Таких были сотни. Даже тысячи. Очень усердных служителей. И порой очень негативно настроенных к миру. В битвах Чёрного месяца был разрушен не один десяток храмов. Религиозные войны прокатились по планете. Это чуть не стало концом всего. Но светские власти, воротилы бизнеса и военные очень не любят терять власть: от Ватикана, да и вообще от Рима остался лишь радиоактивный кратер. Самое страшное и прекрасное — это было единогласное решение всех стран: страх заставил их объединиться. Остальным религиям пригрозили подобным исходом, если они не угомонятся. И Вера пошатнулась ещё сильнее.
Нам с патриархом повезло чуть больше: кто-то додумался стравить его с правительством, которое переродились в монстров — остатки добивал рейд военных Критиков. Кремль после этого забетонировали во избежание возможного повторения.
Третья проблема стала следствием предыдущей: после Чёрного месяца всякую религию взяли под плотный контроль, обложив цензурой и налогами. Храмы уменьшились до нескольких сотен человек на приход. А секты, где главы представляли себя «богами воплоти», во избежание проблем расстреливали ещё на этапе зарождения.
Но то, что для одних трагедия, для других — возможность. Появилась новая религия «Последней книги». Как очевидно из названия, она делала упор на появление Веры. Всё, существовавшее до неё, им было безразлично: они принимали к себе как заядлых атеистов, так и фанатичных верующих. И совершенно неудивительно, что религия быстро обрела популярность, и её представители стали выкупать храмы. В одном из них сейчас и проводился обряд очищения.
Хотя до «обряда» действо недотягивало, несмотря на наличие одержимого и служителей храма. За родителями отправились полицейские, там должен состояться отдельный разговор. Обряд больше походил на приём у психолога с элементами гипноза, ибо способы очищения стандартны:
Направить в одержимого Веру противоположной направленности той, которая захватила человека. Или хотя бы сместить на менее разрушительную. Но для этого нужна аудитория. Желательно обширная. И тупая, чтобы верила без вопросов.
Либо повысить Веру человека в себя, тем самым повысив сопротивление чужой Вере. Но для этого обычно нужно много разговаривать, вникая в причины. И занимает это часы, если не дни.
Мне было не до того. Пока не появился настоятель, я разбирался с наручем одержимого и, кажется, начинал понимать, из-за чего мне не удалось его оглушить разрядом. Нет, там отсутствовала защита. Зато имелась утилита, которая перегружала некоторые элементы наруча, благодаря чему создавался локальный ЭМИ импульс, отключавший наруч. А вот то, что он слетел с руки — это уже последствия изменения парня.
— Кхм… — оторвало меня от размышлений деликатное покашливание.
Я поднял взгляд. Мужчина под сорок, очень спортивный с прямой осанкой, её не могла скрыть даже строгая сутана. С волевым лицом, аккуратной бородкой и глазами, полными доброты и всепонимания… верить им не стоило — это профессиональная деформация. От него пахло ладаном и книжной пылью, отчего захотелось чихнуть. То прибыл главный настоятель храма и одновременно основатель религии «Последней книги» — если судить по полученным на него данным.
Напалков Кирилл Анатольевич. Родом из семьи юристов. Сам обучался в этом же направлении. Но после Чёрного месяца сменил род деятельности на религиозный. Делец, причём профессиональный и с хорошей поддержкой.
— Доброго часа, Кирилл Анатольевич, — улыбнулся я, откладывая чужой наруч. — Надеюсь, обряд очищения проходит успешно?
— Вполне, — благочестиво поклонился настоятель. — Наши служители прилагают все усилия. Для нас большая честь, что Издательство доверило участвовать нам в столь ответственном мероприятии. Этому очень способствует сильная растрата Веры одержимым, за это отдельная благодарность вам…
— Сергей Кугдыматов. А рядом моя напарница и стажёр Надежда Демкина, — представился я. — Рад слышать, что всё хорошо. Однако вас должны были предупредить: у нас к вам имеется ещё одно дело.
— Да, ваше начальство мельком упомянуло о чём-то таком, но не вдавалось в подробности. Я заинтригован, — голос глубокий, почти оперный, хоть и не поставленный. Истинный пророк новой религии.
В религии «Последней книги» не имелось святых… ну, кроме творцов прошлого. Малёванным карикатурам здесь не видели смысла поклоняться. Свечи тоже не ставили, они в принципе были опасны в храме «Последней Книги» — могли поджечь книги, картины и поделки, представленные в храме. Святых почитали тем, что о них помнили и знали их творения.
Здесь чтили творчество во всех его проявлениях, оттого храм напоминал небольшой музей или библиотеку, подобное подчёркивала роспись стен и витражи. Правительство оценило этот ход — благодаря ему Вера не концентрировалась, и по таким храмам разошлись многие экспозиции музеев и библиотек. А кафедра и ряды скамей разбавляли творческую вольницу некой структурой.
Было очень уютно сидеть на отполированных деревянных лавочках и болтать. Приходилось постоянно одёргивать себя, дабы не забыться в этом благолепии.
— Понимаете, за восемь лет «Последняя книга» открыла филиалы по всей стране и сейчас выходит за рубеж, — неспешно начал я. — Вы одна из самых успешных и быстро развивающихся религий мира. Ваши капиталы огромны. Вы имеете поддержку людей и правительства. Поэтому удивительно, что вы, основатель, остаётесь жить и работать в нашем захолустье…
Надя недоумённо посмотрела на меня. Мои вопросы были явно не о том, о чём она ожидала. Но я знал, как общаться с подобной породой людей! Как-никак про это в книгах писал… А всё же красиво пыль в потоках света из-под купола играет.
— Вижу, вы не относитесь к нашей вере, — констатировал настоятель. Я лишь вопросительно взглянул, и он поспешил пояснить: — На ваш вопрос хорошо отвечают первые строки Последней книги…
— «Автор Бытия был одинок и задумал повеселить себя, создав Историю. В миг создания появился наш мир, и Вера стала воплощаться в людях. Всё, что было — лишь предыстория в мыслях творца. Всё, что будет — его великий замысел», — продекламировала Надя.
Мы взглянули на девушку. Я с недоумением, а настоятель с интересом, и мой стажёр смущенно пояснила:
— Я одно время очень интересовалась этим.
— Теперь понятно, почему эта религия многим нравится: концепция проста до отупения, — пробормотал мне на ухо Брут.
— Истинно так, — кивнул, в свою очередь, Напалков. — Не мне спорить с великим замыслом Автора Бытия. Кроме того, скромность — хороший маркетинговый ход. Это придаёт мне авторитета в глазах паствы. Даёт их Веру. А на материальные блага мне и тут хватает.
— Неужели? Но насколько знаю, в вашей религии практически нет запретов. А существование сводится к цели: «Живите и развивайтесь. Чем больше опыта и знаний вы получите, чем более умелыми станете, тем больше места будет отведено вам на страницах божественной книги». И в крупных городах этого добиться проще, — решил я тоже блеснуть знанием.
— Тоже верно, — не стал спорить настоятель. — Но озвученное вами — лишь общее представление. Смысл бытия чуть шире… Вы никогда не задавались таким животрепещущим вопросом: «А зачем Творцу Мира столь изощрённая история, где у персонажей имеется свобода воли?»
— Дабы развлечься? Это же вроде заявляется во вступлении Последней Книги? — передёрнул я плечами.
— Не только, — вновь влезла Надя. — Автор заботится о своих персонажах: «Каждый на своём пути будет иметь возможность встретить Автора Бытия. И если человек окажется достаточно мудр и разгадает сюжетный ход творца, то будет исполнено любое желание этого человека. Ибо творец радуется росту своих созданий. И ждёт, когда они станут рядом с ним».
— И совершенно неважно, где ты находишься. Главное, увидеть возможность встретиться с Творцом, — благожелательно подтвердил настоятель.
— Вы верите в это, потому как после Чёрного месяца получили письмо с подобным предсказанием? Например, об очень могущественном… нет, не боге, но джинне в этом городе? — доброжелательно уточнил Брут, вылезая у меня из-за ворота.
