прости, что отвлекаю. Ты случайно не знаешь, за что арестовали Кетро?

— Знаю, — ответил Адриан, указывая мне на стул для посетителей. — Он отказывается называть имя того, кто помог ему определить, что на тебе есть проклятие, и подсказал, как можно снять.

— Но… это же несправедливо!

— Ну да, — Адриан устало потёр лоб. То ли куратора тоже утомили следователи Управления, то ли он ещё не оправился от проклятия, но лучше выглядеть со вчерашнего дня не стал, даже скорее наоборот. — Дело в том, что Эллиссин признали виновной в пособничестве заговорщикам. Всем понятно, что не она это придумала, но она принимала активное участие в распространении проклятых предметов, при том на ней самой обнаружили защитный амулет.

— Но ведь первой пострадала её сестра.

Адриан посмотрел на меня с каким-то странным снисхождением.

— Сводная сестра, Калерия. Которая должна была стать императрицей и выйти замуж за Илрэмиэля, в которого Эллиссин влюблена с детства.