После обеда полицейские пришли снова.

Несмотря на утреннее опоздание, мне удалось довольно рано уйти из школы. Я заехала в супермаркет, чтобы купить продуктов на ужин, а затем направилась прямиком домой.

Когда я приехала, не было еще и четырех, но день стал сумрачным, и уже начинало темнеть.

Я оставила конвекционный обогреватель в общей комнате включенным, но Мэри по какой-то неведомой причине села смотреть телевизор в холодной гостиной. На мое приветствие она не ответила: утреннее маниакальное оживление уже прошло, теперь она сидела молча, тупо уставившись на экран. На ней была моя старая хлопчатобумажная сорочка – точнее, пляжное платье, короткое и без рукавов. Она уже вся покрылась гусиной кожей, и ее била дрожь. Я увела ее обратно в теплую комнату, принесла коврик, надела на нее шерстяной кардиган, натянула носки на ее ледяные ноги и включила обогреватель на полную мощность. Спросила, не хочет ли она чаю или чего-нибудь поесть. Ответа не последовало, но я все-таки приготовила ей чашку чая, сладкого, с молоком, и принесла нарезанного хлеба для тостов. Она съела совсем чуть-чуть, но теплый чай выпила и в конце концов оживилась настолько, что начала ныть, как она устала, замерзла и как ей необходимо принять ванну.

С приходом зимы купание Мэри стало еще одним ежевечерним ритуалом. Ванна ее как будто успокаивала, и в такую погоду это был едва ли не единственный способ согреть ее вечно зябнущее тело. Я налила ей воды, от души плеснула мускусного геля для душа и помогла ей забраться в ванну. Ее тело, когда-то сильное и стройное, теперь было костлявым и угловатым – живот впалый, тазовые кости выпирают, груди превратились в два маленьких пустых мешочка. Ухватив меня за плечо сухой, как клешня, рукой, она осторожно забралась в ванну и погрузилась в воду. Лежала на дне, в мыльной пене – только глаза и нос торчали над водой, – тело расслаблено, волосы собраны в небрежный пучок. После долгого облегченного вздоха она закрыла глаза.

– Ты там не уснешь?

Я задавала этот вопрос каждый вечер. К кранам в ванной я приделала предохранительный клапан, так что о том, как бы она не обожглась, можно было не беспокоиться.

– Не говори глупости, – пренебрежительно отмахнулась она. Как будто я была служанкой, сиделкой или еще какой-то наемной работницей – в общем, кем-то, по ее мнению, совершенно не достойным внимания. Кажется, это было не так уж далеко от истины. Я вышла из ванной, оставив дверь приоткрытой. Когда вода остынет или когда Мэри захочется выйти, она меня позовет.

Пока она отмокала, я приготовила себе чашку имбирного чая и кусочек тоста, пытаясь побороть ежевечерне накатывающую тошноту.

На этот раз я услышала шум машины – или нескольких машин? – и шаги по гравию. Мэри была еще в ванне, так что на этот раз мне удалось добежать до двери раньше нее. Те же двое полицейских стояли на веранде. В этот вечер на их лицах не было дружелюбных улыбок, и пришли они не одни. За дверью столпилась в ожидании указаний целая группа. Некоторые полицейские были в белой спецодежде, как будто собирались иметь дело с чем-то радиоактивным.

– Мисс Уэллс.

Стрэтфорд с мрачным лицом протянул мне какой-то документ.

– Что случилось? Почему вы снова здесь?

Я взяла официальную бумагу, взглянула на нее, но в темноте ничего прочитать было невозможно.

– Это ордер на проведение обыска в вашем доме.

Я услышала, что Мэри идет по коридору: ее мокрые ноги шаркали по вытертому ковру. Она напевала приятным низким голосом какую-то незнакомую песню. Я слышала, как кто-то из полицейских резко втянул в себя воздух, видела их удивленно-испуганные взгляды, но не обернулась. Мэри подошла ко мне сзади, уткнулась острым подбородком в плечо. На плечо капало с ее волос, и капли текли по спине.

– О, привет, молодой человек. Вы друг Сюзанны? Я ее мать.

Он сглотнул.

– Добрый вечер, миссис… мисс Сквайрс.

Мэри прижалась ко мне сзади мокрым телом. Я попыталась отпихнуть ее.

– Ордер? Но я ничего не понимаю. Вы же уже осматривали дом. Сказали, что все в порядке. Почему вы снова здесь?

Он не ответил на мой вопрос, но голос у него был мягкий.

– Думаю, что сейчас самое время связаться с вашим адвокатом, мисс Уэллс. – Он бросил быстрый взгляд мне за спину и откашлялся. Я наконец обернулась. Мэри была совершенно голая и мокрая. – И, вероятно, вам следует надеть что-то на вашу мать – кажется, ночь предстоит холодная.

Я позвонила Чипсу. Тот в ответ только рассмеялся.

– Полицейские с обыском? В чем дело? Ты что, убила Мэри и спрятала ее труп?

– Это серьезно, Чипс. Это касается той девушки, которую похитили. Элли Каннинг. Они пришли сегодня утром осматривать дом – сказали, что просто проверяют все дома в этом районе… и вот теперь вернулись с ордером на обыск. Они… то есть он, детектив Стрэтфорд…

– Стрэтфорд? Вроде бы не знаю такого.

– Да какая разница? В общем, он сказал, что мне, вероятно, нужно нанять адвоката.

– Он сказал тебе найти адвоката? – Чипс тут же сменил тон, заговорил четко, по-деловому. – Ясно. Я позвоню Хэлу. И к пяти буду у тебя. Скажи, пусть подождут до моего прихода.

Он повесил трубку.

Я передала его пожелание, однако Стрэтфорд только безмятежно улыбнулся.

– Прошу прощения, мисс Уэллс, но по закону я ждать не обязан. Вы, как я уже сказал, можете пригласить сюда адвоката, чтобы он проконсультировал вас, но он не будет иметь над нами никакой юрисдикции. – В голосе у него совершенно не слышалось извиняющихся интонаций. – У меня здесь дюжина сотрудников, которым придется платить за сверхурочную работу, так что, если у вас нет возражений, – он указал на свою команду, собравшуюся в гостиной, – мы приступим.

Возражения у меня были, но они никого не остановили бы. Мурхауз, которая тем временем помогла Мэри одеться, вызвалась занять ее чем-нибудь на кухне на время обыска, и я была благодарна за этот маленький жест милосердия.

Пришел Чипс – все еще в рабочей одежде, рубашка расстегнута, волосы пыльные. Он изо всех сил старался принять суровый и авторитетный вид, но было ясно – он так же растерян, как и я.

– Думаю, прежде чем вы начнете, вам лучше дать нам некоторое представление о том, что вы ищете, инспектор. Сюзанна говорит, что это как-то связано с той девушкой, Элли Каннинг. Той, которую похитили.

Стрэтфорд покачал головой.

– К сожалению, на данном этапе я не могу сообщить вам никаких подробностей, сэр, – проговорил он со своей обычной безукоризненной вежливостью.

– Почему?

– Насколько я понимаю, Хэл уже в пути. Я уверен, он вам объяснит.

– Вы знаете моего брата?

– Мне довольно часто приходится с ним работать.

– Ясно. – Чипс кивнул, а затем повернулся ко мне и попытался изобразить, насколько я поняла, что-то вроде ободряющей улыбки. – Значит, мы просто подождем.

Детектив кашлянул.

– Вообще-то мне не совсем ясно, какое вы имеете отношение к этому делу, мистер Гаскойн. Я знаю, что это ваш бывший дом, но…

– Мы с мисс Уэллс, то есть с Сюзанной… мы собираемся пожениться.

Чипс произнес эти слова уверенным тоном, однако избегал смотреть на меня.

– Это правда? Мисс Уэллс не упоминала об этом.

Взгляд, который он бросил на меня, был слегка насмешливым.

Я сглотнула, посмотрела себе под ноги.

– Мы не… это еще не оконч…

– У нас будет ребенок.

Заявление Чипса прозвучало торжественно и официально.

– Ясно. – На мгновение мне показалось, что детектив собирается поздравить меня, но он этого не сделал. – Что ж, вы можете проследить, чтобы не было никаких нарушений, пока мы проводим обыск, мистер Гаскойн. Нам хотелось бы провести его как можно быстрее, и я уверен, вы все тоже не против, чтобы мы наконец убрались отсюда.

Я рассказала Чипсу эту новость несколько недель назад. Оделась потеплее и поздно вечером, убедившись, что Мэри крепко спит, побрела сквозь туман по выгонам. Чипс меня не ждал, но, когда открыл дверь, в голосе у него прозвучало искреннее удовольствие.