— С Петей? Ну, можно… — Николай задумался, а потом просиял. — А что, отличная идея! Сейчас сходим с тобой в нашу резиденцию, скажем, что ты хотел переговорить по какому-то важному вопросу. Ты с ним потреплешься, а я заодно тоже пару фраз вставлю. Он поймёт, что я исправился, взялся за ум и замолвит перед отцом словечко. Тогда он снова вернёт меня в Род, и я заживу как прежде. Не у тебя на диване, а в нормальном доме! Без обид, Марк, но гостиница — это всё же чёрт знает что…

Лично по мне, так логика у Николая была странная. Использовать мой разговор с его братом о некоем таинственном аристократе, терроризировавшем семью Литвиных, для примирения с отцом — более сложный и ненадёжный план придумать было сложно! Вполне в духе Борзова.

Но от его предложения я не отказался. Интуиция подсказывала, что я на верном пути, и Пётр Борзов и вправду может что-то знать о Вороне.

— Когда ты предлагаешь его навестить?

— Так а чего время терять? Прямо сейчас и пойдём!

Я огляделся, пытаясь понять, нет ли у меня других важных дел. Бой был завершён, а жандармы потеряли к моей скромной персоне всякий интерес. Анастасия разговаривала с двумя мрачными ребятами, загружающими тело Всеволода в небольшой грузовичок, — судя по всему, это были люди её Рода, приехавшие на помощь. Алина и Альфред во мне сегодня не нуждались, а до занятия с Морозовой было ещё достаточно времени.

— Вот и отлично! — Борзов просиял. — Но сначала позаботимся о моих парнях!

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, Оскуритов, не разочаровывай меня! — Строго и с нажимом произнёс он, а его рука как бы нечаянно погладила рукоять меча. — Те храбрые воины, что сражались с тобой сегодня. Многие погибли и ранены. Оживить и вылечить их ты, конечно, не можешь. Но вот обеспечить приятной компенсацией вполне в состоянии…

В этом он был прав. Когда я только договаривался о помощи его людей, щедрая компенсация была одним из основных условий. Так что в гости к Петру Борзову мы отправились не сразу.

Сначала мы проверили спасшихся бойцов Николая. Большинство из них получили лишь поверхностные ранения, которые к тому же уже были частично излечены артефактами Алины. Она и Альфред, проявивший неожиданные познания в медицине, оказали всем необходимую помощь вроде перевязок и обработки ран. Я, в свою очередь, выплатил всем причитающиеся денежные суммы.

С погибшими было ещё проще. Так как никто из них не имел семьи, то я за свой счёт организовал им достойное погребение и пышные похороны.

Всё это я сделал бы и без подсказок Борзова. Всё-таки представления о чести и долге у меня были достаточно широкие, а эти люди храбро за меня сражались.

Николай сумел меня удивить. За всё время знакомства я видел его исключительно в роли нагловатого эгоиста, привыкшего, что мир кружится вокруг него. Но когда он заботился о людях, которых привык считать «своими», он был совсем другим, и мог, как мне кажется, запросто растерзать любого, кто посмел бы им навредить.

Вот так живёшь с человеком в одном номере, убираешь последствия его пьяных кутежей и не знаешь, что внутри у него скрывается благородное сердце…

Когда мы наконец-то со всем закончили, был ранний вечер.

— Пойдём, Оскурит, как раз успеем к ужину! — весело улыбнулся Борзов, предчувствуя выпивку и обильную закуску. — Но только камердинера своего костлявого не бери.

— Это ещё почему? — Насупился Альфред. Прозвище «костлявый» его не задело, а вот то, что какой-то посторонний человек решал, где ему быть, ранило весьма сильно. — Мы с господином неразлучны! Мой долг — быть подле него!

— Твой господин — один из самых сильных Одарённых, что я знаю, и сам вполне способен о себе позаботиться, — хмыкнул Борзов. — Дело в другом. Просто Петя не жалует, когда в дом являются слуги Благородных. В чём дело не знаю, но загон у него такой есть…

Тон у него был серьёзный, а значит, он не шутил.

— Альфред, никаких проблем. Мы просто узнаем информацию и тут же вернёмся. Не переживай!

— Как вам будет угодно! — вежливо, но с укором произнёс Альфред.

Мы же с Николаем отправились в семейный особняк Борзовых. Ехать было далеко, в посёлок под городом под названием «Элитный». За такси, разумеется, платил я.

Уже на подъездах к особняку я заметил устремившиеся в небеса знамёна Рода Борзовых. Дом впечатлял. Не особняк, а настоящий замок с башнями, бойницами и наполненным водой рвом!

— Нравится? — Николай поймал мой взгляд. — Предки у меня были сумасшедшие, вечно готовились к войне. Вот и отгрохали себе настоящую неприступную крепость. Там тайников и всяких смертоносных штук не пересчитать! А во рву, кстати, живут крокодилы. Так что купаться, это, не советую…

Как и ожидалось, у главных ворот замка нас встретил пост охраны, состоящий из двенадцати бойцов. Больше половины из них были Одарёнными, и все как один вооружены сильными боевыми артефактами.

От подобной воинственности под ложечкой нехорошо засосало. Как-то это всё… недружелюбно, что ли. Конечно, оснований опасаться атаки не было. С Петром я был не в лучших отношениях, но всё же и объявленной войны у нас не было. К тому же рядом со мной был Николай, которому я после пережитых приключений доверял как самому себе.

— Я правильно понимаю, что Род возглавляет не твой брат, а ваш отец? — Решил я воспользоваться ситуацией и уточнить подробности. Николай кивнул. — Почему я тогда его никогда не видел в городе?

— Потому что папка у нас необычный. Не любит на людях появляться. Спрятался в своём имении на юге и носу оттуда не кажет. Только любовниц меняет как перчатки. — Николай отвечал неохотно, морщась, как будто сам разговор об отце был ему неприятен. — Так что Родом фактически управляет Петя…

Охрана пропустила нас не сразу, а только после того, как посовещалась по телефону с кем-то внутри замка. Пусть Николай и был членом Рода, после драки в гостинице и похищения журналиста Терентьева он считался лишённым поддержки семьи. Решение было не окончательным и могло быть отозвано в любое мгновение, определёнными правами члена Рода Николай всё-таки пользоваться не мог.

По его мрачному лицу я видел, что его это задевает. Но, стоило автомобилю остановиться во дворе, как он выпрыгнул наружу и пружинистой походкой поспешил внутрь.

— Скорее, Оскурит! Наш дом — настоящий музей. Ух, как я завидую тебе, что ты увидишь это в первый раз!

Оказавшись внутри, я разделить его восторги не спешил. Конечно, интерьер поражал монументальностью. Но вот только, лично по мне, был слишком мрачным, а от обилия оружия и висящих на стенах картин, описывающих кровавые оргии, становилось не по себе. Подобный интерьер я был бы вправе ожидать в доме Оскуритовых, но никак не в резиденции Борзовых.

Петра мы обнаружили в каминном зале, просторном двухуровневом помещении со старинной деревянной лестницей, книжными полками, мягкой мебелью и, разумеется, горящим камином. Окна были закрыты портьерами, и в помещении царил полумрак.

Сам Пётр стоял на втором этаже, спиной к нам, и, кажется, выбирал одну из книг в массивном книжном шкафу.

— Эй, братец! Это, добрый вечер! — жизнерадостно поприветствовал его Николай.

— Надо же, кто пришёл в гости! Брат… Если я могу тебя так называть, — холодно и отрывисто произнёс Пётр, не поворачиваясь.

— А почему не можешь? — не понял Николай.

— Потому что ты, если ты не забыл, отлучён от Рода. Ты нанёс урон нашей репутации и потерял наше доверие. А сейчас ты вдруг заявился обратно, и не один, а в компании Марка Оскуритова, которого я при всём желании не могу назвать нашим союзником. Нет, дорогой Николай, ты кто угодно, но не мой брат! Настоящий Борзов никогда бы не поступил так глупо и безрассудно!

Всё это он произнёс, всё также стоя к нам спиной. Его ладони были сжаты в кулаки, а голос трещал от напряжения.

Я обвёл зал взглядом. Что-то здесь было не так. Что-то неправильно. И я совсем не хотел здесь быть.

Но Николай ничего не замечал.

— Ну же, братец, ты что? Это же я, Коля! Вообще я почему пришёл. Марк хотел с тобой поговорить. У него какие-то вопросы про твою связь с семьёй Литвиных…