Я активировал амулет Агрессии и рванул вправо, молясь, чтобы в перьях тумана, что застилали все вокруг, не скрывались какие-нибудь ямы и неровности. Темновидение штука, конечно, крутая, но в этих серых полутонах, долбануться — раз плюнуть!

За вами когда-нибудь бегали трехметровые цветочки-мутаны, господа? До сего момента за мной нет и, чьёрт побьери, не хотел бы я еще раз такое пережить!

Сзади послышался булькающий шорох и очередной «Бам» от стрелы Найги. Я заметался по наполненной ядовитыми испарениями площадке, пытая одновременно унести ноги от Шаскла, но и не отдалиться настолько, чтобы эльфийка потеряла нас из виду, и уже очень скоро ощутил на себе удар сучковатой лианы. Хрень, толщиной с руку, сбила меня с ног, отбросив на десяток метров. Благо, я успел зажать Сферу, и урон оказался блокированным… в отличие от боли!

Пошатываясь, я поднялся с грязного камня… Чтобы тут же быть снесенным еще одним ударом чудовищной плети!

4…3…2…1…

Ненеуязвимая неуязвимость закончила свое действия, а я на одних волевых вновь поднялся на ноги.

Походу, сейчас мне придет конец… Но…

Смешно раскачиваясь, ублюдошный бутон, плюнув на мою тушку, уже бежал к Найге! А та с каменным выражением личика натягивала лук прямо в раззявленную пасть Шаскла! Потрясающее холоднокровие! Будто на нее и не надвигалась тварь, размером с грузовик!

Твою мать, знали бы вы, сколько мне стоило воли активировать Амулет Агрессии и развернуть чудовищную тварюшку по свою душу…

«Бам!»

Новая стрела вонзилась в тело Шаскла, но он, не обратив на нее никакого внимания, првилеченный магией, уже семенил ко мне…

Бежать! Бежать… Бе…

Вдруг я полетел кубарем погребенный душной массой. В носу ударил чудовищный смрад, а кожа загорелась натуральным огнем!

А-а-а-а!..

Столбик с Жизненной Силой быстро побежал вниз, из последних сил я попытался активировать Интерфейс Сферы, но до отката было еще более 30 секунд…

Что это? Смерть?

12 %…10 %…8%…6 %…4%…2 %…0%…

Возродившись в третий раз, я как раз успел увидеть догорающие останки Матерого Шаскла. Пламя полыхало, наверное, с полминуты, прежде чем опало и исчезло в здоровенной куче пепла. Стоящая перед ним Найга устало оперлась о лук и подняла на меня глаза.

Я улыбнулся и принялся облачаться в улетевшую после смерти в Инвентарь одежду.

— Однако, ты бесстрашен… — сказала эльфийка, отирая кровь со лба.

Ее здоровье остановилось на 46 %, и я быстренько влил ей несколько хилов, вычерпав Ману досуха.

— Оставь.

В воздухе еще витал запах смерти, пота и крови и… чего-то еще трудноуловимого.

Эльфийка спрятала лук и, сделав несколько шагов, оказалась совсем близко. Изумрудный взгляд, в котором вдруг возникла незнакомая дотоле поволока, медленно ощупал мое лицо. Ее грудь, крепко обхваченная доспехом, учащенно вздымалась, а ноздри хищно раздувались, втягивая мой «аромат».

Твою мать, я, кажется, понял, что витало еще в воздухе… Но, какого хрена? Менее располагающей для любовных утех обстановки, сложно себе было представить! Мы были по уши перепачканы грязью и кровью, выплеснувшийся во время схватки адреналин все еще бурлил в венах… Да… Какого хрена?!

— У тебя были когда-нибудь аурэ?

Взгляд эльфийки заполонил все вокруг. В ее зрачках плясали целые батальоны сумасшедших чертиков.

— М-м-м, один раз… На Земле, пробормотал я в растерянности, но какой-то новый я вдруг сгреб эту растерянность ко всем чертям.

Я нежно обхватил ладонью ее шею и вдруг, вцепившись в волосы, запрокинул голову, впился в идеально очерченные губы.

Твою мать, по-моему, в этот миг я оказался на волосок от смерти! Но уже через мгновение она ответила, попытавшись проникнуть вертким язычком ко мне в рот.

Вот только я сжимал грубый доспех, а вот уже под ладонью ее бархатистая кожа. Еще никогда я так быстро не избавлялся от одежды! Глубинный, подавленный «хомо сапиенсами» тысячелетия назад дух Зверя выплеснулся, накрыв разум темной пеленой. Битва и смерти сорвали тонкий налет цивилизации. Внезапно стало совершенно все равно на то, где мы и кто мы. Осталось лишь дикое желание обладать гибким телом, что оплело меня подобно побегам винограда.

Вначале я брал ее спереди, но Зверю этого показалось мало. Я рывком отстранил гибкое тело, и Найга тут же поняла, что я от нее хочу. Оскалившись пьяной от крови и секса улыбкой, она медленно развернулась и опустилась на колени, подставив под меня свое распаленное женское естество меж манящих округлостей. Я схватил ее за шею и резко, с рыком, вошел, выбив болезненный стон… Но чуть было не отдернул руку. На левой лопатке резкими изломами чернела странная татуировка. Скалящиеся углы и бугристые извивы словно бы желали покинуть насиженное место, сворачиваясь в смутно знакомую фигуру, похожую на острый стаканчик мороженного. Но уже через секунду ревущий поток примитивных движений унес мысли о татуировки куда-то за грань галактики.

— Что это было? — спросил я эльфийку, когда она отодвинулась от меня, и в мгновение ока облачилась в доспех.

Вареная кожа скрыла изломанную татуировку. Найга быстро отряхнула ладони от пепла и пожала плечами.

— Сброс напряжения… Только не подумай…

— Что это чего-то значит, — закончил я фразу, и она натянута рассмеялась.

Твою мать, что с этой женщиной такое? Одержимая сексом львица — это была какая по счету маска? Глядя на затянутую в изящную кожаную броню эльфийку, я даже на мгновение усомнился в том, что все это произошло на самом деле, а не было последствиями отравления каким-нибудь ядом Шаскла, в коем в изобилии я измазался в бою…

Но Найга поняла этот взгляд по другому. В изумрудных глазах сверкнуло предостережение, и я его понял. Больше не глядя в мою сторону, она по локти зарылась в кучу пепла и вскоре нашарила там кое-что интересное.

— О! Новичкам везет! — эльфийка с кряхтеньем вытащила из пепла обрубок каменной руки. Длиной в полметра он даже на вид был чудовищно тяжел.

Барбет. Рука.

— Это что еще за хрень? — не смог удержаться я от удивления.

— Не видишь? Барбет! Неплохой кусок! — она бросила на меня раздраженный взгляд и, спохватившись, добавила. — Гномий Барбет — защитный артефакт для создания замковых щитов. Ценная вещь.

Увы, но Барбет оказался единственным дропом с цветка-переростка. Хотя, Найге и его оказалось вполне достаточно. По ее заверениям такая хрень могла потянуть аж на 1000 золотых!

Только она погрузила каменную руку в Инвентарь, как перед глазами мелькнула вспышка, подуло горячим воздухом и уже через мгновение мы оказались в той укромной лощине, где находился вход в Схрон… Правда, на прежнем месте его больше не было. Да и саму лощину больше не укутывал полог мрака. Несмело пробивающаяся сквозь кроны деревьев луна серебрила буераки на ее дне и заинтересованно глядела на двух разумных с какой-то стати попершихся в ночной лес.

Странно, судя по ее положению, мы будто и не бродили в Схроне несколько часов кряду. Что за шутки?

Но Найга лишь отмахнулась от моих вопросов, и с выражением крайней задумчивости на прелестном личике, которое еще недавно искажал оргазм страсти, потопала в сторону селения. А я вслед за ней.

Притихшая деревенька спала. Лишь изредка из сараев, где сурены держали небольших, схожих с овцами животных, доносилось сонное всхрапывание.

Высокая тень легкими, почти невесомыми шагами прошмыгнула в сарай и остановилась над спящими.

Длинный землянин по имени Мэт трогательно свернулся калачиком в одном углу сеновала, а Том, разметав руки и ноги, раскинулся в другом. Он лежал в густой тени, но эликсир темновидения еще до конца не выветрился из тела Найги, и она легко могла рассмотреть его умиротворенное лицо. Он слегка посапывал и кусал во сне губы.

Помимо воли она вспомнила эти губы, что яростно впивались в ее пару часов назад. Землянин оказался, может быть, и не очень умелым, но весьма ярым любовником… Настоящим Зверем, хотя по виду и не скажешь… Впрочем, чего ожидать от новичка в Дар Огаре? Он еще не успел пресытится десятками и сотнями партнеров на любой вкус и цвет, коих пробовали акари за долгие десятилетия и столетия жизни.