Он говорил властно и не сомневался, что я сделаю всё, что он пожелает.

Ох уж эти изнеженные аристократики! Так привыкли к тому, что все вокруг носятся с ними, что совсем забыли о том, что некоторые им не по зубам…

— Никаких денег не будет. Более того, это я требую компенсации!

Глаза Петра сузились. Такого ответа он не ожидал.

— На каком основании?

— На таком, что ваш "журналист" написал про меня ни на чём не основанный бред! Насколько мне известно, ни среди журналистов, ни среди аристократов такое поведение не поощряется. Когда об этом узнают, от вашей хвалёной репутации не останется и следа…

— Вам никто не поверит! — холодно произнёс Пётр. — Увы, но доказательств нет, и вы обязаны выплатить мне…

— А кто сказал, что доказательств нет? Всё у меня, уважаемый князь, есть!

Произнеся это, я вытащил из кармана мобильный телефон и щёлкнул кнопкой воспроизведения. По вестибюлю тут же прокатился голос Терентьева, признающегося в том, что в его статье нет ни слова правды.

Смотреть на вытягивающееся лицо Терентьева было настоящим удовольствием. Как же хорошо, что я догадался записать весь наш с ним разговор! Кажется, начинает сказываться опыт общения с дворянами. Эти змеи врут на каждом шагу, и каждое слово потом приходится подтверждать.

— Ха, Оскуритик, а ты не из дураков! — присвистнул Николай.

Спокойным оставался только Пётр. За долгие годы в высшем свете он научился прекрасно владеть собой. Но по сузившимся глазам я всё равно понимал, что он едва сдерживается.

— И что, интересно, мешает мне вырвать у тебя телефон и удалить файл? Поверь, мне хватит на это сил…

— Нисколько не сомневаюсь! Но только это будет бессмысленно, — мило улыбнулся я. — Потому что я отправил этот файл на электронную почту и сохранил в облаке. Так что можешь делать с телефоном что угодно — ты всё равно уже попался.

— Он врёт! Господин, он врёт! — взвизгнул Терентьев.

Пётр внимательно на меня посмотрел, и я почувствовал, как меня мягко касается его сила. Сопротивляться я не стал. Наоборот, немного расслабился, позволив ему меня просканировать. Он хочет убедиться, что я не вру — что ж, вперёд! Я не соврал ни единого слова.

Это же понял и Пётр.

— Что ты хочешь?

Я улыбнулся. Эти слова — просто музыка для моих ушей!

— Два миллиона, особняк и право первой ночи со всеми женщинами вашего Рода!

Смотреть на вытянувшиеся лица было одним удовольствием.

— Что за бред ты несёшь?! — взвизгнул Пётр. Вся его сдержанность растворилась без следа. Он даже забыл про вежливость и мгновенно перешёл с «вы» на «ты».

— Ладно, расслабься. Я шучу. Всё, что мне нужно — это опровержение. Пусть в газете завтра же появится статья, где вы напишите, что я добрый и пушистый, а всё остальное — ерунда и происки конкурентов.

— Это всё? — мрачно спросил Пётр.

— Нет! — подумав, решил я. — Есть ещё кое-что…

Я озвучил свою идею, Борзов-старший и Терентьев испуганно переглянулись.

— Господин Оскуритов, связываться с такими людьми… Я не рискну!

— Да? Неужели боишься за репутацию? Тогда не переживай, её уже ничто не испортит! — Я сверкнул глазами. — Или ты боишься, что на тебя обидятся и сделают больно? Не сомневайся, я сделаю больнее. Куда больнее! И, разумеется, опубликую запись…

Стоило мне высказать последний аргумент, как Пётр решился.

— Хорошо, пусть будет по-твоему! Но только запись должна быть удалена!

— Ну разумеется! — Я кивнул в ответ, но ничего удалять, разумеется, не собирался. Мне ещё пригодится страховка на будущее…

Разговор был завершён, и Пётр уже развернулся, чтобы покинуть отель, когда раздался звук прибывающего лифта, и в вестибюль выскочил Альфред.

Выглядел мой камердинер пугающе. Выпученные глаза, перекошенное от гнева лицо… Увидишь такого в ночном кошмаре — и не захочешь просыпаться!

Он оглядел нас стремительным взглядом и тут же начал действовать. Вскинув руки, он неуловимым движением бросил что-то в стоящего рядом со мной голема. Второй же предмет полетел в Петра.

Доля секунды — и безжизненное тело голема распростёрлось на полу. Из его лба торчал наполовину вошедший в металлическое тело подсвечник из нашего номера.

Я тихонько присвистнул. Умудриться одним движением расколоть достаточно прочное тело голема — это требовало особой силы и немалого искусства. Даже мне со всеми моими усилениями сделать это было бы непросто…

Второй же подсвечник своей цели не достиг. Пётр поймал его на подлёте, ловко перехватив его у самого лица. Не успей он это сделать — и он бы не избежал печальной участи голема.

Альфред же на этом не останавливался. Разогнавшись, он мягким кошачьим шагом оказался рядом с Николаем. В его руках мелькнула тонкая металлическая проволока. По его взгляду было понятно, что он мой камердинер собирался оборвать жизнь Борзова раз и навсегда. Сам же Борзов отвлёкся на разглядывание уничтоженного голема, и временно оказался беззащитен.

— Альфред, стой! Они нам не враги!

Камердинер остановился в считанных сантиметрах от Николая.

— Господин, вы уверены? Я могу прикончить его одним движением!

— Ага, как же! — хмыкнул Борзов, но отбросил стакан с виски в сторону и принял оборонительную позицию.

Кажется, до "гусара" дошло, на что способен тихий и спокойный на вид камердинер.

— Абсолютно уверен! Мы с господами Борзовыми уже всё решили…

Альфред печально вздохнул и вдруг бросился передо мной на колени.

— Простите меня, господин! Я должен быть рядом с вами. Но я был в номере, ничего не слышал… Но как только почувствовал выброс энергии Тьмы, тут же бросился вам на помощь…

Теперь стало понятно, почему он использовал такое необычное оружие. Времени на подготовку у него не было и он схватил первое, что попалось ему под руку. В принципе, подсвечники были не самым плохим выбором. В руках опытного бойца и листок бумаги может стать смертельным оружием!

— Да, Марк, вы с вашим камердинером стоите друг друга… — протянул Пётр и повернулся к Альфреду. — Между прочим, отличный бросок! Чувствуется рука истинного воина. Если захотите сменить работодателя, то я предлагаю прийти ко мне. Обещаю хорошо заплатить!

— Я лучше удавлюсь собственным галстуком, чем буду иметь с вами что-то общее, — вставая на ноги, презрительно бросил Альфред. — Моя жизнь и судьба принадлежат Роду Оскуритовых!

Я с гордостью на него посмотрел. Вот что значит по-настоящему верный союзник!

Пётр пробурчал себе под нос что-то недовольное, и в сопровождении Терентьева и последнего уцелевшего голема покинул гостиницу.

— Тебе разве не пора? — Я повернулся к Николаю. — Твой брат ушёл. Тебе здесь делать больше нечего.

Судя по его виду, Борзов уходить не спешил. Он нашёл очередную бутылку виски и присосался к горлышку.

— Так ты же, Марк, сам всё слышал. Я подвёл Род. Отец мной недоволен. Возвращаться обратно сейчас нельзя. Батька у нас суровый. Посадит в карцер месяца на два. А там ни еды нормальной, ни солнечного света, ни даже выпивки… Ну его так жить! Я пока лучше где-нибудь схоронюсь, пока батя не успокоится…

Мощный Борзов выглядел жалко. Ну чисто побитый щенок! Кажется, поддержка Рода многое для него значила. Если подумать, то в этой ситуации он оказался из-за того, что решил за меня вступиться. Да, вступиться по-тупому, напролом, не задумываясь о последствиях. Но всё же…

— Так, я буду жалеть о решении, но ты идёшь с нами! Поживёшь пока у нас. Номер большой, места хватит. Да и охрана не помешает…

— Чего, правда?! — Борзов мгновенно просветлел и прикончил бутылку одним могучим глотком. — Здорово, Оскурит! Ух мы с тобой заживём! Такие вечеринки будем закатывать, что прямо вау…

Не переставая что-то кричать, он отправился к лифту.

— Господин, вы уверены, что принимаете правильно решение? — покосился на меня Альфред. — Этот человек — не только представитель враждебного Рода, но и крайне сумасбродный тип…