И она надеялась, что уже никогда не будет.

– У меня была клиническая смерть, – повторила она шокирующие слова, словно все еще не могла в это поверить.

– Вы считаете, доктор Кифер сказал вам правду?

– Почему я должна в этом сомневаться?

Она была уверена, что от Джулса не укрылось ее желание уклониться от прямого ответа.

И снова ее вынужденный ночной «провожатый» проявил чуткость и не стал расспрашивать.

– Он сказал вам, что спровоцировало остановку сердца? – хотел знать Джулс. Похоже, он находился в просторном помещении с высокими потолками.

– По его словам, это было что-то типа анафилактического шока, сильная реакция на триггерное средство.

– У вас пять минут не было показателей жизнедеятельности организма? Вы получили какие-то необратимые повреждения?

– Необратимые повреждения? – повторила Клара и чуть было не рассмеялась. – Вы всерьез спрашиваете об этом женщину, которая только что пыталась покончить с собой, отравившись выхлопными газами?

На удивление Кларе впервые за много лет захотелось сигарету. До беременности она покуривала. Собственных сигарет у нее никогда не было, она стреляла их у друзей, коллег и на вечеринках. Для Мартина это всегда было как бельмо на глазу. Он критиковал ее за «рот-пепельницу», хотя зубы Клары были такими же белыми, как у ее супруга-дантиста. Иногда Клара думала, что Мартин сделал ей ребенка только для того, чтобы она бросила курить. Потому что знал, какая она ответственная и не позволит, чтобы беззащитное существо мучилось от никотиновой абстиненции сразу после рождения.

– Да, когда я пришла в себя, мне казалось, будто меня ударило стенобитным шаром, – ответила она на вопрос Джулса о том, чувствовала ли она последствия реанимации. – Первые ночи после клинической смерти я страдала от сильной потливости. Моей ночнушкой можно было сделать влажную уборку, без шуток. Корцон сказал, что это типичное побочное действие триггерного средства. Лишь Джо объяснил мне, что это скорее признак того, что ритм моего сердца сильно сбился.

– Хм.

Казалось, Джулсу требовалось время, чтобы переварить услышанное.

Или его что-то отвлекло?

Снова в Кларе проснулось подозрение, что ее «провожатый» мог вести двойную игру. Понятно, что он пытался помешать ее самоубийству. Но как далеко Джулс был готов зайти? И какие у него имелись возможности, чтобы все-таки определить ее местонахождение?

– Почему Корцон скрыл от вас, что вы пережили клиническую смерть? – спросил Джулс. – Он испугался, что вы засудите клинику?

– Полагаю. Получи это огласку, «Бергер Хоф» уже не нашел бы так быстро желающих участвовать в тестах.

За спиной у нее что-то треснуло, и Клара так испугалась, что развернулась вокруг своей оси и подпрыгнула, выбросив в сторону воображаемого преступника руку с сотовым, будто с ножом. Но там никого не было. Только распашной холодильник в нише рядом с кладовкой – у него как раз включился генератор льда.

Господи, какая ты трусиха. До смерти перепугалась.

Клара снова поднесла телефон к уху и услышала только последние слова, очевидно, длинного вопроса Джулса.

– …связь между доктором Кифером и Янником?

Янник.

Желудок Клары сжался в комок.

– Вы сейчас поймете, – прошептала она и подождала, пока очередная порция кубиков льда упадет в специальную камеру внутри холодильника. Она закрыла глаза. С большим трудом ей удалось вспомнить лицо главврача. Большие умные и ясные глаза в мелкой сетке морщинок. Ей пришлось увидеть, как внезапно эти добродушные глаза перестали существовать.

Клару передернуло от отвращения.

– Прежде чем я раскрою вам эти жуткие детали, хочу вкратце рассказать кое о чем прекрасном, что произошло со мной непосредственно перед этим.

– С доктором Кифером?

– Абсолютно верно. Знаю, вы еще не видите никакой взаимосвязи. Но если дадите мне пять минут, то поймете, почему Янник имеет надо мной эту смертельную власть. И почему у вас нет иного выхода, кроме как выполнить вашу часть сделки.

– Помочь вам покинуть этот мир, – сказал Джулс, и Клару действительно обрадовало, что он так открыто об этом говорил и, очевидно, собирался сдержать слово.

– Но не волнуйтесь, – успокоила она его. – Воспоминания, которым я предаюсь и которыми сейчас поделюсь с вами, лишь вначале похожи на романтическую историю с доктором Кифером. И действительно, короткое время я наслаждалась общением с ним.

Несмотря на темы наших разговоров.

Сначала она еще пыталась обманывать Кифера, как и всех остальных, кто спрашивал о происхождении синяков у нее на руках и шее или других травмах. Но Джо не устроила стандартная отговорка Клары, что у нее предрасположенность к гематомам. В конце концов он разрушил стену ее молчания не столько своей настойчивостью, сколько одной-единственной фразой. Еще в парке он сказал ей: «Я не могу разизнасиловать вас, это невозможно, Клара». После ему уже не нужно было ничего говорить, но он добавил: «Но я могу вас выслушать, и я связан врачебной тайной».

Тем самым Джо сделал ей подарок. Он не давал ей ложных надежд, что может изменить ситуацию. Не вел себя как благородный рыцарь. Но помог почувствовать, что не осуждает ее за то, что она позволила с собой сделать. Например, в отеле Le Zen. То, что Клара уже на второй встрече в парке рассказала ему о групповом насилии, замаскированном под «игру», превратило его в единственного человека в ее окружении, который знал о самых темных моментах ее жизни.

О муже в маске.

О кабельных стяжках.

Кляпе во рту.

И о мужчинах. Десятке мужчин.

– Вы влюбились в доктора Кифера? – услышала она предположение Джулса.

– До беспамятства.

– А потом в вашей жизни появился Янник?

Клара открыла глаза – все вокруг нее было погружено в густую пронизывающую темноту, о какой она мечтала, когда Янник внезапно вырос перед ней. Высокий. Голый. Психопат.

– Именно, – ответила она Джулсу и повторила его слова: – А потом в моей жизни появился Янник и вызвал во мне желание распрощаться с этим миром, где возможен такой ужас, какой мне пришлось пережить с ним.

Клара

За несколько недель до этого

За несколько секунд до того, как Янник появился в ее жизни и окончательно ее разрушил, Клара была так счастлива, как не была уже несколько десятилетий.

Какой сумасшедший секс, – думала она, лежа в полутьме на кровати, с которой Джо Кифер уже встал, чтобы пойти в ванную.

Не то чтобы она имела много возможностей для сравнения. До Мартина у нее было всего два любовника, да и те сто лет назад. Негативный опыт настоящего давно вытеснил позитивные воспоминания прошлого. Уже много лет все, что происходило в спальне, было связано для нее только с болью и унижением.

А сейчас я лежу здесь. Дышу и чувствую запах нового мужчины в моей жизни и мечтаю, чтобы эта ночь любви началась сначала.

Она перевернулась на водяном матрасе и захихикала от приятного хлюпанья, которое вызывали движения ее голого тела. На ее вкус, кровать была слишком современной для этой квартиры, обставленной в основном тяжелой деревянной и кожаной мебелью.

Джо был доцентом кафедры психиатрической патологии в Свободном университете Берлина и год назад снял для себя квартиру, чтобы не ночевать в отелях, когда приезжал сюда на семинары и лекции из «Бергер Хоф». Как сегодня.

«Я в Берлине. 15.00. Встретимся?» – написал ей Джо эсэмэс сегодня утром. Клара не сомневалась ни секунды и солгала Мартину, что пойдет в библиотеку поискать кое-какую информацию для своих курсов повышения квалификации и что Виго присмотрит за Амели после детского сада. А потом приняла приглашение главврача.

– Я не должна была вам это рассказывать. – Она начала свидание с извинения, намекая на свое признание, которое сделала Джо еще в клинике. – Даже не знаю, что на меня нашло в тот день.