Под полом чуть слышно зашуршало. Парень неровно улыбнулся и рвано двинулся к серванту, где стояла коллекция духов, пожелтевших книг и виниловых пластинок вкупе с граммофоном! Все это венчала вазочка с печеньем и конфетами, которые радушный хозяин достал и поставил передо мной на стол.

— Привычным способом? И чем же вы занимаетесь сейчас? Какие имеете планы на будущее? — пригубил я чай с печенькой. Согласно правилам, есть и пить что-либо, находясь при исполнении, было запрещено. Однако чего бояться в столь уютном доме? Тут спокойно почти как «У Семёныча». Тем более что угощение очень вкусное, и я расслабился окончательно.

— Я балуюсь программированием, — продолжал отвечать парень чуть дрожащим голосом, а пальцы его так и плясали не в состоянии замереть. Нервничает парень. Переживает. — Сейчас работы в этой сфере достаточно, и платят хорошо. А после армии, надеюсь, сумею обучаться по этому направлению и дальше, — и, перехватив мой взгляд на компьютер в соседней комнате, спешно закивал: — Да. Да. Для этого мне нужен компьютер.

— Программирование? — я взбодрился: — И какие языки программирования? Какие направления? И куда хотите вкладывать Веру?

Программисты получали немало Веры, хотя и узкоспециализированной. Про риски одержимости повторяться не буду, но вот способности у них проявлялись весьма занимательные: начиная от совершенно иного взгляда на мир, словно на программную симуляцию, и заканчивая возможностью взламывать саму реальность. О тех же, кто сумел не просто сродниться с компьютером, а оцифровать себя и уйти в сетевую реальность, ходят настоящие легенды!

Но Дима явно по этому пути не пойдёт. Сразу видно — разумный парень. Руки у Дмитрия вспотели, а голос задрожал. Волнуется. Переживает. Уважаемый читатель, в нашем циничном мире уже давно не встретишь искренних чувств, так что на душе стало теплее. Я с удовольствием глянул в обрамленное занавесями окно, выходившее на дорогу, где стояла служебная машина.

Бруту же наскучило сидеть у меня на плече, и он, чуть слышно фыркнув, решил прогуляться. Тоже правильно, хотя и неприятно, что приходится обыскивать.

— Я только начинаю свой путь, из-за этого язык программирования Pascal. Хотелось бы заняться дизайном сайтов, но на первых порах пытаюсь охватить как можно больше, чтобы быть подготовленным к любой работе. А Вера… первые пару лет, наверное, буду вкладываться в развитие навыка, а дальше даже не знаю.

— Подход правильный. И язык неплохой. Я сам на нём учился программировать ещё в институте… — воспоминание прервало шуршание под полом. Я поморщился, звучало очень нехорошо.

— Крысы… — поспешил меня успокоить парень, обильно потея.

— Старый дом. Понимаю, — закивал я.

Я чуть замешкался. Следующий вопрос очень важен. Вероятно, смерть матери и судимость отца связаны — это могло вызвать психологическую травму. А доверять в руки ненормальному боевую Веру — это глупость эпического масштаба. Но по непонятной причине стало жутко стыдно за необходимый вопрос. И так видно, парень нормальный, я не первый год работаю и разбираюсь в людях! Я едва решился его задать:

— Извините, что тревожу, но я должен знать: вы поддерживаете общение с отцом?

Парень вздрогнул всем телом и на тучной шее и лбу выступили бисеринки пота. Я в очередной раз пожалел о необходимости задать этот вопрос. Но парень собрался и даже сумел улыбнуться:

— После того, как он по пьяни убил мою мать, у меня больше нет отца. И я бы не хотел о нём говорить… Если честно, то мне уже скоро нужно уходить. Может…

— Конечно, конечно. Закругляемся, — я рывком поднялся.

Стеснять парня больше необходимого не хотелось, да и у меня самого ещё дела, стоило поторопиться. Я двинулся на выход. Брут, почувствовав мой настрой, появился рядом. Зря говорят, мол, первое впечатление самое верное: парень оказался более чем приятным собеседником и человеком. Такому бы я и свою жизнь доверил, не то, что игру…

— И куда это ты собрался? — шепот Брута оказался приправлен зубовным скрежетом и порыкиванием, близким к бешенству. — Ты, вообще, что за хрень творишь? Почему не спросил, где бабка? Её сигнал в доме, а её и близко не видно весь ваш разговор. Отчего не задаёшься вопросом, откуда у парня такой шикарный комп? Бабушка подарила внуку за хорошую учёбу? На пенсию? И что за бред с программированием? Pascal морально устарел ещё во время твоего обучения! Не говоря уже о его прогулке… Это даже не смешно комментировать!

— Брут, ты чего взбеленился? — попытался я возмутиться.

Однако слова Брута стали словно трещинка на идеальном витраже, к которой то дело возвращается взгляд, царапая сознание. Я и сам чувствовал: что-то не так! И причиной этого мог быть только Дмитрий… Но как? Он же такой милый и добрый парнишка… Стоп! А с чего это я вдруг к нему так хорошо отношусь? При входе я же чуть ли не плевался…

Мыслить в этом направлении оказалось тяжело, словно прорываться сквозь пелену сна. Словно осознавать себя. Но это означало, я действую в правильном направлении. Это значит, я сбрасываю воздействие. Я уже почти дошёл до двери на улицу, когда понял всё это. Остальное заняло буквально десяток секунд: активировать наруч, выбрать программу удалённого управления и замкнуть наруч моего визави. Парень вздрогнул от разряда и повалился на пол.

— Попустило? — заботливо поинтересовался Брут, спрыгнув на тушку поверженного врага.

— Частично, — подумав, признал я. — Похоже, он меня чем-то ментальным прессовал. Очень аккуратно, но мощно. Но это явно не основное воздействие. Мне до сих пор так и хочется поскорее помочь ему, привести в чувство, пожалеть. А тебе?

— Не дождёшься! — фыркнул Брут.

— Значит, воздействие на физическом уровне… — задумался я, и, ухватив парня за шкирку, потащил обратно в комнату. Не хватало, чтобы он околел на холоде. Свежо… И тут меня осенило! Точно! Отсутствие запахов! Это наверняка неспроста! Не будет такая образина просто так наводить порядок! Надо развивать мысль, не зря же я в интеллект вкладывался!

Бросив тело буквально на коврик в прихожей за сенями, я решил осмотреться ещё раз, более трезвым взглядом. Среди разваливающейся мебели и облезлых стен в глаза вновь бросился навороченный компьютер, на который уже указывал Брут. Жизнь в этом доме вертелась явно вокруг него, а значит, ответы на вопросы тоже нужно искать в нём.

И стоило включить экран работающего компьютера, как я мгновенно увидел больше двух десятков иконок эротических игр, разной степени извращенности и направленности. Но все одиночные, по моей части не докопаться, на них Веру не развить. То, что половина памяти забита порнухой, меня не удивило. Больше меня заинтересовало, когда в закладках браузера нашлось около десятка ссылок на сайты знакомств и эротические чаты. И вишенкой на торте стали найденные в истории браузера запросы за последний месяц, общей направленности: феромоны.

— А парень не дурак. Озабоченный. Запустивший себя. Асоциальный. Но не дурак, — даже с неким уважением заметил Брут, тоже изучавший информацию. — Это объясняет и свежесть в доме. Если хочешь его обезвредить, то облей духами покрепче. Я видел такие в серванте!

— Уметь влюблять в себя людей и за счёт этого получать их Веру, причём в очень скором времени Истинную, и тратить её на новые, более сильные феромоны! С таким талантом можно мир захватить, — меня передёрнуло. — Страшно подумать, какие у него амбиции, если ему потребовались ещё и военные игры.

Тут опять зашуршали крысы под полом, да так громко… Я хотел их шугнуть, топнув, но тут до меня дошло, какой я идиот! Всё же так очевидно! Я добежал до серванта и схватил первый попавшийся пузырёк духов, а затем поспешил на звук и, без особого удивления, нашёл в прихожей под половым ковриком крышку, ведущую вниз, в погреб. Буквально в метре от порога и дверей в сени, где оставил Дмитрия.

Когда я открыл дверцу, то меня чуть сердечный приступ не хватил. В подвале действительно находилась бабка. И походила она на восставшую из ада Бабу Ягу, не меньше! Худющая, аж кости видно. Волосы седые и растрёпанные, словно одуванчик отрастил шипы. Одежда рваная. Сама грязная, местами синяки и подтёки крови. При этом глаза горят просто безумной жаждой жизни! И она попыталась меня атаковать пустой трёхлитровой банкой.